– Ладно, Белоснежка, ты только проследи, чтобы тебе платили заработную плату, а уж чем заниматься – так ли это важно. Юридическая фирма, говоришь?
– Да, причем очень даже респектабельная. На Никитском бульваре, на стенах – Рембрандт.
– В подлиннике? – хихикнула Варя.
– Не исключаю. Только вот народ там очень странный. Пупкари какие-то. И этот... Синяя Борода, – пожаловалась я и повесила трубку. Пора было заходить в метро, ехать на «Парк Культуры», в офисный какой-то центр, чтобы подписывать непонятное ходатайство. Впоследствии я пришла к выводу, что в тот день Синяя Борода нанял меня единственно по одной причине – чтобы не переться на этот «Парк» самому. Из чистой лени. И кто-то еще смеет утверждать, что лень – это плохо? Не согласна.
* * *
На следующее утро я приехала в офис на Никитском уже как к себе домой. Я по-прежнему не совсем понимала, что я тут делаю, но меня снова никто не остановил. Секретаря в холле как не было, так и не появилось, но я уже начала подозревать, что меня не для этого взяли. Вчера, когда я вернулась в офис с подписанной у дерганого Василия бумагой, я поняла, что я – кто-то другой. Василий хватал меня за руки и спрашивал, как, на мой взгляд, был ли Журавлев оптимистичен на его счет. И не показалось ли мне, что Журавлев не питает больших надежд по его делу. Что отвечать на это – я не имела никакого понятия, поэтому сказала витиевато и уклончиво:
– Вы крепитесь, ладно? Мы будем держать вас в курсе.
– Да. Да, хорошо. Да, я понимаю, для вас это – просто рутина. Но я почти не сплю. Эти счета, там же не мои деньги. Не понимаю, как можно вот так арестовать счета.
– Звоните завтра. – Я поспешила распрощаться с ним. Когда я вернулась, Журавлев с кем-то оживленно переругивался и вообще едва меня заметил. Только после получасового разговора он кивнул мне на стол с компьютером у противоположной стены и сказал:
– Внесите изменения.
– Конечно, – ответила я, хоть и не сразу поняла, изменения куда и во что я должна внести. Битый час я наслаждалась стопкой исчерканной бумаги, в которой я не понимала ни того, что было напечатано шрифтом, ни тем более того, что было написано от руки. С трудом найдя в компьютере, в куче каких-то папок нужный мне договор, я принялась, высунув язык, править его в соответствии с пометками на бумаге. Я периодически подходила к Синей Бороде с вопросами о том, что зашифровано в аббревиатуре ГПК или как правильно писать слово «абандонировать». Моих обращений он, кажется, сильно не одобрял, странно на меня смотрел, а в конце концов просто уехал, сказав, что завтра я должна подготовить эти договора к одиннадцати часам.
– Варь, это какой-то ребус, – жаловалась я, и все же кое-как мне удалось продраться через договор. Хуже или лучше – это уж мелочи. И к девяти часам утра я явилась на место предполагаемой службы, прошла смело мимо сидений с какими-то людьми, мимо пустого секретарского стола, прямо в кабинет Бороды. Офис, кстати, в девять утра уже ожил и суетился. Там были и вчерашние метатели скомканной бумаги (я с ними даже столкнулась в курилке, но они меня, кажется, даже не узнали), а также совершенно новые люди. Пользуясь случаем, я прошла весь офис от края до края, обнаружив, что в нем еще имеется и небольшая, но весьма богато нафаршированная кухня, в которую, видимо, довольно давно не ступала нога женщины. Посуда, преимущественно одноразовая, вываливалась из мусорного ведра, а фарфоровые чашки стояли в раковине немытыми в огромном количестве. Я пожала плечами и вымыла их, думая о том, что только так я уберегу себя от увольнения, когда мой обман вскроется. Если, конечно, уберегу. Все стало ясно, когда часикам к одиннадцати в офис подошел господин Халтурин.
Это был респектабельного вида дядька лет пятидесяти, старше моей Синей Бороды, с помятым от пережитого и выпитого лицом. Росту он был высокого, грузен, неповоротлив, явно страдал излишествами в питании. И точно не имел проблем в деньгах.
– Добрый день, милая барышня. Вы ко мне? – ласково спросил он, заходя в кабинет. Я прошла за ним и невольно присвистнула. Его кабинет превосходил по размерам все остальные, что я уже видела, как минимум вдвое. Мебель тут стояла еще более роскошная. Темные деревянные стеллажи с дорогими книгами высились до потолка, книженции стояли одна к одной, подобранные не только по цветам, но и по размерам. Кресло руководителя было, наверное, самое большое, что я видела в жизни. А длиннющий овальный стол для переговоров был просто вне комментариев. Это и был Голова, наверное. Очень, очень умный юрист или адвокат. В чем, кстати, разница?
– Я Хрусталева. Максим... м-м-м... Андреевич Журавлев должен был говорить обо мне, – пояснила я управляющему.
– А, да-да, точно. Новый помощник адвоката, да? Вам повезло, барышня, что вы сюда попали. Макс, конечно, не подарок. Работает на износ, любого уездит, уж и не знаю, кого ему найти. Но – в этом ваш шанс, да?
– Да, точно, – кивнула я, с удивлением узнав, кем именно я устроилась работать.
– Ну, извольте. Копия паспорта, трудовая, пенсионное, в копии тоже. Вы все привезли?
– Тут вот... паспорт, – бормотала я, против воли покрываясь пятнами. Все же врать я умею плохо. – А трудовой у меня нет.
– Заведем, – покровительственно кивнул он, сгреб бумаги и сунул их в стол. – Контракт подготовим через несколько дней. Про зарплату Макс согласовал?
– Нет.
– Ну конечно! – воскликнул он. – Никогда он ничего не согласует. Он вообще хоть что-то вам объяснил?
– Как сказать, – улыбнулась я. – Он дал мне поручение.
– Как это на него похоже, – недовольно пробурчал Халтурин и сообщил мне о графике работы, моих обязанностях, которые в целом касались совершенно всего, ничем не исчерпывались и были безграничными. Главным для меня было стать максимально полезной во всех делах как Журавлева, так и в делах любых других адвокатов фирмы.
– Ни в коем случае! – бросил мне Журавлев, заскочив в офис только ближе к обеду, на минуточку. – У них у всех свои помощники есть. А у меня дел – по горло. Вы будете полностью обеспечены объемами.
– Понятно, – кивнула я, не совсем понимая, что это значит – объемы, и зачем меня ими обеспечить. Что он хочет сказать, что мне не хватает объемов? В каком смысле? И в каком месте? Но не это главное, а то, что я в качестве помощника адвоката в этой, оказывается, весьма известной и именитой, в основном благодаря адвокату Холодову (кто это?), юридической фирме буду получать почти вдвое больше, чем в любой моей самой амбициозной мечте. Если, конечно, удержусь.
– До тебя еще никто больше испытательного срока не выдерживал, – радостно сообщил мне некто Вадим, тоже, кажется, чей-то помощник, с которым мы познакомились в курилке на второй день моего страннейшего трудоустройства. – Журавлев – он монстр. Он живыми всех съедает.
