Бак удивился, что она не спросила об этом раньше.
— Мы едем в северном направлении. В тех местах я знаю небольшой домик. Но наши преследователи не должны догадаться о моем намерении.
— Как же мы это сделаем?
— Через минуту я все объясню.
Клив Тайлер ответил после второго гудка:
— Тайлер слушает.
— Как дела, Клив?
— Бак, какого черта?! Зачем ты мне звонишь! Разве ты не понимаешь, что они тебя тут же поймают?!
— Так, значит, парни из ФБР уже нанесли вам визит?
— Они обыскали тут каждый угол. Куда только не заглядывали! Твоя мама тоже здесь. Она приперла меня к стенке, желая знать, где ты находишься. Теперь вот хожу прячусь от нее. Во что, черт возьми, ты ввязался?! И что это за принцесса, о которой все они говорят?
Бак улыбнулся.
— Моя жена.
— Твоя жена? Черт тебя побери, Бак! Ты что, женился на принцессе?
— Да, старина.
Голос в трубке на мгновение затих, и Бак ясно представил себе, как старинный приятель его деда недоверчиво покачал головой.
— На настоящей принцессе? — еще раз переспросил Клив.
— Именно.
— Ну что же, уверен — ты знаешь, что делаешь. Бьюсь об заклад, ты позвонил совсем не для того, чтобы поболтать. Что стряслось? Чем я могу помочь?
— Мне нужно перехитрить этих парней из ФБР, Клив.
— Перехитрить?
— Сет Кэпшоу продолжает дружить со своей мексиканской красоткой?
— Бонитой? Да.
— А его старенький «форд» еще бегает?
— Да. Вид у него, конечно, неприглядный, но бегает он как новенький.
— Хорошо. Мне нужно, чтобы Сет встретил меня, мы поменяемся с ним машинами. Он на моей поедет на ранчо, а я на его — совсем в другую сторону.
— Где ты хочешь, чтобы он тебя ждал?
— В Оровилле. Знаешь там стоянку для грузовиков?
— Да.
— Мы будем там через пару часов. Может быть, через два с половиной. Скажи Сету, чтобы захватил с собой подружку. Встретимся на стоянке. Обменяемся одеждой, ключами от грузовиков — и дальше в путь. Все понятно?
— Все. Сет сейчас работает здесь неподалеку. Как только его отыщу, сразу же пошлю к тебе. Удачи!
— Спасибо. — Бак выключил телефон и посмотрел на Джози. — Вопросы есть?
— Куда мы поедем после того, как обменяемся машинами?
— Думаю, отправимся на побережье. Я знаю там дом, в котором можно укрыться.
Дом, о котором говорил Бак, принадлежал Говарду Муру, его адвокату и давнишнему школьному приятелю. Он частенько пустовал, и Бак знал, где его друг прячет запасные ключи.
— А как же Агги? Мы повезем его с собой?
— Нет. Сет отвезет Агамемнона на ранчо.
— Какое ранчо?
«Вот разболтался!» — с досадой подумал Бак и тут же исправил свою оплошность:
— Ранчо, на котором работает Клив.
— За дом на побережье придется много заплатить?
— Да это дом моего друга, он не станет возражать, если мы поживем там какое-то время. Дом, конечно, не роскошный…
— А кто говорит о роскоши? Нам бы продержаться до двадцать восьмого числа, а потом я могу уже больше не прятаться.
— Чем же знаменателен этот день — двадцать восьмое мая?
— Тем, что мне исполнится двадцать пять лет.
Бак сделал вид, будто не знает законов Княжества Монклер и не понимает, о чем говорит Джози.
— И что же? Ты превратишься в тыкву или еще что-нибудь?
Неожиданно раздался телефонный звонок.
— Черт! — не сдержался Бак. — Почему я не выключил эту штуковину!
— Ты не собираешься отвечать? — спросила Джози после двух звонков.
Бак снова про себя выругался. Кто же это звонит? Может, Клив, у которого возникла проблема? Значит, надо ответить.
Он нажал на кнопку.
— Да?
— Харди?
— Мама? — Бак чуть было не заскрежетал зубами.
— Боже, Харди, ты где? Я целую неделю пытаюсь с тобой связаться, но твой телефон все время или занят, или отключен.
— Знаю. На то были свои причины. — Он посмотрел на Джози, которая с любопытством следила за ним.
— Ты уже поговорил с людьми из ФБР, сынок?
— Нет, мама. И не собираюсь.
— Правильно, сынок. Никогда не встречала таких неприятных людей, как они. Твой отец и я постоянно твердим им, что ты не способен украсть принцессу, что это противоречит твоей природе, но они и слушать не хотят.
— Мне очень жаль, мама, что тебе пришлось с ними объясняться. К сожалению, я не могу с тобой больше разговаривать. Мне нужно освободить линию.
— Это правда? — спросила мать, затаив дыхание.
— Что именно?
— Что ты женился на принцессе Княжества Монклер?
Бак решил, что мать, вероятно, уже в курсе всех событий, и поэтому лгать ей не было смысла.
— Да.
— Но ты ведь не украл ее? Скажи мне только правду.
— Нет, мама. Она сама очень хотела этого. Послушай, сделай мне одолжение.
— Какое?
— Автоответчик рядом с тобой?
— Да, Харди.
— Хорошо. Нажми кнопку «запись». Я передаю трубку Джо… принцессе. Она сделает заявление для ФБР о том, что находится со мной по своему собственному желанию и хочет, чтобы всякие попытки с их стороны найти нас были прекращены. Ну что, нажала кнопку?
— Да, Харди. Запись идет. Я на самом деле буду говорить с принцессой?
— Да, мама.
Бак передал трубку Джози.
— Как тебе моя идея? Это может помочь.
— Сомневаюсь, но что нам мешает попробовать? Алло? — сказала она уже в трубку. — Да, это действительно принцесса Джозефина… Рада с вами познакомиться, миссис Бьюканан. Да, мы поженились… В Рено на прошлой неделе… В ночь с пятницы на субботу.
— Переходи к главному, — поторопил Бак, — мы должны отключить телефон.
— Миссис Бьюканан… Я хочу сказать, что вышла замуж за Харди Бьюканана, которого зовут еще Баком Бьюкананом. Я вышла за него замуж по собственной воле. Сейчас у нас медовый месяц, и я хочу, чтобы нас никто не беспокоил. Пожалуйста, прекратите преследовать и искать нас. Со мной все в порядке. Я счастлива. И хочу быть наедине со своим мужем. Это все. Бак потянулся к трубке.
— Выключи телефон.
— Рождественский бал?.. Мы поговорим об этом позже. Бак сказал, что нужно освободить линию… Да. Спасибо. До свидания.
Джози передала аппарат Баку, и он выключил его.
— Я иначе представляла себе твою мать, — произнесла она.
— Да? Как же?
— Не знаю. Мне казалось, она должна быть похожа на тебя. А сейчас она разговаривала как очень образованная женщина с изысканными манерами…
— А я, по-твоему, не очень образован?
— А ты как думаешь?
Бак посмотрел в зеркало. Если он признается, что с отличием закончил самое лучшее в стране учебное заведение, то Джози станет задавать ему множество других вопросов, на которые ему совсем не хотелось отвечать.
