заметно как испугался маркиз, от него в эту минуту уходила будущая жизнь и власть.
— Что Вы госпожа, это не я, это некоторые колеблющиеся!
— Вы плохо выглядите Гаскон, — я встала и протянула руку, — На колени.
Тот быстро и резво, что было удивительно для его возраста, подошел и встал на колени. Я опустила свою ладонь ему на голову и немного влила своей энергии, всего чуть-чуть. Полностью лечить не собиралась, пусть станет самым ярым моим сторонником, впрочем что ему ещё остается.
— Теперь у вас хватит сил продержаться до моего приезда к вам в Лондон. Теперь небольшая просьба, завтра пришлите своего сотрудника с картиной и дипломатом со всякой мелочью. В нем я отправлю несколько пленок с записной мной музыкой, заберете их с собой. В вашей стране мне будет нужна студия на пару дней и известный музыкальный продюсер. Теперь насчет нашего дела: круг из двенадцати мною утвержденных человек, двух выбираю лично. Все будут жить столько, сколько мне будет угодно. Смерти мои верные рыцари могут не бояться, там, — я показала пальцем наверх, — О них позаботятся. Любое предательство будет жестоко караться — Смерть нужно будет ещё заслужить. Обратной дороги вставшим передо мной на колени не будет, зато и приз самый желанный — Власть и Жизнь, — я с пафосом закончила.
А что ещё мне оставалось делать — только в этот туман нагнать ещё больше тумана.
— Сэр Роберт! Свет знания может ослепить и выжечь не только глаза, но и мозг. Лучше оставаться в тени неведения, это гораздо полезней для здоровья. Теперь проводите меня обратно, моя подруга наверное волнуется.
Пробыли мы там еще наверное с час, затем отбыли домой. Картину доставят завтра, а диадему я забрала с собой.
— Представляешь, я танцевала с графом и бароном! Посол показывал и что-то рассказывал, но я ни слова не поняла из его тарабарщины. А та тетка сразу смоталась, как только вы с тем стариканом ушли, так сразу и откланялась. Мерзкая и гадкая, а ещё в министерстве культуры, — не могла до сих пор успокоиться подруга.
— Не забыла что завтра у нас поход на дачу, а там шашлык и танцы! Давай прими чего нибудь успокаивающего на ночь, например пургену, — посоветовала ей.
— С него мне точно бессонная ночь обеспечена. Ты хоть знаешь что это за лекарство? — посмотрела на меня подруга.
— Неа, — жизнерадостно помотала головой.
— Всё с тобой ясно, — вздохнула Катерина.
Высадила подругу у дома, даже проводила до подъезда, там дождалась когда хлопнула дверь и только после этого отправилась к себе.
Не успела зайти, как на меня налетела Анастасия, пришлось подробно обо всем рассказывать. Диадема вызвала вздох восхищения, она её крутила в разные стороны, бриллианты таинственно сверкали. Пора баиньки, день выдался тяжелый, но продуктивный и прибыльный. Сняла колье и сережки, уши и шея устали от тяжести камней. Под душем проторчала наверное полчаса, потом сразу спать, горячая вода разморила. Настя наверное до утра любовалась и примеряла моё колье, серьги и диадему. Уверена, на ней они смотрятся просто супер, как впрочем и сама Анастасия.
После завтрака доставили картину, к ней прилагался дипломат с дорогой косметикой. Пока сестра перебирала парфюмерию и прочие милые дамские мелочи, я в опустевший кейс положила три катушки с моей фанерой и одну видеокассету формата U-matic с записью клипа. Посольский клерк попрощавшись вышел, а я подхватив картину сразу унесла её в кабинет. Крюк уже торчал, так что долго возиться не пришлось, раз и полотно висит на стене.
— Ну и сколько стоит этот пейзаж с кувшинками? Ты я знаю на мелочи не размениваешься, — спросила Анастасия.
Она раскладывала на столе всё что было в дипломате, я же вывалила всё из него кучей. Помада, тушь для ресниц и ещё что-то в красивой упаковке. Одних духов больше десятка!
— Оль, здесь ещё коробочка, — сказала раскрывая её, — Ничего себе! Это же брошь.
На черной материи лежал золотой букет с цветами из драгоценных камней. От созерцания этой вещицы отвлек звонок в дверь, к нам прибежала запыхавшаяся Катерина. Когда же она наконец получит права, иначе точно запнувшись за что нибудь растянется на асфальте, ходить она не умеет, только бегать.
— Меня обещали выгнать из дома, не поверили про подаренные драгоценности, а это у вас что? — спросила она, разглядывая косметику и парфюм на столе.
— Настя, отдай Кате что у нас пойдет на выброс, — сказала я.
— На выброс⁈ — хором сказали они.
Повторили и посмотрели на меня как на сумасшедшую.
— Нужно будет сегодня матрасик надувной купить, положить у дверей прихожей, — продолжила я.
— Зачем? — снова хором спросили они.
— Как зачем? Катю когда окончательно выгонят из дома, она же сейчас наберет полные карманы парфюма и косметики, прибежит снова к нам, там мы её и устроим. Не выгонять же на жару и холод! Правильно?
— Правильно! — закивали они, потом до них дошло, но я уже заперлась в туалете.
— Открывай паразитка! Уже обделалась со страха? Открывай! — бесились они у двери.
Через несколько минут успокоились, наверное пошли делить утреннее подношение. Я на цыпочках вышла из уборной и заглянула в зал, зрелище там было ещё то. Каждый пузырек, флакон и помаду открыли, осмотрели и понюхали. Охая и ахая делились впечатлением, которое было от положительного до восторженного…
— Вот так родину и продали, девчиши-плохиши! — попыталась воззвать к их совести, но меня послали далеко и надолго.
— Девчонки, пора собираться! За нас никто и ничего не купит к сегодняшней вечеринке. Мы с Катей за продуктами, а ты Настя за посудой, встретимся здесь через три часа. Надеюсь ты договорилась с машиной?
Глава 8
Сэр Роберт налил в бокал Reserve Des Heritiers de Jean Fremicourt, мифический коньяк Уинстона Черчилля, которого очень уважал. Сегодня утром получив кейс с записями, который сразу был опечатан и зарегистрирован как дипломатическая почта, вылетел обратно на родину. Сейчас Гаскон сидел у растопленного камина, грел в руках многолетний напиток и размышлял. То что Лёд из ангелов не вызывало никаких сомнений, то есть они были, но вчера со страхом испарились.
— Вот идиоты, всё им покажи да разложи, тут можно сказать жизнь на волоске висит, а им чудеса подавай, — зло прошептал Гаскон.
Страха он натерпелся, когда Ольга соскочила с кресла, от неё так и шла волна ненависти и смерти. Глаза, о боже! Они были ледяные, такие никогда не простят и не помилуют. Голубые, скорее даже синие, как камень у неё в кольце.
Она конечно может подождать несколько сотен лет, даже наверное тысячи, а он увы нет. Лечащий врач обещал ещё пару лет, а оказалось врал! Падшая сама сказала про это, дала сил дождаться её через пару десятков дней. Ведь чувствовал свою смерть, но не хотел верить, уцепился за пару обещанных лет. Это что же значит — он бы умер на днях! От такой мысли сэр Роберт вскочил, бокал с коньяком упал и разбился, осколки как бриллианты рассыпались по полу.
— Проклятые коновалы! Потом со скорбными рожами стояли бы у могилы, рассказывая как я был болен и они делали всё что могли. Ничего, вы у меня еще попляшите, хрен вам всем, а не мои деньги! — маркиз показал своему отражению фигу.
Сейчас главное дождаться падшую, а там всё что угодно, он на всё согласен. С ближним кругом тоже нужно что-то решать, их будет всего десять. Двоих подберет сама Ольга, а вот остальные? Будут ли они достойны жизни и власти, это нужно хорошо обдумать. Наверное надо пригласить Джона Гетти, с ним обсудить такой непростой вопрос. Телефону доверять не стоит, лучше написать пару строк, он поймет.
Подошел к письменному столу, черканул несколько неопределенных фраз и запечатал конверт. Затем маркиз потянулся за колокольчиком, позвонил и приказал вошедшему слуге пригласить к нему своего нового доверенного человека. Через несколько минут появился жилистый мужчина, тихо, практически не издавая звука подошел к своему нанимателю.
— Джек, этот кейс отправь в банк, затем с первым рейсом отправляйся в Нью-Йорк, там встретишься с Джоном Гетти и передашь ему этот конверт лично в руки. Пола я предупрежу, тебя встретят в аэропорту. Иди.
Доверенный человек со змеиным взглядом кивнул, взял кейс с конвертом и так же неслышно удалился.
Буханка ждала у подъезда, мы расселись по своим машинам и вперед за покупками. Сначала на рынок за мангалами и углем, затем в мебельный за столами, это не я догадалась, просто
