что она повстречала этого, видимо, молодого рыцаря Эрафии, что понимал в военной тактике и стратегии. Идея захвата города, предложенная им, в случае успеха могла обеспечить им победу с минимумом жертв, а потому нужно было попробовать. К тому же других идей всё равно не имелось. Но непонимание, почему же человек, столь много более подходящий для того, чтобы возглавить их силы, просто и без вопросов принял её командование и выполняет роль простого разведчика, вместо того чтобы взять управление на себя, продолжало грызть сердце девушки. Как и то, почему никто из этих взрослых гномов, хоббитов и людей так и не предложил заменить на посту командира такую неопытную девчонку, как она, на него.
В результате происходило то, что происходило: она ведёт семь десятков мужчин к городу, изображая отряд отчаявшихся ополченцев, наивно надеющихся отбиться от бандитов… Которым те, по сути, и являются.
Разумеется, их передвижение давно заметили, а когда они подошли ещё ближе, то варвары с высоты холма, где стоял город, могли разглядеть всё в деталях. Волшебница окинула взглядом её нестройное «воинство», надеясь хоть краем глаза заметить плащ Эдварда, но не смогла — этот воин обладал поразительным талантом исчезать на ровном месте. Она, конечно, слышала байки об элитных отрядах диверсантов Лесной Стражи, что выполняли « деликатные поручения» властей Эрафии, когда требовалось сделать что-то в пределах соседних государств без объявления войны, но никогда не ожидала встретиться с таким. Увы, отвлечься на мысли о таинственном и красивом рыцаре, что согласился помочь в её беде, не получилось — сработал план означенного рыцаря, вернее, та его часть, что предложила она сама. Увидев, что к ним пришли лишь отчаявшиеся крестьяне, часть из которых вообще женщины, дикари радостно заорали и… сами распахнули ворота, хлынув из города.
«Мамочки, сколько же их!» — мелькнула мысль в голове. Эмилии казалось, что на неё несется целый легион этих безумцев, кричащих от предвкушения и выкрикивающих различные оскорбления, скабрезности и жуткие обещания незавидной участи. Изобразить испуг и крикнуть, чтобы люди отходили за телеги, было очень просто — она действительно боялась и хотела оказаться где-нибудь ещё, но только не здесь.
Дальнейшего хода боя она толком не запомнила — только крики, мельтешение, ругань и какое-то неимоверное напряжение. Нужно было отступить к телегам и колдовать то единственное боевое заклинание, которое было в её распоряжении. И снова колдовать. И опять. А на телегах были прятавшиеся ранее внутри хоббиты, что закидывали варваров камнями из пращей. Гномы, сбившись плотным строем, не давали дикарям подступить, благо поверх их голов помогали простые крестьяне, тыкая в полуголых полузверей вилами — рост защитников первой линии более чем позволял такой манёвр. Ещё ей всё-таки удалось заметить Эдварда, что творил что-то совсем непонятное и невероятное. Вот каким-то неведомым образом он оказывается сбоку от очередного берсерка и просто проходит мимо, но тот почему-то заваливается на землю, орошая ту кровью из горла. В следующий миг он уже между двумя дикарями — опять просто проскальзывает за них, но те падают и не подают более признаков жизни… А потом ей становится совсем некогда, и нужно опять колдовать.
Полноценно в себя Эмилия пришла, осознав себя в кустах, извергающей содержимое желудка. В горле царил привкус желчи и почему-то крови, а перед глазами — трупы. Уши всё ещё болели от криков и звона оружия. Война… Война была ужасна! Она уже ненавидела это явление, хоть и понимала, что она необходима, ведь эти насильники и убийцы не поймут иного языка. И точно не оставят их в покое.
— Ничего-ничего, мы справились, ты справилась, — чьи-то руки обняли её за плечи, а смутно знакомый голос шептал что-то приятное и успокаивающее. — Ты молодец, — кажется, это был Эдвард, — отдыхай, я прослежу, чтобы тебя никто не побеспокоил.
— Я… да… спасибо, — слабо отозвалась Эмилия, чувствуя, как её начинает постепенно отпускать это боевое напряжение, а вместе с этим накатывает какая-то дикая усталость. А ещё ей было стыдно из-за того, что этот мужчина увидел её в таком состоянии. И почему-то очень хорошо, когда его руки подняли её над землей и куда-то понесли.
Чуть позже. Эдвард. — … и пусть её никто не беспокоит, — закончил я отдавать распоряжения.
— Угу, — совсем не по-уставному ответил мне один из двух свеженазначенных караульных-гномов, что я выставил у «покоев» Эмилии, насколько обычную комнату в приличном, но не сказать что чем-то выделяющемся доме можно назвать таким помпезным словом.
Сам дом располагался в Лонгортоне. Городок, кстати, пострадал не сильно — так, десяток трупов местных жителей, несколько выломанных дверей, выбитых окон и перевёрнутых сараев, разломанная на дрова мебель, плюс общее разграбление имущества. В принципе, очень неплохо, как для подвергшегося захвату дикарями поселения, хотя, полагаю, тут всё дело в том, что среагировали мы быстро и не дали бандитам толком развернуться. Поскольку те планировали сначала разграбить округу, стащить всё сюда и уже потом «повеселиться». Во всяком случае, так сообщили местные жители, вылезшие из подвалов. Было тех не так уж много: пара десятков стариков, у которых уже не было сил куда-то бежать с семьями, десяток самых отчаянных или глупых горожан, которые то ли надеялись, что пронесёт, то ли слишком долго раскачивались с отъездом, да десятка полтора хоббитов, явно решивших привычно пересидеть в норах и попартизанить, — вот и всё население. Что, в принципе, тоже неплохо. Старики обрадуют родню, а мужики и хоббиты пополнят численность наших войск.
На этом хорошие новости, откровенно говоря, заканчивались, и начинались рабочая рутина и новости плохие. То есть, откровенно говоря, на меня нахлынул шквал проблем, и мне нужно было искать их решение. И тут было… н-да. Начнём с того, что часть народа явно была не в восторге от того, что «припёрся какой-то хрен с горы и начал командовать». Даже с учётом того, что этот «хрен с горы» командует дельные вещи и, объективно, на себе вывез всю операцию. Нет, так-то она бы тоже прошла успешно, но с какими потерями? Однако это было ещё в разделе «ну и фиг с ними», те же освобождённые городские жители по этому поводу проблем не испытывали, часть из них вообще сразу просилась «в войска» и вполне признавала мой авторитет… Что, опять же, не вызывало восторга
