Сказав эти слова, она поднимает голову, задирает подбородок и идёт на выход. По пути взглянула на меня ещё раз, и, подмигнув, тихо проговорила:
— Ещё встретимся, Кристина.
Не знаю, слышал ли это Рома, но пусть лучше нет, чтобы не испортить настроение ему ещё больше. Потому что не могу позволить это сделать другому человеку. Сейчас это сделаю я. Оставлять те слова просто так отказывалась. Какая к чёрту игра и причём тут Воронов?
Когда мы остаёмся в приёмной одни, поднимаю на него взгляд, и, не выдерживая, нетерпеливо спрашиваю:
— О чём она говорила? — сейчас мне было всё равно, что обо мне подумает мужчина.
— Я думал, ты до такого не докатишься, — говорит брезгливо, чуть морщась. — Давай не сейчас? Или тебе приспичило начать истерику именно сейчас? Крис, правда, у меня нет настроения. Лучше скажи, ты звонила Маликову?
От его слов глаза округляются, и я непонимающе смотрю на него, спрашивая:
— Зачем?
— Как зачем? — непонимание в его голосе порождает ком напряжения в горле. — Нам нужны материалы.
Не верю в то, что он говорил. Ради своей цели он готов был подложить меня под своего так называемого друга.
Рука сама дрогнула, поднимаясь вверх и замахиваясь. Хлёсткий удар, и ладонь горит от столкновения с щетинистой щекой Ромы. Его голова чуть сдвинулась в сторону, а волосы разметались по лицу.
Выбесил. А ещё шокировал. Спектр разных эмоций рвался наружу, и я не знала, как реагировать.
Эту пощёчину он заслужил как никто другой.
Разворачиваюсь и иду на выход, шагая туфлями по осколкам.
Шмыгнула носом и поджала губы, чувствуя поток солёных слёз, стекающих по щёкам. Обидно. Он считал меня разменной монетой в их сделке с Ильей. Я понимала, что сейчас было не самое время ссориться и конфликтовать, но…
Разве это нормально? Подкладывать собственную невесту своему другу. И всё ради какого-то материала.
Жгучая обида захлёстывает с головой. Пока жду лифт, вытираю слезы и надеюсь, что Березников не пошёл за мной. Иначе я могла не сдержаться. Всё ему высказать. Ударить ещё раз. И мне будет плевать, какие отношения у нас будут потом.
Меня не волнует прошлое. Только настоящее. Даже будущее не так страшит, как то, что происходит сейчас. Потому что только от этого зависит, что будет потом. Порой мы срываемся, делаем ошибки. Я понимала это по себе. И никого не осуждала, но…
Но Рома делал это во второй раз.
Не подумал над своими словами. Не нашёл выхода из ситуации.
Этот человек надеялся на нормальные отношения. Как только мы заключили контракт, он предложил, что если мы сживёмся, то он будет не против продолжить и дальше. Семья всегда отвлекала от работы. Было бы неплохо, если бы она была, и не нужно было тратить на неё время.
И как после этого хоть как-то хорошо относиться к этому человеку?
Дико противно. От того, что я позволяла этому человеку трогать себя. Я пускала его к себе в душу, иногда делясь с ним по утрам своими мыслями. Раньше. Не сейчас. Как только в моей жизни появился Воронов, всё пошло наперекосяк.
Но он не виноват. Нет. Виновата я. Потому что понимала — проблема в моих чувствах и мыслях. Просто стала по-другому смотреть на Рому. Видимо, ему не хватало секса и внимания. А я дарила это Кириллу. Невольно, случайно. И теперь жених отыгрывается на мне, заставляя лечь под Маликова. Месть? Возможно.
Нет, этого не будет. Я сама найду выход из этой ситуации. И мне будет плевать, если Березников заберёт все лавры себе. Для меня главное сейчас найти то, что мне нужно. Решить всё с планом и приступить к работе. Покончить с проектом, сыграть свадьбу и развестись, как только кончится контракт.
С меня хватит. Я верила ему, а он предал меня, вколотив гвоздь в крышку моего гроба.
В пустом лифте достаю телефон и звоню подруге. Я, правда, не хотела сейчас этого делать. Но мне срочно нужно было успокоиться. Чувствовала, что скоро сорвусь. Начну рыдать, орать. И никто рядом не поможет. Да и сделать сейчас этого не могла — была в офисе.
Поэтому мне нужна подруга, которая поддержит меня.
Но, видимо, сейчас ей было не до меня, потому что она не взяла трубку. Наверняка сейчас отдыхала где-нибудь в ресторане со своим немцем. Он у неё хороший. Не обижает, зовёт с собой в Германию, но она кичится, не желая ехать. А я бы сейчас бросила всё и хотя бы на несколько дней дёрнула отсюда, забывая о всех проблемах.
Когда Карина не отвечает и на третий звонок, убираю телефон в сумку. Буду отдыхать одна. И я даже предполагала, где…
Знала, что любимый бар «Fire» ждал меня с распростёртыми объятиями. Которые открыты для меня в любой момент…
Глава 27
Во рту сухо, голова раскалывается, и я понимаю, что не могу открыть глаза. Проклятье, кажется, вчера я перепила… Радовало то, что я хотя бы сейчас была на верхних комнатах бара, а не где-то в овраге. Хотя, могла оказаться там, если бы села за руль. Не помню, но, кажется, бармен отговорил меня… И раз я сейчас дышу, у него это получилось.
Чувствовала себя сейчас паршиво. Нужно бы купить минералки, иначе, чувствую, я умру по пути на работу. Или не ехать на неё? В таком состоянии всё, что я могла сделать, — распластаться на кровати и просто лежать.
Сколько раз я говорила себе не пить? Много. Но постоянно всё шло не по плану. И теперь мне снова очень и очень плохо. И во всём опять виновата сама.
Приподнимаюсь на руках, стараясь открыть глаза. Чёрт, ощущала это чувство второй раз. Первый — когда я очнулась на парковке, увидев записку. И что-то мне подсказывало, что она была очень полезной. Рома начал вытворять какую-то ерунду. И теперь мне не казалось это обычным розыгрышем…
Наконец, с трудом распахнув глаза, не поняла, что происходит вокруг. Всё казалось таким знакомым, но в то же время и нет. На комнату в баре открывшийся моему взгляду интерьер был не похож. Слишком богатый для «Fire». Ох, чёрт, только не говорите мне, что я с кем-то уехала и переспала…
Вскакиваю, хватаясь за голову. Твою мать, трещит так, будто я несколько часов стояла в колоколе, пока по нему били молотком.
— Вижу, тебе плохо, — слышу знакомый и манящий голос и резко оборачиваюсь. Голова идёт кругом, но я удивлённо смотрю на Ворона, который стоял в одних домашних штанах, с голым торсом. На мгновение застопорилась на его теле, разглядывая каждый миллиметр кожи. И снова этот дьявол был слишком хорош.
— Что… — начинаю говорить, но голос пропал. Поэтому вместо нормальных слов с губ сорвались хрипы. Прочистив горло, повторила ещё раз. — Что я тут делаю?
Осматриваюсь по сторонам, чтобы удостовериться ещё раз. Это правда была квартира Кирилла. Та стена, за которую зацепился взгляд, навсегда останется в моей в памяти, порождая откровенные воспоминания. Дико стало неловко, потому что не понимала, что делала здесь. Надеюсь, что пришла не сама.
Поворачиваюсь обратно в сторону Кирилла, рассматривая его тело. Дьявол! Взгляд магнитом прикован к его прессу, до которого мне не было никакого дела. Но смотреть на его идеальную фигуру было высшим наслаждением.
— Спишь, — спокойно произносит, огибая кровать. Протягивает мне стакан с какими-то таблетками. Не понимаю, почему верю ему и безоговорочно принимаю воду. То, что нужно после вчерашнего срыва. И снова я вчера взялась за алкоголь. — Тебе нужно меньше пить.
В его голосе упрёк и недовольство. Да какая тебе, к чёрту, разница? Виски заставляет меня забыться. И я благодарна ему за это, потому что чувствую на душе облегчение. И только потом снова возвращаюсь в суровую реальность, где меня осуждают, проклинают и ненавидят.
Кидаю таблетку в рот и запиваю её водой. Холодная жидкость проходит по горлу, отчего я облегчённо отрываю стекло от губ и выдыхаю. Сейчас бы ещё в душ, но не уверена, что сделаю это в квартире Воронова.
Ставлю стакан на тумбу и не сразу понимаю, что что-то необычное. Опускаю взгляд вниз и вижу обнажённую грудь.
