Вне знания
1
Что знаем мы о мыслях муравья,И разве говорили мы с пчелою?Отсюда мы уразумеем Трою,Но слепы в Одиссее Бытия.
Издревле человеческое яПризнало месяц, солнце, гром с грозою,Моря и небо с дружной бирюзою,Но, слушая, не слышит речь ручья.
Паук плетет искусней паутину,Чем мы шелки. И носит щит с крестом.Но чем, зачем, куда и как ведом
Тот хищный рыцарь? Он творит картину,Как мы творим – безвестным нам путем.Окутан тайной прочною наш дом.
2
И, может быть, что с Богом я ровесник,И, может быть, что Им я сотворен.Но что мне в том? Цветок мой – смертный лен.И каждый миг – мне неизвестный вестник.
Лишь в производном помысл мой – кудесник,Хоть Божеством мой разум обрамлен.В мирском пиру, среди живых племен,Кто б ни был я, я – недовольный местник.
Нет, вольный ветер нам не побратим.Мы на путях земного рассужденьяПо грани ощущения скользим.
Проходит час, мы изменились с ним.Горим в кострах безбрежного хотенья,Но наш огонь всегда уходит в дым.
3
Я не люблю унынья и сомненья,Себя да будет каждый – властелин.Волшебен зной. Волшебны звоны льдин.Волшебно все в играньях измененья.
Зачем решать я буду уравненье,Где слишком много тайных величин?Тут поступить – достойный путь один:Пустить стрелу и сердце бросить в пенье.
Моя стрела оперена мечтой,Я для себя достану ей Жар-птицу.Я написал блестящую страницу.
Я создал слово сказки молодой.Дети, душа, с доверьем за звездой,Лети, орел, и догони орлицу.
Рагль
1
Где вровень с желтым небо густо-сине,Там, где в песках такая жуть и тишь,Что, к ним придя, мгновенно замолчишь,Есть ведьма Рагль, волшебница пустыни.
Наш длинный караван идет к святыне.Но вдруг – двойное зренье. Видишь – мышь.Одна, другая, пятая. Глядишь,Их сонмы. Каждый лик – лишь в половине.
Бегут десятки тысяч – лишь перёд.И половинки задние, песками,Спешат, порочат желтый путь хвостами.
Алла! Алла! Наш путь к тебе идет!Пусть ведьма Рагль обманам кончит счет.Дай нам дойти, не завлекаясь снами!
2
Я знаю, что песок передо мной,Я доверяюсь зрению верблюда.Но предо мною ведьмовское чудо,Колодец, ров с играющей волной.
Он страшен мне бездонной глубиной,Туда войду, а выйду ли оттуда?Верблюд идет. Я буду ждать, покудаОн крепость мне горбатою спиной.
Верблюд прошел. Но влага – предо мною.И хочется лицом прильнуть к волне.Плескаться в той студеной глубине.
Конец там будет жажде, отдых зною.Алла! Алла! Себя ли я укроюПеред Тобой? Будь милостив ко мне!
3
Как бархат, ночь. Как райский вздох – прохлада.Потоки звезд. Вольнее караван.Ужь скоро будет отдых верным дан.Читай молитвы. Только это надо.
Всевышний с нами. С ним избегнем ада.Нет в мире книг. Лишь есть один Коран,Росою звезд вовеки осиян.Чу! Где-то розы возле водоспада.
Поет, журчит и пенится родник.Недуг окончен зрения двойного.Молись, чтоб он к тебе не вкрался снова.
Алла акбар! Лишь Бог один великСквозь мглу пустынь ведет Он в радость крова.Алла! Алла! Я вечный Твой должник!
Решенье
1
Решеньем Полубога Злополучий,Два мертвых Солнца в ужасах пространств,Закон нарушив долгих постоянств,Соотношений грозных бег тягучий, –
Столкнулись, и толчок такой был жгучий,Что Духи Взрыва в пире буйных пьянствСоткали новоявленных убранствОплот, простертый огненною тучей.
Два Солнца, встретясь в вихре жарких струй,В пространствах разошлись невозвратимо,Оставив шар из пламени и дыма.
Вот почему нам страшен поцелуй,Бег семенной и танец волоконца:Здесь летопись возникновенья Солнца.
2
Бывает встреча мертвых кораблей,Там далеко, среди морей полярных.Межь льдов они затерты светозарных,Поток пришел, толкнул богатырей.
Они плывут навстречу. Все скорей.И силою касаний их ударныхРазорван лик сокрытостей кошмарных,И тонут тайны в бешенстве зыбей.
Так наше Солнце, ставшее светиломДля всех содружно-огненных планет,Прияло Смерть, в себя приявши Свет.
И мы пойдем до грани по могилам,Припоминая по ночам себя,Когда звезда сорвется, свет дробя.
3
Два мертвых Солнца третье породили,На миг ожив горением в толчке,И врозь поплыли в Мировой Реке,Светило-призрак грезя о Светиле.
Миг встречи их остался в нашей были,Он явственен в глубоком роднике,Велит душе знать боль и быть в тоске,Но чуять в пытке вещий шорох крылий.
О камень, камень – пламень. Жизнь горит.До сердца сердце – боль и счастье встречи,Любимая! Два Солнца – нам предтечи.
И каждый павший ниц метеоритЕсть звук из мирозданной долгой речи,Которая нам быть и жить велит.
Кони
1
Когда еще не ведали оков,И не было живым – хлыста с уздою,Звезда перекликалась со звездою,Задолго до молчания веков.
В пространствах нескончаемых луговКормились в числах, кони, с красотоюГорячей. Словно тучи над водою,Рождали гул копыта без подков.
Охотились за теми косякамиСтрелки кремневых стрел. Здесь каждый юн.Застрелен, пожран тысячный табун.
Но тот да будет вечно славим нами,Кем огненная схвачена волна,Кто в первый раз вскочил на скакуна.
2
Коварный ли то был полуребенок,Которому удел был гордый данЗабросить петлей меткою аркан,В которой, взвыв, забился жеребенок?
Был юный голос зверя остр и звонок,Был юный зверь от изумленья пьян.А юноша прямил свой сильный стан,Начав тысячелетья диких гонок.
А может быть, то был уж зрелый муж,Который притаился над откосом,От конских глаз укрыт седым утесом.
Вдруг на коня он соскользнул как уж.И был как дух. Летел, схватясь за гриву,Стремя коня к истоме, по обрыву.
3
Их было десять тысяч жеребцов,Тринадцать тысяч кобылиц красивых.В разметанных и своевольных гривахСвистели ветр степей и ветр лугов.
Цвет вороной у жарких был самцов.У самок красный. С клекотом, на срывахОрлы садились. О разливных нивахЕще не встала мысль в ночах умов.
В ночах де? Только в зорях сердца рдяныхВсе были существа. Но вот векаСомкнулись. Из другого косяка
Явился белый конь в тех страстных странах.И вмиг, его завидя, вся ордаЗаржала гулом, как в разлив вода.
4
Пред ликами, что сгрудились в аравах,Пред красно-вороной рекой коней,Где в числах ночь, и в числах жар огней,
В веках начальных, временах не ржавых, –В гореньи крови, в пламенных забавах.Где жеребец, с кобылою своейЛюбясь, порой хребет ломал у ней,В невозвратимых полновластных славах, –
В веселии играющих погонь,С косящимися черными очами,С дрожащими и дымными ноздрями, –
Откуда встал тот страшный белый конь?И в чем был страх? Принес ли весть он злую?Но кони все бежали врассыпную.
5
Как веет ветер в звонах ковыля,Как небо высоко над ширью степи.Но древний сон замкнут в безгласном склепе.Забыла пламя марева Земля.
Как шепчет ветер, пылью шевеля.Но порваны златые звенья цепи,Дух полюбил быть в запертом вертепе,Межи углами врезались в поля.
В тот страстный край, где черный цвет и красный,Приявши белый, стихли в пестроте,Пути заглохли. Лики все не те.
Лишь в час войны, лишь в бое, в час опасный,На миг в возврате к прежней красоте,Есть в ржаньи звук, с огнем времен согласный.
Он и она
