«Интересно, какое впечатление произведут украшения «от Фере», когда Арлетт появится в обществе?» — думал Клод, оставшись один.
Вечером следующего дня Клод сам отвел Арлетт в ателье Готье, где с нее сняли мерки. Девушка отметила удивительную скрупулезность закройщицы и вспомнила слова Жанетт, что в престижных ателье измеряют даже обхват запястья.
Когда стало ясно, что, как ни торопись, ни один из туалетов не будет готов к вечернему походу в театр, Арлетт выбрала из коллекции ателье платье из синего шифона, которое тут же подогнали по ее фигуре, и она смогла его забрать.
Арлетт никак не удавалось собраться с мыслями. В глубине души она чувствовала себя виноватой в том, что почти забыла о цели, которой хотела достичь в жизни, о своих дерзких планах, погрузившись в мир грез, сладкая отрава которых казалась ей порой подлинным счастьем.
Арлетт переодевалась в своей спальне и уже была готова спуститься вниз, но тут вошел Клод с небольшой шкатулкой в руках. Арлетт в эту минуту как раз думала о нем и потому несколько смутилась. Совсем некстати она вдруг вспомнила его ласки, так возбудившие ее совсем недавно, и свой экстаз. Нет, он не должен больше прикасаться к ней! Этого нельзя допускать. Ей не хотелось вспоминать о том, что по ночам она постоянно мечтает о его ласках и ничего не может с собой поделать. Арлетт ругала себя за эти мечты, которым предавалась в то время, когда нужно было думать о своей судьбе.
Тем временем Клод подошел к ней вплотную и открыл шкатулку, в ней, мерцая и переливаясь, лежали жемчужные серьги, ожерелье и два браслета.
— Вот возьми… — сказал он. — Это как нельзя лучше подходит к твоему платью. Это украшения твоей maman. Я хотел передать их тебе в день твоей свадьбы, но решил, что теперь, когда свадьба отложена на неопределенный срок, ты можешь носить их в подходящих торжественных случаях.
Арлетт, глубоко тронутая, обняла брата.
— Я думала, что все продано для покрытия долгов!
— Твоя диадема и этот жемчуг — это все, что удалось сохранить из украшений Катрин.
— Я буду всегда хранить их.
Клод, застегнув ожерелье и поправляя его, коснулся шеи Арлетт, потом ключиц, нежно погладил по обнаженной части груди. Потом, склонив голову, стал ласкать губами ее шею, плечи.
— Благодарю за помощь, — сказала она и потупила взор, чтобы скрыть обуревавшие ее чувства. — Мне нужно спешить, невежливо заставлять Жанетт ждать.
Арлетт казалось, что она влюбилась в Клода с первого взгляда, еще ребенком, и с тех пор душой и телом принадлежала только ему. До некоторых пор она считала, что ее чувство останется безответным, что она вечно будет молча, на расстоянии обожать его, так как была застенчивой, неуклюжей, некрасивой девчонкой, в то время как он, в ее представлении, был просто красавцем.
Она никак не могла предполагать, что Клод вдруг ответит на ее любовь, почувствует к ней влечение… Когда он в первый раз поцеловал ее и назвал красивой, Арлетт решила, что брат смеется над ней — хотя зачем он это делает, она не могла понять. И вдруг оказалось, что все не так просто, что он испытывает к ней нежные чувства. Арлетт хотелось верить, что он не лжет ей. Все это было настолько невероятно, что походило на прекрасный сон.
Неудивительно, что у Арлетт голова шла кругом. Она была почти напугана свалившимся на нее счастьем.
Жанетт тут же заметила новые украшения, когда они встретились.
— На тебе серьги Катрин, — сказала мадам Алигьери по пути в театр.
— Вы помните их?
— Конечно. Я рада, что теперь этот жемчуг принадлежит тебе.
Арлетт с нежностью коснулась ожерелья.
В фойе театра их встретил месье де Бурд, пригласивший их на премьеру, и проводил в ложу. Мадам де Бурд уже была там. Арлетт передали бинокль из слоновой кости, и она могла обозревать не только сцену, но и ложи напротив и почти весь зал. Графа Дашкова среди зрителей она не увидела.
Потом Арлетт так погрузилась в происходящее на сцене, наслаждаясь чудесной музыкой, что не заметила нескольких опоздавших, занявших места в третьем ряду партера. В первый же момент Арлетт ошеломила необычность декораций, но наибольшее удовольствие она получила, когда стремительные движения танцоров превратили удивительную, подобную паутинке, шелковую ткань необычайных тонов в трепещущий ручеек, и сцена медленно погрузилась в темноту.
Арлетт присоединилась к буре оваций. Когда опустился занавес, она повернулась к мадам де Бурд.
— Чудесный спектакль! Поразительное изящество, — Арлетт развернула программку, нашла имя художника и костюмера. — Мариано Мадрацо. Он к тому же автор световых эффектов. Имя, кажется, испанское?
— Да, он родился в Гренаде, в семье выдающегося художника. Это недалеко от того места, где мы с мужем отдыхали летом. В Испании ребенку дают не только имя отца, но и матери. В Бельгии и Италии его принято называть просто Мариано, или дон Мариано.
— Он женат? — Арлетт испытывала непреодолимое желание узнать об этом талантливом человеке как можно больше.
Мадам де Бурд прикрыла губы веером и еле слышно прошептала:
— Он живет с разведенной женщиной!
«Итак, Мариано не боится шокировать общество!» — подумала Арлетт с улыбкой.
Розоватые огни в зале вновь начали гаснуть. Арлетт решила утром за завтраком расспросить брата о человеке, потрясшем ее воображение своим искусством.
В фойе толпилась публика, ожидая свои экипажи. Неожиданно Арлетт услышала, что обращаются к ней:
— Добрый вечер, мадемуазель Фере. Вам понравился спектакль?
В голосе ясно слышался акцент, придающий ему глубину и своеобразие. И хотя Арлетт никогда не слышала этот голос раньше, она сразу же поняла, кому он принадлежит.
Она обернулась. Граф Дашков был совсем рядом.
— Да, — быстро ответила Арлетт. — Особенно работа художника.
— Ах, Мариано! — Дашков одобрительно кивнул. — Удивительный мастер. Лично я всегда восхищаюсь световыми эффектами, которые он создает на сцене.
— Поверите, я ничего не знала о нем до сегодняшнего вечера.
— С удовольствием вас просвещу. Надеюсь, вам было бы интересно узнать, почему его театральные лампы используются в передовых театрах всего мира?
Арлетт улыбнулась.
— Я плохо разбираюсь в технике. Мне интереснее его работа художника-декоратора и костюмера. Вы здесь потому, что над световыми эффектами работал Мариано?
— Нет, не только. К сожалению, я опоздал сегодня из-за друзей, они никак не могли вовремя собраться.
— И какую часть представления вы пропустили?
— Всего минут десять.
Сергей неожиданно взял девушку за руку. Кто-то прошел за спиной Арлетт, она невольно сделала шаг вперед и вдруг осознала, что они застыли, словно остров среди бурного моря толпы. Удивительно, но это не смутило девушку. Ни она, ни Сергей не сделали попытки отстраниться. Почти шепотом он сказал:
