Едва Сципион успел выйти из дыры в стене вместе с Иулом, как звериные вопли зеленокожих сотрясли воздух. Занзаг остановился здесь с остатками своих сил. Орки собрались на вершине покатого утеса, скалясь и яростно ревя. Хитрость, уловки и приманки в конечном итоге не помогли воеводе, и ему осталась только грубая сила. В финальном гамбите он бросился на авангард Ультрадесантников, надеясь убить их командира.
— Ультрадесант, в бой! — взревел Сикарий.
Короткие очереди болтерного огня заставили отшатнуться банду покрытых шрамами ветеранов, которые ринулись за воеводой. Астартес достали клинки, и бой превратился в свалку.
Металлический крик боли ворвался в чувства Сципиона, и краем глаза он заметил, как упал терминатор из отделения Гелиоса, поверженный силовым когтем Занзага. Массивный воевода переступил труп и, безумно ухмыльнувшись, побежал к Сикарию.
Воздев Клинок Бурь, капитан ринулся к нему с именем Жиллимана на устах.
Битва слилась в пятно крови, стали и дыма. Пока Сципион сражался плечом к плечу с Иулом, его нос оказался забит запахом кислоты, прожигающей плоть — Ультраций стрелял из огнемета невдалеке от них. Дредноут двинулся вперед, сокрушая горящие тела орков, и открыл огонь из штурмовой пушки.
Зеленокожие гибли под выстрелами. Вместе с яростными воинами Арка Гелиоса, который крушил ветеранов силовым кулаком в отмщении за погибшего боевого брата, дредноут прорубил просеку в орде.
Сципион потратил кратковременную передышку, чтобы осмотреться. Над полем боя властвовала одна картина: на вершине обрыва Сикарий сражался с орочьим воеводой.
Небеса разорвала сухая гроза, над головой затрещали молнии и загрохотал гром, будто заметив титанический поединок, который развернулся на земле.
Чистота и отвага астартес равнялась жестокости и дикости зеленокожих. Одному предстояло сдаться, прежде чем бой окончится.
Иул бросился вверх по утесу, чтобы помочь капитану, и Сципион последовал за ним, не переставая стрелять из болт-пистолета. В бушующей схватке он видел потрескивающий энергией Меч Бурь, которым Сикарий наносил удары, словно плененными молниями, по врагу. Занзаг парировал, нещадно проверяя защиту капитана силовым когтем. В конечном итоге сила воли оказалась решающей. Сципион обогнал Иула, безжалостно прорвавшись сквозь ряды зеленокожих. Его друг-сержант находился чуть позади, когда Сципион увидел, как Сикарий отрубил у плеча силовой коготь Занзага. Удар был мощнейшим, нанесенным с двух рук, из-за чего капитан открылся. Но ответного выпада не последовало. Занзаг пошатнулся, черная кровь хлынула из обрубка частично запекшейся раны.
Сикарий шагнул ближе.
— Однажды я тебя убил, — выплюнул он. — Теперь я убью наверняка.
С этим словами он вогнал Меч Бурь в глаз существа и с усилием пробил череп зверя. Выдернув окровавленный клинок, Сикарий смотрел, как Занзаг упал на колени, а затем рухнул на опаленный солнцем песок.
Победа капитана сыграла решающее значение. Как и в твердыне, зеленокожие растеряли всю решимость после смерти лидера. Оставшиеся орки были стремительно окружены космическими десантниками и вырезаны. Сикарий не принимал дальнейшего участия в бою. Он просто стоял на вершине обрыва и победно держал над головой окровавленный меч.
Ультрадесантники радостно взревели, воздев оружие. Сципион присоединился к воинственному хору и облегченно выдохнул.
Наконец Занзаг умер. Черный Предел был спасен.
Пещеру разрушили. Ультрадесантники разместили заряды по всему туннельному комплексу. Зеленокожие, которые могли скрываться внутри, были погребены заживо под тоннами обломков.
Сикарий даже приказал «Мести Валина» обстрелять участок плазменными торпедами. Странное дело, но смотря на эти смертоносные падающие звезды, казалось, будто кампания вернулась к своему началу.
Это была великая победа, которую еще не раз упомянут в величайших анналах военной истории Ультрадесанта. Но за нее пришлось заплатить свою цену. Многие боевые братья расстались с жизнями, и их имена украсят стену почета на ударном крейсере. Чтобы возместить потери, уйдет некоторое время, хотя апотекарий Венатион прекрасно справился со своими обязанностями, и ни один воин не попадет в залы чести, не отдав в орден свое генетическое семя. Многие из 10-й роты, храбрые скауты, которые проникли в логово воеводы вместе с братом-сержантом Телионом, получат заветный черный панцирь за вклад в кампанию и станут полноправными боевыми братьями.
После смерти Занзага орки прекратили сопротивление. Остальные воеводы, которые попытались занять освободившееся место, были один за другим уничтожены Сикарием в череде карательных ударов по выжившим зеленокожим. Его гнев был стремительным и беспощадным. За три коротких кровопролитных дня планету очистили практически от всех орков, а космических десантников отозвали обратно на «Месть Валина», предоставив Соболиным Стрелкам самостоятельно отбивать Черный Предел от рассеявшихся войск зеленокожих.
Сципион стоял на коленях в реклюзиуме ударного крейсера, почтительно склонив голову и положив перед собой болтер. Как хорошо вновь оказаться в родных силовых доспехах, ощущать их тяжесть. Заново освященные капелланом Орадом, доспехи Марк-7 были его частью, почтенным союзником. Сципион очень скучал по ним.
— Ищешь уединения, брат? — спросил голос, эхом раздавшись во мраке.
— Как правило, его-то я и не нахожу в реклюзиуме, — ответил Сципион. — Думаю, его пора переименовать на коллоквиум. Либо так, либо мне придется молиться на инженерной палубе с сервами заодно.
Смех Иула выдал его расположение, после чего сержант вышел из теней.
— Прошу прощения, брат, — искренне сказал он, его лицо озарялось пламенем вотивных свечей. Иул бросил взгляд на стену почести, перед которой стоял Сципион. У нее в память о тех, кто пал за Черный Предел, были возложены позолоченные венцы — награды за отвагу.
Каменное выражение его лица немного смягчилось.
— Молитва за выигранную битву?
— За павших братьев, — отозвался Сципион. — Но я уже закончил, — добавил он, вставая с колен. — Что говорят в роте? Ты видел Праксора после возвращения на корабль?
— Он занят подготовкой и тренировками. Не думаю, что за последние шесть дней он вообще вылезал из гимназиума.
— Дуэльные клети придется чинить, когда мы решим туда наведаться, — заметил Сципион, проследовав за Иулом к выходу из реклюзиума. — Он до сих пор чувствует себя уязвленным, — произнес он, когда воины вышли в коридор.
— Наверное… — ответил Иул. — Но Праксор Манориан всегда превыше ставил славу, нежели долг.
— А что или кого предпочитаешь ты, брат? — спросил Сципион.
Иул помрачнел.
— Я ошибался, — признал он. — Не знаю, действительно ли стремится наш капитан стать правой рукой Калгара в обход Агеманна. Честно говоря, мне уже все равно. Для меня на первом месте орден и он один. Я видел, как герой спас Черный Предел от ксеноотбросов. Герой, Сципион, — Иул остановился и взглянул на Сципиона, закрыв ему вид на реклюзиум. — Вот почему не стоит сомневаться в нашем капитане. Черный Предел запомнят навеки. Он войдет в историю как великая победа.
Сципион промолчал.
— Ты считаешь иначе? — спросил Иул.
Сципион посмотрел через плечо сержанта на арку реклюзиума. Его взгляд упал на множество венцов на стене почета, посмертные награды. Имя Гекора, как и многих других боевых братьев, было среди них.
Лицо Сципиона посуровело.
— Нет. Это была великая победа, брат.
