«Сконцентрируйся», — велела себе Ники.
Она пристально смотрела на картину Мэри Кассатт — портрет матери с ребенком. Иногда она желала родить ребенка, такого, как на картине, зачатого в любви и с надеждой на будущее.
Девушка вздохнула и подняла картину. Нужно вернуть ее в спальню, где она висела много лет.
— Что ты несешь, Николь? — спросил профессор, когда она вошла в зал.
Ники замерла, едва не уронив картину, понимая, что Джон не должен видеть портрет, который слишком напоминал жену профессора.
— Ээ… ничего. Просто убираюсь.
Джон протянул руку. С болью в сердце Ники подала ему картину. Она смотрела на лицо Джона, в котором отразилась боль утраты от потери женщины, которую он любил больше жизни.
Через бесконечную секунду портрет упал на пол. Джон сел на стул и закрыл лицо руками. Слезы катились из-под его ладоней.
Ники почувствовала, что плачет сама.
Люк наблюдал за дедушкой и Ники из другого зала.
Он испугался. Нет, он просто ужаснулся.
Пытаясь сохранить спокойствие, Люк сжал кулаки. Он видел перед собой настоящую любовь, а также невыносимую боль, которую она причиняла. Жизнь преподала ему слишком жестокий урок, а ведь ему тогда было всего лишь семнадцать… Никогда нельзя желть слишком многого, нельзя надеяться, потому что мечты терпят крах в мгновение ока.
И все же Люк видел в Ники яркий свет любви, которой сам он не доверял, любви, которая вдруг стала нужна ему…
Впервые он понял, что выстроил стену вокруг своего сердца. Он строил ее год за годом. Говорил, что хочет свободы, и лгал самому себе, чтобы не испытывать боли.
Теперь Люк должен был решить, как жить дольше.
— Ники, — прошептал он, но она не слышала его. И Люк понял, что не знает, что сказать.
Глава восьмая
— Мяу!
— Ну же, прыгай!
Люк наблюдал, как дедушка играл с Винсентом, который вертелся волчком, громко мяукая.
Никто не мог устоять перед обаянием кота. Как и перед обаянием Ники. У нее были глаза ангела и женственная улыбка, тогда как Винсент казался очаровательным гангстером.
Сегодняшним тихим утром надо обязательно поговорить:
— Дедушка, нам стоит сходить к врачу и посоветоваться насчет лечения от депрессии.
Лицо его дедушки стало каменным:
— Я чувствую себя хорошо.
Люк фыркнул:
— Правда? Тогда почему ты сидишь, часами уставившись в одну точку? А как насчет продажи портрета прабабушки Хелены за пять долларов?
Они напряженно уставились друг на друга.
— Просто подумай, — наконец сказал Люк. — Грэмс не хотела бы видеть тебя в таком состоянии.
После долгой паузы дедушка кивнул:
— Хорошо, я подумаю.
Люк испытал облегчение. Он не был уверен в правильности своих поступков, но, по крайней мере, он хоть что-то делал.
Несколько минут спустя появилась Ники, и он помахал ей рукой.
— Доброе утро, — сказала она, проходя через французские двери. — Я принесла пончики и тунец.
При слове «тунец» уши у Винсента встали торчком. Он быстро учился и после нескольких дней уже прибегал на звук открываемой банки из самого дальнего угла дома.
— Мяу!
— Привет, малыш, — она потрепала кота по шее, и он закрыл глаза. — Боюсь, ты будешь любить меня меньше, когда я отнесу тебя сегодня к ветеринару.
— И ты решила подкупить его тунцом, — сказал Люк. Он был не прочь помурлыкать точно так же, если б Ники погладила его…
— Да. Взятки всегда срабатывают. Но я думаю… — она слегка смутилась. — Моему коту не понравится конкурент. Да Винчи очень ревнив и может поцарапать Винсента.
Люка душил смех.
Способность Ники добиваться своего как бы между делом теперь умиляла его. Именно так она нашла ключ к сердцу дедушки, и теперь Люк с удовольствием наблюдал за их общением.
— Он может остаться здесь, — радушно предложил дедушка.
— Правда? — Она выглядела так, словно груз забот упал с ее плеч. — Как любезно с вашей стороны! Думаю, ветеринар порекомендует лечение для Винсента. Если понадобится, я куплю для него лекарства на обратном пути.
Дедушка кивнул:
— Пришли мне счет.
— Вы решили, что мы посадим в саду? — быстро сменила тему Ники.
— Помидоры, — ответил дедушка, гладя кота.
— Хорошо, — согласилась Ники и предложила: — Кто будет пончики, пока они не остыли? Пойду принесу салфетки, — не дожидаясь ответа, она исчезла в кухне.
Люк двинулся за ней:
— Что не так?
— О чем ты?
— Почему ты не хочешь, чтоб дедушка оплатил лечение Винсента?
— Я сама плачу за свои счета!
Люк заскрипел зубами. Ники была чертовски упряма.
— Черт, Ники, ты и святого заставишь пить, — он нахмурился. — Почему ты не разрешаешь отблагодарить тебя?
Ники закусила губу. Может, это оттого, что она выросла с отцом, который не мог свести концы с концами, и у них часто не было денег на продукты и оплату квартиры. Он не мог работать из-за астмы, да к тому же характер у него был далеко не сахар.
— Ники?
Она вздохнула и обернулась:
— Иногда я слишком остро реагирую на подобные вещи. Это из-за моего детства. Ребенком я носила только подержанные вещи. Никогда не могла себе позволить школьный завтрак, потому что он стоил слишком дорого. — Боже, зачем она это все говорит?
Люк взял ее за руки.
— Но ты стала самым щедрым человеком, которого я когда-либо встречал. Ты удивительная женщина, Ники. Мне жаль, что я проявил себя таким эгоистом, когда мы были детьми.
— У нас были и хорошие моменты, — последнее слово она произносила уже, уткнувшись носом в его рубашку.
Какое счастье — находиться в объятиях Люка! Слышать, как бьется его сердце… Ники никак не ожидала, что он окажется таким проницательным и заметит, как она комплексует по поводу денег. И как доброжелательно он отнесся к ней… Теперь ей казалось, что Люк мало похож на ее бывшего мужа.
Неожиданно она почувствовала боль и тоску.
Чем закончатся их отношения?
Она отстранилась и попыталась улыбнуться, как будто ничего не случилось.
— Ты разгадал мой план с Винсентом?
— То, что ты не собиралась забирать его домой? Ну конечно! — Он засмеялся. — Этот кот оказался тем существом, в котором так нуждался дедушка. Ты заметила, ему гораздо лучше… Черт, просто не могу поверить…
В этот момент кот забрел на кухню и, тыкаясь носом в пустую миску, печально замяукал.
— Бедняжка! Он наверняка хочет тунца, — всплеснула руками Ники.
— Нет, он постоянно устраивает истерики, если миска пуста, — возразил Люк. — Вот ведь негодник! Живет здесь несколько дней, а ведет себя как король.
