— Конец тебе, святоша! — орут с трибун.
— Нергал не поможет!
Стиснув зубы, я прыгаю вперёд, отбиваю баклером очередной выпад хищника. Взмах лапы настолько мощный, что меня чуть не сносит, а предплечье пронзает боль. Ушиб или трещина — поди разбери. Выбрасываю левую руку и заряжаю щитом по зелёной морде. Богомол возмущённо трещит, но это цветочки. Следом прилетает мой гладиус — прямо в выпученный глаз.
От верещанья монстра закладывает уши.
Прана латает ушибленную руку.
Зверюга машет конечностями, шипит и трещит. Из пронзённого мечом глаза сочится желеобразная дрянь. Я решаю закрепить успех прямым выпадом. Целюсь в щель между хитиновыми пластинами, но промахиваюсь.
И получаю пищевой лапой в грудину.
Дыхание перехватывает. Чудовищный по силе удар отправляет меня в нокдаун. Падаю на спину и тут же перекатываюсь влево. Рядом с моей головой в песок втыкается изогнутый шип.
Приходи в себя, Джерг!
Обратный перекат — я снова жив.
Бью наугад гладиусом — и попадаю в узкий зазор между грудными пластинами. С силой продавливаю клинок дальше, и на меня льётся зелёная кровища. Ух, мерзость...
Инсекте поплохело.
Тварь отталкивается от земли, чтобы разорвать дистанцию. Встаю на одно колено, собираюсь преследовать врага, но хищник делает непредсказуемый бросок. И выбивает баклер из моей левой руки.
— Да что ж творится-то, а? — вопит Тёрнер. — Бой века, не побоюсь этого слова!
Вот же упырь зажравшийся.
Я бы мог вернуть щит простым телекинезом, но это будет явным нарушением сделки. Зрители не должны ничего заподозрить — у них там целые состояния на кону.
Захожу справа, делаю ложный выпад в глаз богомола. Насекомое предсказуемо отшатнулось, продолжая заливать песок кровью.
Бросок по диагонали.
Всаживаю гладиус между суставами задней ноги монстра. С хрустом доворачиваю, делаю два шага вперёд и извлекаю клинок. Тварь заваливается на здоровую лапу. И открывает сравнительно мягкое подбрюшье. Избегая передних конечностей, я прыгаю вперёд и косым взмахом вспарываю желтоватое пузо. Меч у меня знатный, остро отточенный. Аж ностальгия взяла по тем временам, когда меня натаскивали жрецы-ветераны Легурии.
Из инсекты начали вываливаться внутренности.
Тварь билась в агонии, скребла лапами по песку, подслеповато пялилась на меня уцелевшим глазом. И упорно не хотела умирать.
— Вали таракана! — орали с трибун.
Орали, кстати, на русском.
Вальяжные шейхи раскраснелись, повскакивали со своих мест, начали что-то выкрикивать по-арабски. Девушки верещали, их лица были искажены от возбуждения. Что делают кровавые зрелища с людьми...
Разбегаюсь, прыгаю.
Приземляюсь на загривок сдыхающему монстру и одним мощным ударом вгоняю меч в уцелевший глаз. Вкладываю всю свою силу, чтобы пробить мозг существа. Чавканье, хруст, предсмертные конвульсии. Отталкиваюсь ногами от «гофрированной» шеи богомола.
Красивый прыжок — и я в пяти метрах от агонизирующей твари.
— Джееерг!!! — ревут трибуны.
Обернувшись, я наблюдаю за тем, как монстр начинает исчезать. Лапы, хитиновый покров, искорёженная голова — всё это растворяется в воздухе. Ну, ещё бы — вместе с условной смертью в нашем мире спадают и чары призывателя. Даже кровь выцветает, делая песок чистым.
Гладиус падает на землю, утратив точку опоры.
Виг Тёрнер, улыбнувшись, поднимает бокал в мою честь.
***
— Ты схалтурил, — говорит Виг.
Мы сидим в кабинете магната — просторном, функциональном и светлом. Ковёр, приглушающий шаги. Корпусная мебель из дорогих сортов древесины. Утопленный в нише экран. Эргономичные кресла. И скошенное под небольшим углом панорамное окно, открывающее вид бескрайней средиземноморской синевы.
Я успел принять душ, насладиться восстанавливающим массажем, посидеть в хамаме и переодеться в свою старую одежду.
— Немножко, — хмыкнул я. — Было заметно?
— Нет, — покачал головой Тёрнер. — Бой получился зрелищным, и я доволен. Просто у меня чувствительное оборудование.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Браслеты, — меня озарило догадкой. — Фиксируют всплески праны?
— Фиксируют, — признал Тёрнер. — Но есть и датчики, регистрирующие циркуляцию. А циркуляция при подавлении немыслима, как ты понимаешь.
Остаётся лишь кивнуть.
— Наша договорённость в силе, — Тёрнер достал из ящика стола пузатую бутылочку с чем-то крепким и пару гранёных роксов. — Закрепим?
— По чуть-чуть, — хмыкнул я.
Судя по отсутствию этикетки, хозяин кабинета потреблял что-то крафтовое, сделанное на заказ. Из частных, так сказать, погребов.
Тёрнер налил золотистой жидкости на два пальца себе и мне. Ловким движением выхватил из воздуха кубик льда и погрузил в свой рокс. Повторил процедуру с моим бокалом. Понятно — ледяная магия. Я и не сомневался, что имею дело с одарённым.
Я взял свой рокс, немного поболтал жидкость, принюхался.
Бренди.
— Твоё здоровье, — мы с Вигом чокнулись и одновременно сделали по глотку. — Что скажешь?
— Хороший бренди, — оценил я. — «Аргонавт»? «Братья Кристиан»?
— Ни то, ни другое, — Тёрнер покачал головой. — У меня свой поставщик. Частное хозяйство.
— Так я и думал.
После хамама и массажа я испытывал умиротворение. Поединок с богомолом казался чем-то далёким и нереальным. Тишина кабинета и пейзаж за окном намекали на то, что пора бы отдохнуть...
Я затолкал все свои хотелки подальше.
Слишком много проблем.
И не факт, что я выйду целым из мясорубки, организованной богами.
— Значит, ты хочешь промыть мозги этим дикарям, — задумчиво проговорил Тёрнер. — Масштабная кампания по всем моим каналам, так?
— Именно. Новости, ток-шоу, сериалы — я хочу быть везде.
— Мыслишь с размахом, — оценил Виг. — Это концептуальные изменения, мой юный друг. И я понесу определённые убытки, предоставляя культу эфирное время в неограниченном количестве.
— Мне не откупиться одним поединком, — хмыкнул я. — Так ведь?
— Не откупиться, — покачал головой магнат. — Но и я не могу постоянно вызывать тебя на арену. Предлагаю разумный компромисс.
— Слушаю.
— Марк — третья сторона, заинтересованная в сделке, — продолжил Тёрнер. — Ему нужны маги, не успевшие вступить в другие кланы.
— Дикие одарённые, — кивнул я.
— О, ты в теме. Смотри, что мы можем сделать. Продвинем твой культ, попутно откроем пункты призыва для этих черномазых шаманов. Некоторых я буду отбирать для своей арены, смекаешь? Ты возьмёшься за их обучение. Можешь и жрецами сделать, если посчитаешь необходимым. Но с каждого из них — минимум по одному бою. Лучших гладиаторов я хотел бы привлекать на постоянной основе.
— И как здесь соблюдаются интересы Марка?
— Он получает львиную долю рекрутов. Для того дерьма, что вы устроили на Алтае, вполне хватит. Если только Чжао не решатся развязать глобальную войну.
— Там другие мотивы, — заметил я.
— Естественно. Никто не хочет доживать свои дни на руинах цивилизации. Все мы любим деньги, сервис и комфорт, так ведь?
Воистину так.
Правда, у Нергала и Анума свои представления о комфорте.
— Кроме того, — добавил Тёрнер, — придётся оплачивать рекламное время в случаях, где я не владею контрольным пакетом акций телекомпании. У меня есть бизнес-партнёры, на которых не распространяются наши с тобой договорённости.
— Меня всё устраивает.
Честно говоря, я рассчитывал на худшее.
— У нас будут какие-то формальные контракты, — устало произнёс Тёрнер. — Разные там бумажки, левые «дочки» и счета... Ну, это всё понятно, наши юристы займутся. Я отдам распоряжение, ты отдашь...
— Не суть, — отмахнулся я.
— И я так думаю, — Виг отсалютовал мне роксом и допил свой бренди.
Это был знак.
Распрощавшись с медиамагнатом, я тепортировался прямиком в свою каюту.
И сразу понял, что у меня гости. Точнее — гость. Эрион сидит в своём любимом кресле, читает книгу. Самую настоящую, бумажную. Не знаю, где он успел её раздобыть — на «Безмятежности» ничего такого нет. Одет папаша в джинсы и тонкий джемпер, на спинке кресла лежит пальто.
