и, кивнув на прощание Джейми, начала осторожно спускаться по крутой тропе, держа сына на руках. Пухлые кулачки Жермена цеплялись за ее волосы.
— Отличная работа, кузина. — Закончив с зерном, Иэн спрыгнул с платформы. — Ты где этому научилась?
— У матери.
Иэн, явно впечатленный, кивнул. Джейми наклонился, изучая землю.
— Интересно, что там проглотил этот хулиган?
— Вот. — Брианна уже заметила искомое под палыми листьями. — Похоже на пуговицу.
Это и впрямь была пуговица — грубо вырезанный из дерева кружок на длинной ножке, в которой прокололи дырку для нити.
— Дай-ка взгляну. — Джейми вытянул руку. — Иэн, ты пуговицы не терял? — спросил он, хмуро рассматривая маленький предмет.
Иэн заглянул ему через плечо и покачал головой.
— Может, это Фергуса?
— Что-то я сомневаюсь. Он слишком большой модник, чтобы пришивать такое к своей одежде. У него небось все пуговицы роговые да полированные… — Джейми хмуро пожал плечами и положил пуговицу в спорран. — Ладно, разберемся. Иэн, ты сам тут закончишь? Пойдем, lass, спросим у Линдсея по дороге.
Увы, дома того не оказалось.
— Дункан Иннес заходил за ним всего-то час назад, — протянула миссис Линдсей, заслоняя глаза от солнца. — Уверена, они к вам и отправились. Может, зайдете с дочуркой, Макдью, отведаете чего-нибудь?
— Нет, спасибо, миссис Кенни. Жена ждет нас на ужин. А скажите: эта штука — она не от пальто Кенни?
Взглянув на пуговицу, миссис Линдсей покачала головой.
— Нет, ей-богу нет. Уж поверьте: я только-только пришила новые пуговки, которые он сам вырезал из кости оленя. Такая прелесть получилась! — заявила она, безмерно гордясь талантом мужа. — На каждой — рожица чертенка, и все-все разные!
Тут ее задумчивый взгляд остановился на Брианне.
— Кстати, у Кенни есть брат… — вкрадчиво начала она. — У него премиленькая ферма возле Кросс-Крика, двадцать акров табака, и ручей рядом. Он будет на Сборе в Мон-Геликон. А вы туда собираетесь, Макдью?
Джейми покачал головой, про себя улыбаясь неприкрытому намеку. В колониях не хватало незамужних женщин, и хотя Джейми сразу объявил, что Брианна сосватана, пыл потенциальных женихов это не охладило.
— Боюсь, в этом году не смогу, миссис Кенни. Может быть, в следующем.
Вежливо попрощавшись, они повернули к дому. Низкое солнце бросало длинные тени на дорогу.
— Думаешь, пуговица там оказалась неспроста? — полюбопытствовала Брианна.
Джейми неопределенно пожал плечами. Ветерок трепал ему волосы и дергал стягивающий их кожаный ремешок.
— Может, нет, а может, и да. Мама рассказала о том человеке из Кросс-Крика, который спрашивал о виски.
— Ходжепайле? — Брианна не сдержала улыбки — уж больно имя было забавным. Джейми улыбнулся в ответ, но тут же вновь посерьезнел.
— Ага. Если пуговица кого-то из Фрейзер-Ридж — они все знают, где винокурня, и могут туда наведаться, посмотреть, что к чему. В этом нет ничего такого. Но если ее оставил чужак… Человеку не пройти здесь незамеченным — если только он не прячется нарочно. Любой, кто пришел с честными намерениями, всегда постучится в чей-нибудь дом и попросит о питье или ночлеге. Я в тот же день о нем узнаю. Однако последнее время о гостях я не слышал… А еще это не может быть индеец — они пуговицы к своей одежде не пришивают.
Порыв ветра взметнул рыжие и коричневые листья. Джейми и Брианна шагали молча, поддаваясь чарам затихающего леса: птицы изредка пели, но под деревья уже ложилась ночная тень. Северный склон горы по ту сторону долины совсем замолк и утонул во мраке.
Поляна, где стоял дом, еще была залита солнцем, пробивающимся сквозь золотые кроны каштанов. Клэр стояла в садике, прижимая к бедру миску, куда складывала бобы. Ее стройный силуэт темнел на фоне солнца, а кудрявые волосы горели нимбом.
— Иннисфри, — пробормотала Брианна, невольно замирая на месте.
— Иннисфри? — недоуменно переспросил Джейми.
Брианна осеклась.
— Это из одного стихотворения… Папа всегда декламировал эти строки, когда приходил домой и видел, как мама возится в саду. Он говорил, что она поселилась бы там, если б могла. Часто шутил, что когда-нибудь она уйдет от нас и будет жить одна со своими травами.
— Ясно. — Джейми выглядел совершенно спокойным… а румянцем его широкие скулы, должно быть, окрасило заходящее солнце. — Что за стихотворение?
У Брианны сдавило горло.
На остров Иннисфри хочу уйти, уйти скорей:
Там, над водою, хижину из прутьев я бы сплел,
Поставил улей, посадил бобы — и на своей
Поляне жил один, в гуденье пчел[58].
Джейми приподнял густые рыжие брови.
— Из какой-то поэмы, да? И где находится этот самый Иннисфри?
— В Ирландии, наверное. Он же ирландец, — пояснила Брианна. — Поэт.
У самой опушки леса в ряд выстроились ульи.
— Ясно…
Мимо мчались крошечные черно-золотые искорки: пчелы тоже спешили домой. Джейми стоял, не двигаясь — лишь смотрел, как Клэр собирает бобы, смутно поблескивающие в листьях.
«И все-таки она не одна в своем цветочном раю», — подумала Брианна о матери. Однако камешек на сердце не спешил пропадать.
Кенни Линдсей отхлебнул виски, зажмурился и покатал жидкость на языке, как профессиональный дегустатор. Потом сосредоточенно замер и наконец-таки проглотил.
— Хух! — выдохнул он, содрогаясь. — Святые угодники! До самых костей пробирает!
Довольно усмехнувшись, Джейми налил еще одну чарку и подвинул ее Дункану.
— Да уж, получше вышло, чем в прошлом году, — согласился тот, принюхиваясь. — Хоть язык не дерет.
Линдсей вытер рот тыльной стороной ладони.
— Ага… Вулам хочет бочонок, ему одного на целый год хватит, квакеры не особо увлекаются выпивкой.
— С ценой определились?
Линдсей кивнул, примеряясь к лепешкам с соусом, которые поставила перед ним Лиззи.
— За сотню фунтов ячменя — один бочонок, а за две — половину виски, что получим из этого количества.
— Честная цена, — согласился Джейми и задумчиво откусил от лепешки. Затем спросил у Дункана: — Поинтересуешься у Маклауда, устраивает ли его такая сделка? Ты ведь все равно поедешь мимо?
Тот кивнул, и Джейми отсалютовал мне стаканом: учитывая зерно Вулама, у нас получалось уже восемь сотен фунтов ячменя. Хватит не только засеять пустые поля, но и останется на новую партию виски.
— По бочонку в каждый из домов Риджа, два — Фергусу. — Джейми рассеянно теребил мочку уха. — Еще два — для накогнавето; один оставим, пусть созревает. Ага, с десяток, может, удастся припасти для Сбора… Что скажешь, Дункан?
Тот приехал как нельзя кстати. Хотя Джейми удалось обменять самую первую недозревшую партию на инструменты, ткани и прочие необходимые вещи, не было никаких сомнений, что куда выгоднее налаживать связи с богатыми шотландскими плантаторами в устье Кейп-Фир.
Сами мы не могли надолго оставить дом; недельное путешествие в Мон-Геликон стало бы непозволительной роскошью, а вот Дункан —
