пропускаю мимо ушей притяжательное местоимение по отношению к Джейсону.
– Как это – терроризм? - не понимаю. - За что?
Тайлер разводит руками, тем не менее не выпуская бутыль.
– Якобы это он пытался убить студентов на лайнере.
– Но это же бред! – громко и возмущенно восклицаю и тут же затыкаю себе рот ладoнью, пока не перебудила весь дом. - Это бред, – повторяю тише, но все так же уверенно.
Рикардо косится в мою сторону – вижу, как в темноте блестят его глаза.
– А разве ты не давала ему высший доступ ко всем помещениям на лайнере? А потом так удачно oпущенная переборка, спасшая ситуацию… – недоговаривает и многозначительно замолкает.
Бог ты мой, все ведь действительно звучит очень складно. Со стороны. Но я была там и знаю, как все происходило на самом деле.
– Отрезать первую палубу было лишь его предложением. Просто предположение, – объясняю. – Джейс не настаивал. Я могла отказаться.
Рикардо хмыкает.
– Α доступ? Как он его у тебя выманил? И какого черта ты вообще его ему дала? Другие женщины в постели стонут, а ты выкрикиваешь коды доступа? Или у тебя на заднице считывающая отпечатки ладони панель?
– Да пошел ты, – бурчу. – Была причина… – и обрываюсь. Рассказать о Рисе? Подставить? Когда я сама затащила его в наш проклятый «круиз». Я все еще зла на него, но навредить не готова.
Тайлер что-то читает в моем молчании.
– Кого-то покрываешь, - делает безошибочный вывод. – Говори уж. Я сегодня добрый. Обещаю тебе амнистию всем, в чьих грехах ты признаешься. Так что колись.
Что ж, надеюсь, он не забудет о своих словах, когда протрезвеет.
– Эшли напился. А когда началась эта катавасия со шлюзом, его нужно было привести в чувство. Джейс бы не попал в личную каюту капитана без доступа. Поэтому я его для него открыла.
– Почему не пошла к Рису сама?
Дергаю плечом.
– До этого между нами произошла не очень красивая сцена.
После этих слов Тайлер начинает бессовестно ржать. Старается тише, зажимает себе рот рукой, отчего получается звук, напoминающий бульканье, и мне тоже становится смешно.
– Морган, черт тебя возьми, что в тебе находят мужчины? От тебя же одни беды.
– Спасибо еще раз, – ворчу.
– Это правда смешно, - не унимается Рикардо. – Но знаешь, что ещё интереснее?
– М-м? - черт, в бутылке осталось не больше трети ее содержимого.
– А то, - торжественно завершает мой собутыльник свою мысль, - что Ригану грозит высшая мера, а он все равно не сдал твоего дружка. Ни словечка про Риса, представляешь?
Моя рука замирает, не донеся бутылку до губ.
– Серьезно? - резко поворачиваюсь к Тайлеру.
– Какой мне резон лгать? – жмет плечами. - Его сто раз спросили, как он вынудил тебя открыть ему доступ. А он: ничего не знаю,так получилось.
Опускаю бутылку на пол рядом с собой и просто сижу и смотрю в темноту. Прикрыл Эшли? Зачем?
– Ты сама-то что думаешь? - спрашивает Рикардо. – Риган – шпион и доносил на тебя? Или правда, как он говорит, играл с разведкой в кошки-мышки,и так ни в чем им не признался?
– Не знаю, - отвечаю честно.
– Тююю, – разочарованно тянет собеседник. - Так, дoрогая моя, не бывает. Ты или веришь человеку, или нет. Я же тебя не о фактах спрашиваю, а о твоем отношении.
«Либо веришь, либо нет», - слово в слово.
– Не знаю, - повторяю с нажимом; окончательно отставляю от себя бутылку и обнимаю колени, упираю в них подбородок.
– Тогда позволь мне высказаться?
Приподнимаю голову и адресую собутыльнику удивленный взгляд.
– С каких пор ты спрашиваешь?
– Когда я пьян, я крайне вежлив, - Рикардо приподнимает руку с вытянутым вверх указательным пальцем. - Не в первый раз пьем. Могла бы и знать.
– Это было давно, – отмахиваюсь. Сама чувствую себя абсолютно трезвой: когда речь зашла о Джейсе, алкоголь в моей крови каким-то волшебным образом растворился. - Говори, что собирался.
– А собирался я тебе сказать, глупая женщина, - опять затягивает свою постоянную песню Тайлер, – что я тщательнейшим образом изучил все материалы дела: и показания свидетелей,и записи с камер, в том числе с лайнера.
– И что?
– И то, - снова этот раздражающий поднятый вверх палец.
– Я тебя ударю, - обещаю серьезно.
– Ладно, – Рикардо милостиво перестает надо мной издеваться. - За годы в большой политике я научился неплохо разбираться в людях. И я видел, как Риган ведет себя с тобой, как держится на допросах, видел запись с камеры на его шлеме, когда он доставал Лаки, – у меня мурашки по коже при одном упоминании. – И смотрел я не один раз и очень внимательно. Ты знаешь, что пока он освобождал Лаки, то несколько раз сам здорово подставился? Переборка вполне могла рухнуть на них обоих. В прямом смысле подставил шею ради Лаки, понимаешь?
– И? - откликаюсь глухо.
– И то. Риган твой – прямой, как палка: вот начало, вот конец. Дико категоричный и принципиальный, что явно только портит ему жизнь. Молодой дурак еще, но точно из породы «непредателей».
Мне требуется несколько минут, чтобы осмыслить эти слова.
– Погоди, – вновь резко отнимаю голову от своих колен. - То есть ты хочешь сказать, что ты позволишь отправить его на смертную
