Эгвейн с удивлением обернулась.
– Но ты всегда в меня верила!
Суан подняла бровь.
– По крайней мере, – сказала Эгвейн, – почти с самого начала.
– Я всегда верила в твой потенциал, – поправила её Суан. – Что ж, ты его реализовала. По крайней мере, часть. Приличную часть. Как бы ни свирепствовал этот шторм, ты доказала одну вещь. Ты заслужила место, которое занимаешь. Свет, девочка, ты можешь стать лучшей Амерлин со времён Артура Ястребиное Крыло! – Она поколебалась. – И, имей в виду, мне нелегко это признать.
Эгвейн с улыбкой взяла руки Суан в свои. Похоже, от гордости у Суан навернулись слёзы на глаза!
– Всё, что я сделала – оказалась запертой в клетке.
– И ты, Эгвейн, сделала это, как подобает Амерлин, – сказала Суан. – Мне пора возвращаться. Некоторые не могут отдыхать целыми днями, как ты. Нам нужен настоящий сон, иначе мы можем свалиться без чувств прямо в воду для умывания.
Она поморщилась, освобождаясь из рук Эгвейн.
– Ты могла бы просто сказать ему…
– И чтобы я больше ничего подобного не слышала, – перебила её Суан, погрозив пальцем. Неужели она забыла, что только что хвалила Эгвейн за превращение в Амерлин?
– Я дала слово и скорее стану рыбьими потрохами, чем нарушу его.
Эгвейн моргнула.
– Я бы никогда не стала заставлять тебя делать это, – сказала она, скрыв улыбку, когда заметила, что в волосах полупрозрачной Суан появилась ярко-красная лента. – Тогда закончим разговор.
Суан резко кивнула, села и закрыла глаза, а затем медленно растаяла, покинув Тел’аран’риод.
Эгвейн помедлила, глядя на то место, где только что была Суан. Возможно, пора возвращаться к нормальному сну, чтобы дать разуму отдохнуть. Но возвращение к нормальному сну будет шагом к пробуждению, а когда она проснётся, вокруг будет только тесный карцер и душная темнота. Девушка хотела побыть в Мире Снов ещё немного. Она подумала о том, не проникнуть ли в сон Илэйн, чтобы договориться о встрече… но нет, это займёт слишком много времени, даже если предположить, что Илэйн сумеет заставить свой тер’ангриал работать. Последнее время ей это редко удавалось.
Эгвейн обнаружила, что шагнула прочь из Тар Валона, лавка сапожника пропала.
Девушка оказалась в лагере мятежных Айз Седай. Возможно, глупо было здесь появляться. Если в Мире Снов находились друзья Тёмного или Отрекшиеся, они запросто могли изучать лагерь в поисках информации, так же как Эгвейн иногда появлялась в кабинете Амерлин в Тел’аран’риоде, чтобы выяснить что-нибудь о планах Элайды. Но Эгвейн нужно было сюда прийти. Она не задумывалась над причинами, просто чувствовала, что так надо.
Улицы лагеря были грязными, изборождёнными колеями от проезжавших фургонов. Когда-то бывшее просто полем, это место было обустроено Айз Седай и превратилось в… нечто. Отчасти в военный лагерь с солдатами Брина, расположившимися вокруг Айз Седай. Отчасти в город, хотя никакой город не мог бы похвастаться таким количеством Айз Седай, послушниц и Принятых. Отчасти в памятник слабости Белой Башни.
Эгвейн шла по главной улице лагеря. Трава здесь была втоптана в грязь, а та, в свою очередь, превратилась в дорогу. Вдоль неё были сделаны тротуары, а по сторонам ровные участки земли покрывали палатки. Здесь никого не было, за исключением мимолётных появлений спящих людей, которых случайно занесло в Тел’аран’риод. Тут ненадолго мелькнула женщина в изящном зелёном платье. Должно быть, спящая Айз Седай, хотя с той же степенью вероятности это могла быть и служанка, вообразившая себя королевой. Там женщина в белом – с тонкими светлыми волосами, слишком старая для послушницы. Это больше не имело значения. Книгу Послушниц следовало открыть для всех еще много лет назад. Белая Башня слишком слаба, чтобы отвергать какой бы то ни было источник силы.
Обе женщины исчезли так же быстро, как и появились. Немногие задерживались в Тел’аран’риоде надолго. Для того чтобы пробыть здесь дольше, необходимо либо особое умение – такое, как у Эгвейн, либо тер’ангриал вроде кольца, которым воспользовалась Суан. Был и третий путь. Оказаться пойманным в оживший кошмар. Поблизости не было ни одного, хвала Свету.
Странно было видеть лагерь таким пустынным. Эгвейн уже давно перестало беспокоить зловещее отсутствие людей в Тел’аран’риоде. Но этот лагерь был другим. Он выглядел так, как мог бы выглядеть военный лагерь после того, как всех солдат перебили в бою. Безлюдный, но с поднятым знаменем, напоминающем о бывших хозяевах. Эгвейн казалось, что она видит разделение, о котором говорила Суан: палатки стояли группами, как цветы в букетах.
Хотя людей и не было, она могла видеть узоры и проблемы, которые они создавали. Эгвейн могла бы обвинить Элайду в возникновении трещин между Айя в Белой Башне, но её собственные Айз Седай тоже начинали разобщение. Что ж, три Айз Седай едва ли могут собраться вместе без того, чтобы две из них не заключили союз. Нет ничего плохого в том, что эти женщины строят планы и готовятся. Проблема появляется тогда, когда они начинают считать других таких же как они врагами, а не просто соперниками.
К сожалению, Суан была права. Эгвейн не могла больше тратить время, уповая на примирение. Что если Белая Башня не лишит Элайду палантина? Что если, несмотря на успехи Эгвейн, трещины между Айя не исчезнут? Что тогда? Война?
Был ещё один вариант, который никто из них не предлагал: окончательно отказаться от мысли о примирении. Основать вторую Белую Башню. Это означало бы оставить Айз Седай расколотыми, возможно, навсегда. Эгвейн вздрогнула при мысли о такой перспективе, и её кожа начала зудеть, протестуя против такой возможности.
Но что если другого варианта не будет? Она должна была рассматривать и такие перспективы и находила их пугающими. Как убедить Родню или Хранительниц Мудрости объединиться с Айз Седай, если сами Айз Седай не были единым целым? Две Белые Башни стали бы противоборствующими силами, сбивающими с толка правителей, когда каждая из соперничающих Амерлин пыталась бы использовать народы в собственных целях. Благоговейный страх перед Айз Седай покинул бы врагов и союзников, и короли запросто могли бы основать собственные школы для способных направлять женщин.
Эгвейн заставила себя собраться с мыслями, шагая по грязной дороге. Палатки вокруг менялись, их клапаны были то открыты, то закрыты, то снова открыты в той странной недолговечной манере, свойственной Миру Снов. Эгвейн почувствовала, что палантин Амерлин, появившийся на её шее, очень тяжёл, как будто сделан из свинца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
