– Как‑то же Антимагия удерживает магов в тюрьмах. – говорит Иошико.
– Думаю, магов держат под препаратами, угнетающими волю и критичность сознания, постепенно превращая в овощ. – говорит Читосе: – я об этом в газете читала.
– В таком случае я бы лучше померла, чем на больничной койке овощем валяться. – Майко отодвигает стопку в сторону и берет Иошико за загривок.
– Слушай сюда, девочка. – говорит она ей: – тебе сегодня очень повезло. За тебя вся наша команда вписалась и теперь у тебя не сотня‑другая кровных врагов‑суперов из твоего Братства, а шесть жмуриков, которые завтра на удобрения пойдут. Если бы мы сегодня их не упокоили – то завтра сперва к тебе бы пришли, а потом – к нему. А уж тогда бы никого из этих сученышей мы бы в живых не оставили. Вон, у нашей Убивашки спроси, как она свои долги взыскивает. Так что прижми свою попу, сиди ровно и дай взрослым тетям отметить, как следует.
– Ну вас! – вырвалась Иошико и попыталась исправить, помятую прическу. Майко смеется.
– Понимаю, что ты расстроена. – говорю я: – но … это была очень удобная возможность. Другой такой у нас не было бы.
– Возможность?! Ты так говоришь, будто это шахматы! – вскакивает на ноги Иошико, швыряется в меня салфеткой и уходит, хлопнув на прощание дверью. Наступает тишина. Мы сидим у Майко на кухне и пытаемся собраться в кучу после операции. Все произошло достаточно быстро, поэтому как обычно – осознание только‑только стало приходить. Мы убрали главу Братства. Потому что слишком слабы и трусливы, чтобы позволить ему жить. Хреновый выбор, конечно, но это как у всякого человека, облеченного властью – предпринимать меры заранее, зная, что будут жертвы, предотвращая ещё большие, или же остаться морально чистым, ожидая катастрофы.
– А ты думал, что она тебя ночью ублажать будет? – прищуривается Майко: – в благодарность?
– Ничего подобного. Просто жаль, что так получилось.
– Нашел над чем заморачиваться. – говорит Читосе: – сам же говорил, что если их сразу не убить, они так ничему и не научатся.
– Это да… но все равно хочется иметь возможность не убивать. Для этого надо стать сильнее. Гораздо сильнее. Чтобы иметь возможность сохранять жизнь…
– Говорят в период Враждующих Царств жил вельможа по имени Гу… – нараспев тянет слоги Акира: – и вот однажды он участвовал в соревнованиях художников. И заданием было нарисовать змею. Но Гу был отличным художником и успел справится с заданием, пока остальные не нарисовали и половины. И он сказал «Как вы медлительны! Пока вы тут рисуете, я ещё успею пририсовать змее ноги!». И он действительно нарисовал ей ноги. Однако, когда стали объявлять победителя то работу Гу обошли, сказав, что заданием было нарисовать змею, а не ящерицу. – она замолчала, затянулась и взглянула на меня.
– Иногда. – сказала она: – достаточно, если все получилось, и все живы. Все наши. Не надо придумывать лишнего, Син, мы не боги и не можем всех спасти. Мы просто бьемся за свое место под солнцем.
– Наверное ты права. – мы молчим. Я вздыхаю. Тема тяжелая, но не поговорить – значит оставить ее висеть в воздухе.
– Раз уж зашла речь об месте под солнцем. – говорю я: – мы начинаем толкаться локтями с гокудо старины Джиро. Уже начались скандалы вокруг паучков и сборщиков податей. Официально он отдал нам Третью и часть Четвертой улиц, но на деле там все еще ходят его сборщики. Он попросту забрал себе наш бренд, объявив, что сотрудничает с нами. Если мы собрались хоронить Сумераги и ее команду – то на это можно закрыть глаза, но если нет – то конфликт неминуем.
– Что ты хочешь от меня услышать, Син? – спрашивает Акира: – что давайте старого Джиро отправим в Страну Доброй Охоты? Время ему уже настало на облаке сидеть и ножками болтать? Конечно, что тут сложного – вон у тебя есть эта, которая не промахнется даже в родную мать! Тебе ж только сказать и все. И она не задумается – ей и думать то в последнее время не приходится – она просто реагирует.
– Эй! – вяло запротестовала Читосе: – я вообще‑то тут сижу. И все слышу. Обидно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Тебя похвалили. – машет на нее рукой Майко: – сказали, что ты профи.
– А… ну все равно немного обидно…
– Извини, я должен был обсудить это с тобой. Сейчас у нас есть возможность все провернуть мгновенно. – говорю я. Действительно – мы знаем о старом Джиро довольно много и в состоянии устранить его таким образом, что никто и не свяжет его смерть с нами. Способов много. А уж с преемником договоримся. Опять‑таки, устранить конфликт и его причину до того, как он произойдет.
– Если мое мнение в этой команде еще учитывается, если вы еще принимаете меня в расчет и относитесь как к товарищу, то я лично – категорически против. – говорит Акира: – у меня свои отношения со стариком, он в свое время вытащил меня из такого дерьма, что … в общем последняя я тварь буду, если просто такую мысль себе позволю.
– Хорошо. Понял. Закрыли тему, больше не возвращаемся. – киваю я. Что же, ладно. Наверное, это меня заносить стало, полетели тормоза к черту, давайте и этих грохнем под шумок. Нельзя всех вокруг убивать, чревато. Конечно, существует морально‑этический вопрос об убийстве в принципе, но… я обвожу команду взглядом. Акира… сколько я знал Акиру – она уже была такая. Желания убивать «просто потому, что могу» у нее не было и нет, но и сдерживать себя потому, что «это неправильно» – она тоже не станет. Чисто прикладная философия японских самураев, следующих пути воина. Как там – если ты встал на путь меча, кто бы не был твоим противником – мужчина, женщина, будь то хоть сам Будда – рассеки его! Рефлексии как у Раскольникова, в стиле «тварь я дрожащая или право имею» – у нее нет.
Майко. Она прикрывается бравадой, простотой и широтой души, но я видел ее в разных состояниях и знаю, что уж наша Майко намного сложнее, чем прикидывается. Ей проще все упростить до схемы «всех убью, один останусь», но и у нее есть свой внутренний моральный кодекс. И она тоже – уже была такой. С момента нашей первой встречи, она уже была наемницей и у нее уже было свое личное кладбище. Поэтому все переживания и слезы над первым трупом – уже были пережиты и выплаканы.
Читосе. А вот она выросла у меня на глазах. От перепуганной девушки, которой было страшно выйти в город одной. И да, у нее случился свой катарсис, ее способность только усугубила моральную травму и сейчас у нее нет моральных запретов на убийство. Перегиб. Да, со временем это выправится, она оттает, но пока – ей проще нажать на спусковой крючок, чем заморачиваться.
В общем и целом, все мы тут одним миром мазаны. Все мы можем видеть фестралов, или как они там называются. Познавшие смерть.
– Что‑то грустно сидим – для тех, у кого сегодня в кои‑то веки все прошло по плану. – говори Майко: – или что, совесть мучает?
– Есть немного. – киваю я: – думаю, был ли другой выбор.
– Какая разница есть или нет. Что прошло – уже прошло. Назад их не воскресишь… или ты можешь? Хм… может нужно было отрезать им бошки, притащить на базу, а там ты бы их кровушкой подпитывал и выспросил все? Хотя все равно потом в расход… смысл? – задумывается Майко.
– Что‑то страшновато мне от таких вот рассуждений. – говорит Читосе: – ты у нас как сумасшедший ученый из фильма ужасов.
– А не бери в голову, это просто рефлексия победителей. – говорю я: – вот надавали бы нам по жопам – сидели бы сейчас, сопли утирали – кто выжил, да планировали налет из чувства мести.
– Ладно. – Акира кладет ладонь на стол, словно подводя черту: – хватит. Все мы сделали правильно. Син, ты молодец, растешь на глазах. Читосе – показала себя с хорошей стороны, тоже молоток. Майко, а вот тебе надо быть сдержанней. Ну хоть чуть‑чуть. Хотя все равно все прошло отлично.
– Угусь. – говорит Майко: – вот только мне кажется, зря у нас Син Императорскими Палачами представился. Эдак клеймо приклеится – не сотрешь. А узнает кто? Получится, что из огня да в полымя.
– Импровизация. – пожимаю плечами я. На самом деле, конечно, не импровизация. Засела у меня в голове эта мысль достаточно давно. Собирал я сведения и слухи и понимал, что подобного рода структура вполне имеет право на существование – в этом мире, где личная сила основа самомнения и фундамент личного благополучия. Всегда можно представить себе ублюдка с невероятной силой, который буде представлять опасность самим фактом существования. Мы тут напали первыми, просто потому что это было удобно. Что уж говорить о спецслужбах. Что же касается опасений Майко…
