Армия Болгарии была лучшей на Балканах - 12 дивизий, 500 тыс. бойцов, причем прекрасно экипированных, обученных и опытных, уже прошедших две войны. А ко всему прочему - обозленная на сербов, нанесших ей удар в 1913 г. Ну а немцы с австрийцами сконцентрировали свою группировку - 18 дивизий, из них часть германских, возглавил которую ген. Макензен. Общее количество войск, участвовавших в операции, достигало 1,5 млн. чел. А противостояли им сербская армия в 250 тыс. бойцов и черногорская - 50 тыс. И к тому же положение самой Сербии оказалось в этот момент чрезвычайно тяжелым. В ее войсках остро не хватало вооружения, снарядов и патронов. Население голодало. Свирепствовал тиф, от которого уже умерло более 130 тыс. чел. А поступление снабжения от союзников по Антанте было затруднено. Еще при вступлении в войну Италии немцы направили Австро-Венгрии несколько своих подводных лодок, базы для них были построены в Пуле и Катарро. И если австрийский флот был блокирован в Адриатике, то внутри Адриатики он блокировал балканское побережье.
5.10 группировка Макензена, сосредоточенная вдоль северных границ Сербии, по Дунаю и Саве, начала массированную артподготовку, на которую сербам нечем было отвечать. А после двухдневной бомбардировки началось наступление. Несколько австрийских пароходов и паромов подорвались на минах, поставленных русскими моряками Дунайской флотилии, несколько было повреждено налетевшим ураганом, но затем противник все же форсировал Дунай. Двое суток продолжались ожесточенные уличные бои в Белграде, в ходе которых погибло 5 тыс. сербов - и защитников города, и мирных жителей. А 9.10 поредевшие части сербской армии оставили свою столицу. В этот же день австрийцы нанесли вспомогательный удар - из Боснии по Черногории, сковав ее войска. Но довершил дело еще один "сюрприз". 11.10, когда все сербские силы оттянулись на север, в битву вдруг вмешалась Болгария. И три ее армии начали вторжение через оголившуюся восточную границу. Вторжение, выдержанное в "лучших традициях" германской военщины - даже без объявления войны.
Декларацию о войне болгарский царь Фердинанд обнародовал лишь 14.10. И учитывая традиционные симпатии своих подданных к русским, ловко уклонился от обвинений России в целом, а сослался на Распутина, якобы подчинившего темному влиянию Николая II, из-за чего подневольный русский народ и оказался в стане врагов Болгарии. И "распутинская" аргументация преподносилась в столь оскорбительном смысле, что Николаю даже постыдились показать полный текст декларации. Сам же русский царь, когда ему принесли проект манифеста о войне против нового противника, грустно усмехнулся: "Если бы кто-нибудь мне сказал, что придет день, когда я подпишу объявление войны Болгарии, я счел бы такого человека безумцем, и вот, однако, этот день настал. Болгарский король обманул своих подданных, но верю: сознание славянского единства рано или поздно обратит болгарский народ против обманщика".
Западные державы оценили всю опасность положения, когда операция противника уже началась. И меры, которыми они попытались выправить ситуацию, оказались запоздалыми. 15.10 по согласованию с Грецией 2 французских дивизии высадились в Салониках (хотя какое уж тут согласование, если греческое правительство и король были настроены прогермански - просто пригрозили и заставили дать согласие). Потом здесь добавились и другие англо-французские соединения. Они начали выдвигаться вдоль р. Вардар к ее верховьям, в Македонию, и установили контакт с отступающей сербской армией. Но возможность поддержки с этого направления была пресечена моментально. Левофланговая группировка болгарских войск, энергично продвинувшись на запад, вошла в Косовский край и захватила железнодорожную станцию Вране, перерезав сообщение Сербии с Салониками. Французы и англичане предприняли несколько атак, чтобы вернуть станцию, но действовали довольно неуверенно. Были отброшены и отошли обратно к Салоникам. Реальную возможность облегчить положение Сербии имела Италия. И она попробовала это сделать, ее 38 дивизий в октябре в третий раз перешли в наступление на р. Изонцо. Однако противник такую угрозу учитывал, и к осени против Италии было сосредоточено 22 австро-венгерских дивизии и германский альпийский корпус (в составе которого, кстати, воевал лейтенант Паулюс, будущий фельдмаршал, которому через 27 лет предстояло сдаться под Сталинградом). Итальянские войска добились лишь местных успехов на Горицком направлении, понесли большие потери и были остановлены. В ноябре они предприняли четвертое наступление на Изонцо, и тоже безрезультатное, в том числе и для Сербии - ни одного батальона оттуда Макензену и Конраду снимать не пришлось.
Боевые действия шли и на Средиземном море, здесь 7.11 разыгрался очередной скандальный инцидент из серии "неограниченной войны" - немецкая субмарина U-38 капитана Валентинера потопила итальянский пароход "Анкона", а когда пассажиры и экипаж садились в шлюпки, обстреляла их артогнем. Германия предпочла не вступать в новые дипломатические конфликты по этому поводу, и поскольку лодка действовала под австро-венгерским флагом, уговорила Вену взять ответственность на себя. И стоит отметить, что протесты США и других нейтралов в данном случае оказались куда более сдержанными, чем обычно. То ли давить на австрийцев им показалось менее интересно, чем на немцев, то ли на гребне побед Центральных Держав они сбавили тон. Но в принципе планы подводной войны, о невыполнении которых впоследствии так сожалели германские флотоводцы, в 1915 г. оставались нереальными. У Германии тогда еще не хватило бы подлодок для ее эффективного ведения. Да и те, что имелись, несли большие потери - так, 4.11 у берегов Ютландии села на мель и погибла субмарина U-20, потопившая "Лузитанию" (а всего в 1915 г. немцы потеряли 19 подлодок).
Ну а положение сербской армии было катастрофическим. С севера, тесня и сминая ее, надвигались австро-германские войска, с востока - болгарские, грозя окружением и полным уничтожением. И воевода Путник принял единственное оставшееся решение - отступать через Черногорию и Албанию к Адриатике. Где можно будет удержаться на горных перевалах и на побережье, получить помощь союзников, восстановить силы. Однако и организованного отступления уже не получалось. Сербская полупартизанская армия храбро дралась, но назад покатилась в беспорядке. А после предыдущего австрийского вторжения с массовыми расправами вместе с армией уходило и гражданское население. Сперва покинули свои дома жители Белграда, потом к ним присоединялись люди из других мест. Начался трагический исход Сербии. Под осенними дождями, увязая в грязи разбитых дорог шагали около 250 тыс. беженцев - крестьяне, чиновники, учителя, торговцы, домохозяйки, школьники. Участник событий Д. Лапчевич писал: "Сейчас, когда неприятель наступает со всех сторон, бегство происходит днем и ночью, на лошадях, по железным дорогам, пешком. Многочисленные беженцы не имеют кровли над головой, никто не получает даже краюхи хлеба. Детишки, полуголые и босые, пропадают в холодные ночи. Все трактиры и погреба переполнены...". Премьер Пашич распорядился открыть двери тюрем - с освобождаемых брали слово, что они будут помогать на дорогах, подбирать выбившихся из сил и умирающих. Отряды солдат вскоре перемешались с таборами беженцев, обозы с крестьянскими телегами, превратившись в единую полумиллионную массу. Всякое управление было фактически утеряно, оставалось только направление движения, подпитываемое надеждами и слухами - дескать, там-то должны быть склады продовольствия (которых уже не было), там-то можно рассчитывать на помощь...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
