Чем ближе к поместью подходили путники, тем реже росли деревья, так что в конце концов они выбрались на открытое пространство и невольно замедлили шаг.
— Какая красота! — всплеснул руками Каспар. — В этой реке ты тогда купался? Ну, когда тебя… э-э…
— Да. — Протянув руку, Тан указал на стрежень чуть ниже по течению. Поодаль на высоком берегу стоял домик-башенка, отсюда кажущийся совсем крошечным. — Это специальный летний дворец. Мы раньше там часто отдыхали…
Гикнув, один из рыцарей сопровождения пришпорил коня и во весь опор поскакал к поместью. Из-под копыт полетели комья травы и град мелких камешков. Его проводили взглядами.
— Ну, теперь у нас просто нет другого выхода, — изрек Тан, дрожащей рукой срывая с пояса флягу и прикладываясь к ней с таким видом, словно это были его последние минуты жизни.
Рыцари молча, но решительно напирали сзади, так что пришлось сдвинуться с места. Все невольно приноровились к шагам Тана, который подходил к замковой стене медленно и осторожно, словно ждал нападения из засады. До распахнутых ворот и подъемного моста оставалось шагов двести или чуть больше, когда из них галопом вылетел одинокий всадник.
Брехт остановился, предостерегающе вскинув руку. Его послушались, и только Тан успел сделать еще несколько шагов.
Проехав примерно половину расстояния, всадник резко осадил коня. Молодой эльф спрыгнул с седла, на своих двоих бросившись навстречу гостям.
— Таннелор! — Взлетел над дорогой ликующий крик.
Подбежав, он с разбегу обнял оцепеневшего от неожиданности Тана.
На широком дворе, вымощенном светло-голубыми шестиугольными плитами, их ждали. Эльфы и альфары разразились приветственными криками, когда гости (впереди — Тан с вцепившимся в него братом) прошли под аркой главных ворог. Десяток крупных голубей взлетели в воздух и, трепеща крыльями, закружили над гостями. Одноглазый эльф втянул голову в плечи и бросил быстрый взгляд по сторонам, ожидая увидеть знакомый до боли ярко-синий балахон, расшитый по низу магическими узорами. Но синее на голубом терялось, и оставалось лишь гадать, где сейчас Видящая.
— Таннелор! — звучный голос легко перекрыл гул и заставил всех умолкнуть. По ступеням крыльца быстро спустился Наместник и, распахивая руки — из-за широкого одеяния казалось, будто еще одна птица расправила крылья, — направился навстречу гостям.
Брехт опять остановился и отвел руку в сторону, задержав остальных, чтобы не мешать встрече отца и сына. Брат так и цеплялся за Тана, так что на миг все трое застыли в тесном объятии.
— Таннелор, — дрогнувшим голосом промолвил Наместник. — Ты вернулся… Мы так тебя ждали!
— Но, — Тан проглотил застрявший в горле комок, — разве вы не… разве вам не сказали, что я…
— Сказали, — кивнул его брат, — что ты утонул. Но я же там был и все видел!..
— Мы, конечно, не поверили ни одному слову Видящих, — заметил Наместник. — Но спорить с Орденом не стали. И когда через несколько лет до нас дошли слухи, что тебя разыскивают, мы поняли, что правильно поступили. Мы стали ждать, когда ты вернешься… И когда семь лет назад, в ополчении…
— Ты меня узнал? — Тан повернулся к брату.
— Как я мог тебя не узнать! — улыбнулся тот. — Мы же выросли вместе! Помнишь, какого ты задал стрекача, когда я тебя окликнул? Даже с этой повязкой я всегда тебя узнаю, — тепло добавил он, и Тан опустил голову, почувствовав, что впервые с детства готов заплакать.
— Мы надеялись, что ты вернешься еще тогда, — произнес Наместник. — Но лучше поздно, чем никогда!.. Пойдем! Мама ждет.
— Но я… — Тан уперся, сопротивляясь попыткам отца и брата сдвинуть его с места, — вы ничего не знаете! Орден ищет меня не только потому, что я сбежал. Я еще и…
— Ордена больше нет! — огорошил его лорд Наместник. — Три года тому назад Видящие пытались поднять восстание и свергнуть императора. Заговор был раскрыт, и тогда Орден уничтожили. Часть волшебниц погибла, другие разбежались. Уцелели в основном послушницы и ученицы, которые сейчас перевезены в Цитадель. Волшебниц, которые остались на своих постах, можно пересчитать по пальцам!
Ошеломленный этой новостью, Тан позволил отцу и брату увлечь себя к крыльцу, где ждала мать. От волнения леди Наместница не могла сдвинуться с места и сейчас повисла на шее у сына, рыдая так, словно Тан не вернулся домой, а, наоборот, собирался навсегда его покинуть.
Спутники Тана тем временем не спешили подходить ближе, гадая, что им теперь делать. Брехт покосился на солнце. До заката оставалось два-три часа, можно спокойно пуститься в путь и даже отдалиться от поместья-столицы на несколько верст.
— Это твои друзья? — раздался голос Наместника Бирюзового.
— Да, — Тан обернулся через плечо, высвобождаясь из материнских объятий. — Это…
Но Наместник уже протянул Брехту руку.
— Рад приветствовать, — сердечно сказал он. — Пятьсот лет назад я сражался бок о бок с твоими соплеменниками на востоке, когда весь свободный мир объединился против Темной Империи Ма-Гри. У меня даже был побратим-орк, — добавил он. — Правда, он потом погиб при штурме столицы Империи…
Брехт кивнул. При всем том, что орки весьма трепетно относились к памяти предков, он понятия не имел, участвовал ли кто-то из его пращуров в той войне. Настолько далеко его память не простиралась.
— Отец, — в спину Наместнику прозвучал напряженный голос Тана, и одноглазый эльф поравнялся с ними, — я хочу тебе представить моего брата по оружию… моего побратима, — поправился он. — Каспар Каур. Магри! — С этими словами он положил руку на плечо Каспара и с вызовом уставился на Наместника. — Каспар — врач! На его руках нет ничьей крови. Если бы ты знал, сколько жизней он спас… И мне плевать, магри он или нет! Этим все сказано!
В продолжение этой короткой речи Наместник не сводил глаз с лица Тана и покачал головой, когда тот замолчал:
— Я когда-то потерял маленького мальчика. Сейчас он вернулся ко мне настоящим мужчиной. Друзья моего сына — мои друзья! — Посторонившись, Наместник широким жестом указал на распахнутые двери главного входа: — Проходите и будьте гостями! Мы рады всем!
Так и держа руку на плече Каспара, Тан первым стал подниматься по ступеням родного дома. Брехт замешкался ровно настолько, чтобы взять за руку Льора, и пристроился следом. И никто из них не увидел, какие лица были у Роба Рыбки и его спутников, замыкавших шествие.
Гулять эльфы умели. Настолько, что на третий или четвертый день Брехт уже совершенно примирился с существованием светловолосых и даже начал находить оправдание их образу жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
