- Боброва к командиру! - донеслось по цепочке снизу.
Он поспешил к самой нижней террасе. Подойдя к импровизированному командному пункту, отметил про себя, что Анохин как-то вдруг постарел и осунулся. Видя, что его прибытие не осталось незамеченным, старший лейтенант, усевшись на камень, принялся внимательно наблюдать за раскинувшейся под ними долиной, почти сплошь покрытой «зеленкой», и терпеливо ждать распоряжений.
Недавний камнепад сделал дорогу совершенно непроходимой для боевых машин пехоты, и это значило, что они здесь застрянут на неопределенное время.
Слушая реплики офицеров-однополчан, Глеб про себя думал, что они оказались в полной, что называется, заднице.
Рейд, обещавший решение если не всех, то половины проблем (пути снабжения, продовольствие, руда и сырье, плюс отодвинутые аж на тысячу кэмэ рубежи обороны), не дал ни хрена.
Погибшие и пропавшие без вести ребята, каждый из которых, что называется, на счету, угробленные бронеединицы, расстрелянные боеприпасы - без малого пятая часть запасов Октябрьска, сожженные без толку полторы сотни тонн горючего - почти весь накопленный за годы неприкосновенный запас.
Причем вполне возможно, что топлива не хватит на возвращение, и тогда придется становиться лагерем и вызывать помощь по радио.
А главное, аборигены, как выяснилось, вполне способны их победить. Пусть и не разгромить, не разбить, а просто отогнать, вытеснить прочь из своего ареала. И это весьма и весьма нехорошо.
Почувствовал, как спазмом сдавило горло и предательски защипало глаза. Он зло стиснул зубы. Нельзя поддаваться эмоциям!
- Вот что, Глеб, впереди у нас по карте селение. - Капитан глянул на грубо раскрашенную карту. - То ли Берек, то ли Бурек. Надо бы его проверить. Понимаю, что на ночь глядя идти не особо хочется, но надо. Возможно, мы застряли тут надолго…
Глеб понимающе кивнул.
- Если что, лучше обосноваться за какими-никакими, но стенами, и под какой-никакой крышей…
Душу кольнуло нехорошее предчувствие, но он его отогнал. Впереди ждал кишлак и долгий-долгий подъем на гору, в то место, где предстоит провести больше недели, а за это время многое может произойти. Если так болезненно реагировать на чью-то оплошность, то никаких нервов не хватит.
Долина жила своей жизнью и выглядела совершенно мирной. Ничего подозрительного.
Да и что можно рассмотреть среди сплошного зеленого моря кустов и деревьев?
Шли довольно быстро, тем не менее, не теряя бдительности и выдерживая интервалы, - как в Афганистане. Не из-за противопехотных мин, конечно, каких тут, по-видимому, не заведется в ближайшее тысячелетие, а чтобы лучники не смогли накрыть тучей стрел весь строй разом. Особенности здешней тактики. Дерутся сомкнутым плотным строем, им же обычно и передвигаются, чтобы потратить минимум времени на составление «черепахи» или «клина».
Тем самым хорошие лучники или арбалетчик получали возможность положить сразу целую кучу народа, но иначе не выходило - растянутую шеренгу, которой двигались земляне, нормальный здешний правильный строй (которому, по правде говоря, далеко до знаменитой греческой фаланги) сомнет в минуту. «Если, разумеется, огонь трех десятков автоматов даст им такой шанс», - не без ехидства подумал Глеб.
Он не чувствовал усталости, и дыхание его было ровным. Рюкзак плотно прилегал к спине, ремни автомата и радиостанции он подогнал таким образом, что последние ходьбе почти не мешали.
Да где же этот чертов кишлак, будь он неладен?
Как бы подслушав его мысли, из-за очередного поворота открылся вид на небольшое горное селение. Саклей этак десятка на два.
Сложенные из грубо отесанных камней домишки, крытые камышом, лепились прямо к скалам. Расположены они были на нешироких террасах-уступах, отчего возникала иллюзия, будто перед тобой привычные глазу и родные до боли земные многоэтажки.
- Ничего так микрорайончик, а, парни? - обернулся к разведчикам Глеб.
Все, даже ташкентец Умаров, заулыбались.
- Но что-то не вижу гостеприимного местного населения, ликующего по поводу избавления от душманов, - озадачился Бобров.
И впрямь неладно. Ни одной живой души не видать. Даже козы или драной кошки.
- Вымерли они тут все, что ли? - высказал предположение сержант Михеев.
Вот так ляпнешь чего, не подумав, а оно Богу в уши. Когда разведчики вошли в кишлак, то поняли, что встречать их с ликованием некому. Все вокруг было завалено трупами. И дворы, и сакли, и арык. Мужскими и женскими, детскими и стариковскими. Изуверы не пощадили даже домашнюю живность.
Конечно, после Римира удивить чем-то подобным землян уже было нельзя. И все-таки к таким картинам невозможно привыкнуть.
Возле арыка в землю было вбито копье, на которое бандиты накололи, будто тыкву на вертел, отрезанную человеческую голову. Еще совсем недавно она принадлежала благообразному и основательному мужчине лет пятидесяти. Возможно, бею кишлака. Длинные с проседью волосы, слипшиеся от крови. Такие же длинные и окровавленные усы, аккуратно подстриженная бородка. Рот, раскрытый в немом крике. Зажмуренные глаза.
Бобров приказал убрать «пугало» и, найдя тело, предать все вместе земле.
Но едва Умаров и Михеев подступили к жуткому украшению, как голова открыла глаза, а с уст слетело хриплое, но вполне членораздельное:
- Чужаки, убирайтесь прочь!
И так три раза.
После чего уста и очи покойного смежились навеки.
Перепуганные солдаты изо всех сил припустились с проклятого места. И Бобров не стал их удерживать. Он и сам желал как можно дальше убраться из этого кишлака, из бывшего Сарнагарасахала, поход в который, как и предвидел Глеб, не принес им ничего хорошего. А будь его воля, то и вообще с этой планеты…
Солнце, став в зенит, жарило нещадно. Накалившиеся скалы прохлады не добавляли. Их маршрут проходил через редколесье с островками колючего кустарника. Здесь раскаленный воздух был неподвижен, сушил горло и обжигал лицо и руки. Зато редкие деревца отбрасывали кружевную тень, позволяя хоть немного укрыться от испепеляющих лучей и изнуряющего зноя. Старлей периодически ловил себя на мысли, что ему не хочется выходить из тени, но при выбранном темпе ходьбы они шли, даже не особо потея, и Глеб уже стал прикидывать: успеют они к обеду или нет?
Переход вдоль подножия и подъем на склон горы оказались не такими сложными, как ожидалось, но группа шла все равно очень медленно. Передовой дозорный, сержант Михеев явно не хотел рисковать и поэтому не торопился. Он часто останавливался и тщательно осматривался. Колдунов, идущий вторым, держался в пяти-шести метрах от Михеева с автоматом на изготовку. Бобров шел замыкающим, бросая мимолетные взгляды по сторонам и периодически оглядываясь назад, отмечая каждое подозрительное шевеление листвы или покачивание ветвей кустарника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
