— Что? Да как же можно такое делать?
— Не знаю, чем мы можем сейчас помочь.
— Ну… — Джон Томас опустил стекло, чтобы получше видеть. — А нельзя еще чуть поближе? И пониже. Я хочу хорошенько его осмотреть.
Ковен отрицательно покачал головой. Водитель проворчал:
— Мне совсем не хочется, чтобы копы стали возникать, — однако подал свою машину вперед так, что она оказалась на одной линии с патрульными. И сразу же с одной из машин загремел голос:
— Эй, там, номер четыре восемь четыре! Куда это ты влез со своей тарахтелкой? Подай назад.
Пробормотав что-то неразборчивое, водитель начал отводить машину.
— А, чтоб их! — сказал Джон Томас, все еще не отрывавший от глаз бинокль. И добавил: — Интересно, он меня услышит? Ламми! — закричал он в окно. — Эй, Ламмокс!
Хрошиа подняла голову и начала крутить ею во все стороны.
Ковен схватил Джона Томаса и потянулся к ручке, которая закрывала стекло. Но Джонни его оттолкнул.
— Да идите вы все знаете куда! — яростно крикнул он. — Накомандовались, хватит. Ламмокс! Это я, Джонни! Я здесь, наверху! Иди сюда…
Ковен втащил его в глубь машины и захлопнул окно.
— Ведь знал же я, что не надо уходить из гостиницы. Водитель, гони отсюда.
— С превеликой радостью.
— Но двигай пока вдоль линии патрулей, я хочу рассмотреть, что там теперь делается.
— Как прикажете.
Чтобы видеть, что происходит, не надо было никакого бинокля. Ламмокс рванулся к заграждению, прямо в сторону такси, расшвыривая влево и вправо попадавшихся на пути хрошии. Он не стал и пытаться «перелиться» через заграждение, а просто прошел сквозь него.
— Господи Иисусе! — негромко произнес Ковен. — Ну ладно, уж поле-то ее остановит.
Но поле ее не остановило. Хрошиа замедлила свое движение, но все равно одна могучая нога переступала вслед за другой, хотя и с трудом, словно воздух превратился в глубокое вязкое болото. С неотвратимостью сползающего с горы ледника она двигалась к точке прямо под аэротакси.
Вслед за ней через пролом в барьере подались и другие хрошии. Им, видимо, было еще труднее преодолевать иммобилизующее поле, однако они не останавливались. Наконец Ламмокс вырвался из зоны поля и перешел на галоп; люди горохом рассыпались перед ним во все стороны.
— Майра, — резко скомандовал Ковен. — Свяжись с военными. Я поговорю через них с конторой.
— Нет! — Бетти ухватила его за рукав.
— Это еще что? Опять ты? Заткнись, или сейчас у меня получишь.
— Мистер Ковен, да вы послушайте, — торопливо сказала Бетти. — Нет смысла звать на помощь. Ламмокс не слушается никого, кроме Джонни, а они не слушают никого, кроме Ламмокса. Вы же сами знаете. Отпустите Джонни, чтобы он мог поговорить с Ламми, или пострадает уйма людей, и в этом будет ваша вина.
Оперативный агент (первого класса) Службы Безопасности Эдвин Ковен смотрел на Бетти и перебирал в уме вехи своей служебной карьеры, а заодно надежды, которые он возлагал на будущее. Затем почти мгновенно, он принял рискованное решение.
— Опускай машину, — скомандовал он. — Приземлись, а после мы с парнем выйдем.
Водитель громко застонал:
— За это я возьму с тебя дополнительно. — Однако он опустил такси так быстро, что удар о землю был довольно-таки ощутимым. Ковен рывком распахнул дверь и выскочил, сопровождаемый Джоном Томасом. Попытка Майры удержать Бетти в салоне кончилась неудачей, тогда и она выпрыгнула из машины, уже рванувшейся вверх.
— Джонни! — завизжал Ламмокс и воздел руки вверх, приветствуя друга жестом, кажется, общим для всех племен.
Джон Томас подбежал к звездному зверю.
— Ламми! Ты в порядке?
— Ясное дело, — подтвердил Ламмокс. — А с чего бы мне быть не в порядке? Привет, Бетти.
— Привет, Ламми.
— Есть только хочется, — задумчиво добавил Ламмокс.
— Ну, мы все это переменим.
— Да нет, все в порядке. Мне сейчас нельзя есть.
Джон Томас собрался уже ответить на такое поразительное заявление, когда вдруг заметил мисс Хольц, с трудом увернувшуюся от одного из хрошии. Другие крутились вокруг них, похоже, что в неуверенности, как отнестись к происходящему. Когда Джонни увидел, что Эд Ковен выхватил пистолет и заслонил Майру своим телом от хрошиу, он решил вмешаться.
— Ламмокс! Это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы они оставили их в покое и шли назад в загородку. Быстро.
— Как скажешь, Джонни. — Хрошиа обратилась к своим соплеменникам с короткой визгливой речью; приказание было выполнено мгновенно.
— И сделай-ка нам седло. Мы отправимся к тебе и поговорим не торопясь.
— Ясное дело, Джонни.
Джонни помог Бетти взобраться на спину хрошиа, и они двинулись к пролому в заграждении. На этот раз Ламмокс, попав в иммобилизующее поле, остановился и резко сказал что-то одному из соплеменников.
Последовала громкая команда, и поле исчезло. Дальше они двигались без помех.
Прибыв в космопорт, мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл застали нечто вроде напряженного, готового в любую минуту взорваться перемирия. Все хрошии вернулись внутрь заграждения; на месте полицейских патрулей висели тяжелые военные машины, а где-то высоко в небе невидимые глазом бомбардировщики были готовы превратить огороженный участок в радиоактивную пустыню.
Премьер-министр и главнокомандующий встретили прибывших около заграждения. Вид у премьера был мрачный.
— А, Генри. Похоже, все сорвалось. Вы в этом не виноваты.
Мистер Кику посмотрел на скопление хрошии.
— Возможно.
— Мы эвакуируем людей из предполагаемой зоны поражения, — добавил главнокомандующий, — со всей возможной скоростью. Однако, если нам все же придется нанести удар, мы не сможем ничего сделать для двоих ребят, которые сейчас там.
— Ну так и не будем ничего делать. Во всяком случае пока.
— Думаю, вы не совсем осознаете серьезность положения, господин заместитель министра. Вот например, мы окружили всю эту зону полосой иммобилизующего поля. Теперь его просто нет. Они его нейтрализовали. И не только здесь, везде.
— Понятно. Возможно, это вы не совсем осознаете серьезность положения, генерал. Но как бы там ни было, несколько слов никому не повредят. Пошли, Сергей. Вы идете с нами, доктор?
Мистер Кику покинул группу, стоявшую вокруг премьера, и направился к пролому в заграждении. Ветер, дувший вдоль протянувшегося на многие мили взлетного поля, заставил его придержать шляпу.
— Не люблю, когда ветер, — пожаловался он доктору Фтаемлу. — Он всегда какой-то неорганизованный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
