— Магл Тонкс — не Блэк.
— Сумасшествие заразно, иначе почему меня тянет погонять с Люциусом в салочки?
Нарцисса чуть сдвинулась вбок, ловя щекой солнечный луч. Не вытащить ли Беллу на улицу? Левиосой, вместе с кроватью. Разорется, конечно, но хоть воздухом подышит.
— Дальше еще веселее. Тед сообщил радостную новость, все принялись неловко топтаться и лезть ко мне с поздравлениями. Святой отец благословил. Медди предложила выпить чаю на террасе, Августус от растерянности согласился. Антонин завел было песню о приличиях и неудобствах, но Тед сказал, что в течение часа аппарация мне все равно противопоказана, и все покорно потащились на террасу. Самое безумное чаепитие в моей жизни. Мы с Медди, конечно, сразу заговорили о детях, потом юность вспомнили, папу, дядю Альфарда, тебя… Знаешь, она, оказывается, пыталась получить разрешение на посещение Азкабана.
— Смело. Хорошо, не дали — я тогда была совсем дурная. Мужчины тоже ностальгировали?
— Сначала молча давились плюшками, но потом выяснилось, что Тонкс великолепно разбирается в фарфоре, и они с Антонином заговорили на каком-то полукитайском. Через десять минут Августус не выдержал, обозвал обоих самодовольными дилетантами, и китайского стало в два раза больше.
— А Рабастан?
— Крошил хлеб, шептался со святым отцом. Потом они ушли в парк на скамейку и долго там сидели в темноте — по-моему, это была исповедь.
— И-и-исповедь… — протянула Белла. — Мне ведь тоже не помешало бы, а, Цисси? Как думаешь, священники исповедуют маньяков?
— Всех исповедуют… — Нарцисса осторожно поднялась, подтянула поближе сумочку. — Белла, ты сегодня… очень странная.
— Знаю. День дурацкий. Вроде начался как обычно — проснулась в шесть, до семи рыдала, позавтракала, наорала на Кайсу, еще порыдала, потом попробовала встать и… вот.
Она потянулась в угол кровати, вытащила из-под подушек скрученное узлом большое полотенце и осторожно развернула его на краю постели. Внутри оказалась куча спутанных веревочек, смятых накрахмаленных тряпочек и деревянных обломков, по форме которых Нарцисса с трудом опознала разбитую в щепу модель парусника.
— Я на него упала, — убитым голосом призналась Белла. — Хотела Репаро, но оно мне, сама знаешь, плохо дается, только хуже вышло. Может, у тебя получится?
Нарцисса медленно покачала головой.
— Тут никакое Репаро не поможет… Откуда он?
— Руди сделал. — Белла снова принялась хлюпать носом и тереть платком распухшие веки. — Он бредил морем. Без конца торчал в Уэймуте, облизывал свои фрегаты, ему отец в детстве подарил. Зимой собирал модели, Виверн-Касл ими по самый чердак набит, а здесь всего одну успел, вот эту. — Белла осторожно разгребла пальцем дощечки, вытащила два куска от борта с изящными медными буковками на темно-коричневой лакировке, сложила вместе на ладони. — «Санта Белла». Представляешь, я только сегодня заметила… когда сломала…
Святая Дева, она опять плачет. Ну что прикажешь делать?
— Драко тоже любит море. Выпросил у Люциуса на шестнадцатилетие яхту, с тех пор я перестала видеть разницу между учебным временем и каникулами. Дома появляется раз в неделю на полчаса.
Белла усмехнулась.
— Кровь.
— Руди — сын Летиции Малфой, — напомнила Нарцисса. — Его дед свернул шею, упав с мачты. Тоже кровь.
— Эта вертихвостка еще жива?
— Я написала ей в Быдгощ[71], но вряд ли она помнит, что у нее есть сыновья. — Нарцисса натянула на пальцах смятый парус и вдруг представила, как Родольфус сидит посреди ковра в Голубой гостиной и ввинчивает в палубу «Санта Беллы» длинную мачту, а маленький Драко, ерзая от восторга, осторожно держит на ладошках туго накрахмаленную ткань. Жаль… — Если хочешь, я отнесу это Драко, он наверняка разберется.
Белла потянула полотенце к себе.
— Разобраться я и сама сумею. Вот это, по-моему, бизань-гафель, это — грот-марса-рей, это — фок-брам-стеньга, почти целая. И не тяни так крюйсель, порвешь еще.
— Белла! Ничего себе…
— Поневоле нахваталась, Руди мог часами про рангоут с такелажем жужжать. — Белла принялась заворачивать обломки в полотенце. — Вот перестанет меня наконец трясти — сяду, возьму клей и начну собирать по-магловски.
— Погоди-ка… — Нарцисса неожиданно вспомнила, как Дибби лихо отреставрировал разбитую вдребезги люстру. — Кайса!
— Что желает госпо…
— Посмотри сюда. Сможешь исправить?
Эльфийка подошла, вытянула подбородок, дернула носом, будто принюхиваясь, потрогала воздух над полотенцем. Щепочки и веревочки вдруг зашевелились, поползли по голубой махре, собираясь в кучку, замелькали в воздухе, выстраиваясь в единственно правильном порядке. Постукивало дерево, шуршала ткань, на глазах склеивались стыки, исчезали трещинки, и небывалое, счастливое ошеломление на лице Беллы с лихвой компенсировало Нарциссе годы препирательств, зубовного скрежета и натянутых улыбок.
— Невероятно… — Белла робко протянула руку к готовому паруснику и тут же отдернула, боясь повредить. — Кайса… а мне и в голову не пришло тебя позвать. Мерлин, зачем вообще магам Репаро, если есть эльфы?
Кайса помотала ушами.
— Эльф может починить не любую вещь. Только ту, в которой есть душа.
— Что значит — душа?
— Память, желания, мысли. Если человеку дорого то, что сломано, если он хочет вернуть — тогда можно. — Кайса погладила лакированный борт. — Живая вещь, делал настоящий мастер. Много души, много умения, много знаний. Очень много любви.
Нарцисса затаила дыхание. Нет, все-таки ошиблась адресом. Беллатрикс Лестрандж никогда бы не стала смотреть на деревянную игрушку с таким священным трепетом в глазах.
— Кайса… А есть тут, в доме, вещи… что-нибудь… где еще … его душа?
— Есть.
Белла перекатилась, поджав под себя ноги, присела на четвереньках и с жадным нетерпением уставилась на эльфийку.
— Неси сюда!
— Не надо нести. Очень, очень много любви. — Кайса вытянула длинный палец и ткнула хозяйку в грудь. — Здесь.
Пятнадцать минут спустя Нарцисса обругала себя безмозглой маразматичкой и вытащила из сумочки флакон с успокоительным.
— Северус, она исчезла.
— Как исчезла? Куда исчезла?
Люциус протянул ему смятую, измазанную чернилами салфетку и с потерянным видом плюхнулся в соседнее кресло.
— Она сказала, хочет ванну. Но ведь четыре часа прошло! Я заглянул — а там никакой ванны, только это.
Снейп разгладил салфетку на колене.
— «Любимый, я иду навестить Беллу, скоро буду, чмок-чмок-чмок, твоя заинька». Ну и что?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
