Сомара исчезла, и в следующее мгновение двери распахнулись.
Впереди шла статная пышнотелая женщина в темноголубом наряде – не иначе как Койрен. По обе стороны от нее, поотстав на полшага, следовали Несан в просторном коричневом платье и незнакомая круглолицая Айз Седай с пухлым, капризным ртом, обряженная в зеленый шелк. Эгвейн пожалела о том, что Айз Седай не всегда одеваются в цвета своих Айя – такого правила придерживались только Белые, – ибо, судя по суровому взгляду, которым эта женщина уже с порога одарила Ранда, она явно не принадлежала к Зеленым. Холодная невозмутимость скрывала презрение, скрывала так, что заметить его мог лишь человек, хорошо знавший Айз Седай. А вот Ранд, похоже, не замечал, ибо все свое внимание сосредоточил на Койрен. Птичьи глазки Несан так и бегали по комнате, не упуская ни одной детали.
Сейчас Эгвейн от всей души радовалась тому, что Ранд успел окружить ее заслоном, из чего бы он ни был сплетен. Она начала было утирать лицо платком, который по-прежнему держала в руке, но тут же испуганно застыла. Конечно, он говорил, что прикрепит эту штуковину к полу – а вдруг забыл? Вдруг она стоит перед ними вся как на ладони? Правда, взгляд Несан скользнул по ней не задерживаясь. Пот лился по ее телу ручьями. Чтоб ему сгореть, этому проклятущему Ранду! Уж лучше бы он и вправду спрятал ее под кроватью.
За Айз Седай вошли и другие женщины, не меньше дюжины. Скромно одетые, в простых полотняных плащах, выглядели они довольно крепкими, однако чуть ли не сгибались под тяжестью двух вместительных, обитых медью и украшенных изображением Пламени Тар Валона сундуков.
Поставив их на пол, служанки выпрямились с явным облегчением, некоторые тайком потирали руки. Как только двери захлопнулись, все три Айз Седай одновременно присели в реверансе – правда, не слишком глубоко.
Ранд уселся прежде, чем они успели выпрямиться. Всей трех Айз Седай окружало свечение саидар – они вступили между собой в соединение, хотя как и когда, Эгвейн не заметила. Лица их были невозмутимы и остались такими, даже когда Ранд неожиданно поднялся с кресла и, пройдя мимо сестер, пристально вгляделся в лицо каждой прислужницы.
Что это он?.. Эгвейн удивилась было, но тут же сообразила. Проверяет, не пришли ли под видом служанок другие Айз Седай. Она покачала головой, но, спохватившись, снова застыла. Он глуп, если считает, что такой проверки достаточно. Многие служанки уже немолоды, и коли это видно по их лицам, они не могут быть сестрами. Но те, что помоложе, ежели они стали Айз Седай недавно, могли и не успеть обрести лишенные признаков возраста черты. Правда, среди них – в этом Эгвейн могла поручиться – Айз Седай не было. Она явственно ощущала присутствие всего трех женщин, способных направлять Силу, и ошибиться на столь близком расстоянии не могла. Но то она, а Ранду приходилось полагаться на внешние признаки.
Он легонько приподнял подбородок одной молодой, но рослой и крепкой женщине и с улыбкой заглянул ей в глаза. Та качнулась, будто собираясь упасть в обморок.
– Не бойся, – промолвил Ранд, повернулся на каблуках и направился к своему креслу. Проходя мимо Айз Седай, он даже не взглянул в их сторону, лишь будто мимоходом, но достаточно твердо сказал: – Вы не должны направлять Силу в моем присутствии. Отпустите Источник.
По лицу Несан промелькнуло задумчивое выражение, две другие невозмутимо наблюдали за тем, как он занял свое место. Потирая руку – Эгвейн знала, что он ощущает холодное покалывание, – Ранд повторил, уже более сурово:
– Я сказал, что здесь нельзя направлять Силу. И даже обнимать саидар.
Повисло тягостное молчание – Эгвейн оставалось только молиться. Как он поступит, если они откажутся повиноваться? Попытается отсечь их от Источника? Но ведь отсечь женщину, которая уже держится за саидар, очень трудно, не то что отгородить ее от Источника заранее. А здесь их три, да еще и соединенные между собой. Справится ли Ранд с ними и что сделают они, ежели не справится?
В этот миг свечение исчезло, и Эгвейн едва успела подавить облегченный вздох. Едва ли установленный Рандом барьер был непроницаем для звуков.
– Так-то лучше. – Ранд улыбнулся, но глаза его оставались холодными. – Давайте начнем все сначала. Вы мои почетные гостьи, и вы только что вошли.
Они поняли, что это не просьба. Койрен слегка напряглась, глаза черноволосой женщины расширились. Несан лишь кивнула, будто добавив еще что-то к своим мысленным заметкам. Эгвейн отчаянно надеялась, что Ранд будет осмотрителен. От Несан не укроется ничто. С видимым усилием Койрен собралась с духом, разгладила платье и даже попыталась поправить шаль, которой на ней не было.
– Я, Койрен Селдайн Айз Седай, – промолвила она звонким голосом, – имею честь возглавлять посольство из Белой Башни и представлять здесь особу Элайды до Аврини а’Ройхан, Оберегающей Печати, Хранительницы Пламени Тар Валона, Восседающей на Престоле Амерлин.
Спутницы ее представились менее пышно, но столь же торжественно. Женщину с суровым взглядом звали Галина Касбан.
– Я Ранд ал’Тор. – Эта простота являла разительный контраст с многоцветьем титулов. Ни одна из них не заикнулась о том, что посольство прибыло к Возрожденному Дракону, умолчал об этом и Ранд, но именно умолчание вызвало у служанок шепоток.
– Возрожденный Дракон… это Возрожденный Дракон.
Как будто услышав этот шепот, Койрен вздохнула и покачала головой:
– Престолу Амерлин ведомо, что Пророчество исполнено, а потому мы почтительно приглашаем Возрожденного Дракона…
Эгвейн потребовалось совсем немного времени, чтобы уразуметь, к чему сводилась эта витиеватая и весьма двусмысленная речь. Итак, они намеревались «со всеми подобающими почестями» сопроводить Ранда в Белую Башню и обещали ему «поддержку и покровительство» Престола Амерлин.
Цветистые фразы следовали одна за другой, пока наконец Койрен не закончила:
– …в знак чего Амерлин просит Возрожденного Дракона принять этот скромный подарок. Она повернулась к сундукам, подняла руку и застыла с едва уловимой гримасой. Ей пришлось повторить жест, прежде чем служанки смекнули, в чем дело, и бросились поднимать крышки, – по всей видимости, она планировала открыть сундуки с помощью саидар. В сундуках находились кожаные мешки. Повинуясь очередному, резкому жесту Койрен, служанки принялись их развязывать.
Эгвейн едва не ахнула. Теперь ей стало понятно, отчего эти женщины чуть ли не кряхтели: в открытых мешках красовались золотые монеты всевозможной чеканки, сверкающие кольца, богатые ожерелья и россыпи неоправленных драгоценных камней. Целое состояние, даже если этими сокровищами присыпали сверху мусор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
