Вход в крипту находился в самой старой части замка – у подножия Первой Твердыни, которую не использовали уже сотни лет. Захватив Винтерфелл, Рамси предал её огню, и большая часть того, что не сгорело, обрушилась. Остался лишь открытый всем ветрам и метелям каркас. Вокруг валялись засыпанные снегом огромные куски каменной кладки, сгоревшие балки и разбитые горгульи. Жуткое оскалившееся лицо одной из них торчало из сугроба, устремив свои слепые глаза в небеса.
«Вот здесь нашли упавшего со стены Брана». Теон в тот день охотился вместе с лордом Эддардом и королём Робертом, не имея ни малейшего понятия о тех ужасных новостях, что ждали их по возвращении в замок. Он вспомнил лицо Робба, когда тому рассказали о несчастье. Никто не ожидал, что разбившийся мальчик выживет. «Боги не смогли убить Брана, как и я», – пришла ему в голову странная мысль. Но самым странным было знать, что Бран до сих пор мог быть жив.
– Здесь. – Теон указал на громадный сугроб у подножия стены. – Под ним. Ищите разбитые камни.
У людей леди Дастин ушло минут пятнадцать на то, чтобы очистить вход, разгребая снег и откидывая щебень. После этого выяснилось, что дверь наглухо запечатало льдом, и сержанту пришлось сходить за топором. Наконец заскрипели петли, и дверь распахнулась, открыв каменные ступени, спиралью спускавшиеся во тьму.
– Вниз идти далеко, миледи,– предупредил Теон.
Леди Дастин была непреклонна.
– Берон, посвети.
Путь по истёртым за века ступеням был узким и крутым. Они шли по одному: сержант с факелом, Теон, леди Дастин и ещё один человек позади. Теон всегда считал крипту холодной. Летом так и было, но сейчас – чем ниже они спускались, тем теплее становился воздух. Не тёплым, совсем нет, но теплее, чем на поверхности. Внизу, под землёй, царила вечная прохлада.
– Новобрачная плачет, – произнесла леди Дастин, пока они шаг за шагом осторожно шли по лестнице. – Наша маленькая леди Арья.
«Теперь внимательно. Внимательно, внимательно». – Он опёрся рукой о стену. Из-за движущегося света казалось, будто ступени уходят у него из-под ног.
– Как… как скажете, м’леди.
– Русе недоволен. Передай это своему бастарду.
«Он не мой бастард, – хотел ответить Теон, но другой голос у него внутри возразил: – Нет. Это правда. Вонючка принадлежит Рамси, а Рамси принадлежит Вонючке. Ты не должен забывать своё имя».
– Бесполезно рядить её в бело-серое, если девчонка не прекратит рыдать. Фреям, может, всё равно, но северянам... Они боятся Дредфорта, но любят Старков.
– Но не вы, – произнес Теон.
– Не я, – согласилась леди Барроутона. – Но остальные любят. Старик Смерть Шлюхам здесь только потому, что Фреи держат в заложниках Большого Джона. По-твоему, Хорнвуды забыли предыдущий брак Бастарда? То, как его жена умерла от голода, обгладывая собственные пальцы? Как ты считаешь, о чём они думают, слыша плач новобрачной? Драгоценной дочурки отважного Неда.
«Нет, – подумал он. – Она не кровь лорда Эддарда, её зовут Джейни, она просто дочка стюарда». – Теон не сомневался, что у леди Дастин возникли подозрения, но всё же…
– Слёзы леди Арьи вредят нам больше, чем все мечи и копья Станниса. Если Бастард намерен остаться правителем Винтерфелла, лучше ему научить свою жену смеяться.
– Миледи, – прервал её Теон. – Мы пришли.
– Ступени ведут дальше вниз, – заметила леди Дастин.
– Там нижние уровни. Более старые. Насколько я знаю, самый нижний из них частично обвалился. Я никогда там не был.
Он толкнул дверь и повел их в длинный сводчатый туннель мимо уходивших во тьму парных гранитных столпов.
Сержант леди Дастин поднял факел. По стенам скользили изменчивые тени. «Крохотный огонёк посреди великой тьмы». В крипте Теон всегда чувствовал себя неуютно. Казалось, статуи королей, сжимавших в каменных руках проржавевшие мечи, взирают на него своими каменными глазами. Никто из них не питал любви к железнорожденному. Теона охватил хорошо знакомый страх.
– Так много, – произнесла леди Дастин. – Ты знаешь их по именам?
– Когда-то знал… но это было давным-давно. – Теон указал пальцем. – На этой стороне Короли Севера. Последний из них – Торрхен.
– Преклонивший Колено.
– Да, миледи. После него были только лорды.
– До Молодого Волка. Где гробница Неда Старка?
– В конце. Сюда, миледи.
Их шаги отдавались эхом в туннеле, когда они проходили мимо столпов, провожаемые взглядами каменных мертвецов и их каменных лютоволков. Лица статуй пробудили слабые воспоминания. На память пришло несколько непрошеных имен, нашептанных призрачным голосом мейстера Лювина. Король Эдрик Снежная Борода, правивший севером сотню лет. Брандон-Корабельщик, уплывший в закат. Теон Старк, по прозвищу Голодный Волк. «Мой тёзка». Лорд Берон Старк, заключивший союз с Кастерли Рок против лорда Пайка Дагона Грейджоя в те дни, когда Семью Королевствами управлял бастард-колдун по прозвищу Кровавый Ворон, король во всём, кроме имени.
– У этого короля нет меча, – заметила леди Дастин.
Так и было. Теон не помнил, чья это статуя, но её меч исчез, остались только следы ржавчины. Это встревожило юношу. Он слышал, что железо мечей удерживает души умерших в гробницах. Если меча нет…
«В Винтерфелле живут призраки. И я один из них».
Они пошли дальше. Лицо Барбри Дастин становилось жёстче с каждым шагом. «Ей это место нравится не больше моего». Теон услышал свой голос:
– Миледи, почему вы ненавидите Старков?
Она окинула его оценивающим взглядом.
– По той же причине, по какой ты их любишь.
Теон запнулся.
– Люблю? Я никогда… Я отобрал у них этот замок, миледи. Я… убил Брана и Рикона, насадил их головы на пики, я…
– … отправился на юг с Роббом Старком, сражался с ним в Шепчущем Лесу и в Риверране, вернулся его послом на Железные Острова к своему отцу. Барроутон тоже послал людей к Молодому Волку. Но так мало, насколько я могла осмелиться, не рискуя навлечь на себя гнев Винтерфелла. В этом войске у меня были свои глаза и уши. Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты. Теперь ответь на мой вопрос. Почему ты любишь Старков?
– Я… – Теон положил руку в перчатке на столп. – … я хотел быть одним из них…
– И ни за что не смог бы. У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь.
Они остановились у стоявших рядом трёх гробниц.
– Лорд Рикард, – заметила леди Дастин, глядя на возвышавшийся посередине памятник – длиннолицый, бородатый, торжественный, с такими же каменными глазами, что и у остальных, но в них читалась печаль. – У него тоже не хватает меча.
Она была права.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
