не зря-то. С такой маманей, я бы и сам уже давно завонялся!
— Ну так и чего там у вас случилось-то? — насупилась девушка, наконец понимая, почему Кристин так часто её затыкала.
— Да говорю же: жили как идеальная пара, а потом она почему-то вдруг взяла и уехала вместе с родителями. Оказалось, ей где-то там успели мужа покруче найти, — парень тяжело вздохнул и шмыгнул носом. — Только записку оставила, мол, мы не можем быть вместе и все такое. Как будто не ясно, что… ну да ладно, это я уже ныть щас начну, а жаловаться нехорошо! Я вообще стараюсь не жаловаться никогда.
— Почему? Что же плохого в том, чтобы делиться своими мыслями и… чувствами, да? — улыбнулась светловолосая, заправляя длинную прядь за ухо.
— Жалуются только слабаки и девчонки. Я бы вообще никому не советовал ныть о своих проблемах, не по-мужски всё это! — задорно подмигнул Сперроу. — Это как в анекдоте: уборщица в местном кабаке жалуется начальнику, мол её изнасиловали. Он спрашивает: «Шо ж стряслось?», а она такая: «Да вот, пол мыла на лестнице, а он сзади подкрался!» Ну, чувак ей и отвечает: «А почему ж вы не убегли?», а она такая: «А куды ж оно бежать-то? Там перила, там стенка, а этот гад — сзади! А я ж спереди вымыла усё, да й наследить не хотелось!». Начальник только плечами пожал: и чего, спрашуется, жаловаться-то теперь?! — расхохотался Денис, ожидая бурной реакции со стороны собеседницы.
— А, понятно, — Алессия даже не улыбнулась и опустила глаза. — И долго вы вот так? Что душа в душу?
— Довольно-таки да, — Дэнчик печально вздохну и изобразил страдальческую мину. — целый месяц! Но ладно, что уж тут? И вообще, давай о тебе поговорим?
— Да, давай.
— У тебя уже был кто-то?
— Кто?
— Ну парень, в смысле? — он виновато улыбнулся и, заметив исчезновение легкой улыбки с губ Алессии, тут же замахал руками. — Нет, ну если не хочешь, не говори! Только не грусти, пожалуйста!
— Да нет. Просто у меня никогда не было чувств, да уже никогда и не будет, — Алессия снова миловидно улыбнулась, нисколько не меняясь во взгляде. — Я же из Церкви! — тишком прошептала она и спрыгнула с коряги, поправляя подол длинного платья.
— Ну, не говори такое! — заботливо воскликнул Воробей, поднявшись и снисходительно потрепав её по макушке, словно ребенка. — Всему своё время, Алесь, ты чего?
— Да нет, ничего. Слушай, Денис. Я, наверное, в дом вернусь. Ты не поможешь мне чашки тихонько расставить?
— Честно? — он снова вздохнул. — Мне лень, но чего ж не сделаешь, лишь бы ты не грустила? — лучезарно улыбнулся пухляш, снова подергивая головой и цепляя взглядом тонкое оголенное плечо длинноволосой красавицы, с которого случайно спала легкая бретелька.
— Хорошо, спасибо! А потом поможешь нам с тетушкой утром на кухне?
— Ну, на знаю. Олька — слишком вредная! А ещё, ей уж совсем не помешают физические упражнения. Нужно же и за здоровьем следить! — задумался Дэн, слегка перегоняя «плывущую» барышню.
— Это ты о чем? Она ж здорова, как буйвол! Да и Андрей Павлович тоже! И вообще, что за «Олька» такая?
— Ну, Палыч то да, он очень крутой, настоящий мужик! — Воробей мечтательно улыбнулся. — Я и сам хочу быть таким, когда окончательно остепенюсь! А вот Степанна… она вечно всем недовольна, ворчит и, согласись, — полновата. Нет, ну я тоже, но я хорошо похудел, вообще-то! Видела бы ты меня в детстве — просто ужас!
— Ужас? — удивилась послушница, внимательно вглядываясь в стройные ноги и крепкие, слегка обвисшие руки собеседника, которые завершали заметные бока и крепкие узковатые плечи.
«Да чем он вообще недоволен? Что за бред? Ересь сравни Церковной проповедует!»
— О да-а! Я прям шариком был, надутый такой, как… воробей! — он пустил короткий смешок и серьезно добавил. — Дела делами, но и форму держать необходимо! Не удивлюсь, если Пал уже давно ей с кем-то…
— Ну, может ты и прав! — Мило отозвалась Алессия, «ненароком» перебивая Дениса. — А зачем это?
— Да в смысле: зачем?! Это же не здоро́во! — удивился парниша. — Так ещё предки говорили, а они всяко лучше нашего знали!
— Ой, но это же было так давно! — девушка звонко рассмеялась. — И вообще! Тетушка с дяденькой, бог дал, здоровы! Вон как в латах своих бегают!
— Ну, выглядит она всё равно не особо, — Воробей деловито насупился. — Женщина обязана быть презентабельной, особенно если она замужняя. Хотя, колец я у них не заметил, что не удивительно!
— Да почему сразу должна? Что тебе опять не так-то?!
— Ой, ну ты что? — рассмеялся Денис. — Шутишь? Это и ежу понятно!
— Так я не ёж! — послушница расхохоталась в ответ.
— Ой, да ладно, серьёзно не понимаешь?
— Не-а!
— Красота — страшная сила! — заумно цитировал тот и снисходительно добавил: — Хотя, чему я вообще удивляюсь, ты же ещё ребенок совсем!
— А почему страшная?
— Да из-за неё даже войны развязывали, а мужчины так и вообще на дуэлях стрелялись! — гордо заявил «юный историк». — Прямо гипноз какой-то!
— Какой ужас! — девушка осуждающе покачала головой. — Странные были предки… а тебе нравятся красивые девочки?
— Даже не знаю, что и ответить, — засмущался Сперроу. — А кому же нет?
— Странненько! — Алессия задумчиво надулась, останавливаясь и приставляя указательный палец к подбородку. — Кристин много красивее меня, но она же совсем тебе не нравится!
— Внешность не главное! — парень добродушно улыбнулся и снова мотнул головой. — И, если что, я бы так не сказал. Прямо-таки она красивее?! Мало того что, широкоплечая, грозная, так ещё и остриженная! Уф.
— Ой, да брось! — она подмигнула.
— Нет, серьезно! — возмутился Денис. — Всем парням нравятся миленькие и хрупкие, а она — тупо скала! — он расхохотался, наигранно демонстрируя напряженный бицепс.
— Понятно.
— Но, ты не думай, что я к ней ну уж совсем плохо отношусь! — тут же спохватился Сперроу, заметив, как резко поникла его собеседница. — Она брутальная! Даже очень! Просто не в моем вкусе. Всё-таки, типаж решает. Ты же сама знаешь, — он доброжелательно улыбнулся, — я просто хочу быть честен во всех своих проявлениях!
— Да я не против, — Алессия опять улыбнулась, как ни в чем не бывало. — Просто, я другого мнения, вот и всё. Странно, что для предков такие мелочи имели такое колоссальное значение! — она снова подмигнула ему, словно имитируя поведение очередного собеседника, и вприпрыжку ринулась вперед.
— Ох и дитё! — заботливо улыбнулся Воробей, неспешно шагая следом. — Ну ничего, остепенишься — сама всё поймешь!
Ближе к полудню, Андрей наконец-то сумел разбудить юнца, а Вуншкинд, напросившись к Степанне в подмогу, ушла с ней по важным делам. Собрав всё необходимое
