Керкес-дорожник махнул рукой, изображая, что он расстроен проницательностью здешней публики, рассмеялся вместе со всеми и завертелся на месте, щедро рассыпая свои мишурные искры… Это «разоблачение» было необходимым и важнейшим элементом всех их выступлений. После него — без осечки — лучше подавали и угощали. И не смотрели косо, как на чернокнижников и прощелыг. Мол, это же здорово, что наши мага «раскусили», а он ничего, нормальный мужик — вон, тоже смеется…
После окончания шоу Керкес, утирая пот, заглянул в мешок, куда Вентис принимал от крестьян «гонорар», и спросил:
— Ну что, ученик, как тебе сегодняшнее выступление?
— Мышь и голуби были магические, — спокойно ответил юноша.
— Верно. Сегодня займемся с тобой сотворением магических тварей. Запомни этот день. До сих пор я приглядывался к тебе, «Томен». Или Вентис? Ладно, не смущайся. И не обижайся на меня, друг мой. Прошлой ночью, пока ты спал, я наложил некоторые чары и расспросил тебя. Теперь кое-что знаю. Зато теперь я вижу, что ты подходишь для меня, ученик. С этого вечера я начну наставлять тебя по-настоящему… Итак…
ГЛАВА 14
— А-а-а… Что, собственно смешного? — задумчивым тоном поинтересовалась Ннаонна. Смех тролля показался ей подозрительным.
Ее друзья уже знали, что такая задумчивость у девушки вполне может предшествовать грозе, но тролль, хотя и плохо знакомый с характером вампирессы, ответил в примирительном духе:
— Прошу прощения. Я как-то с вами настолько хорошо себя чувствую, даже постоянно забываю, что говорю с новичками… Дело в том, что вы вряд ли встретите здесь другого гнома. Они, конечно, трудятся в империи, как строители и кузнецы — с разрешения его императорского величества… Но едва лишь птичка пропоет им на ухо, что намечается очередная войнушка с Великой империей или хотя бы пограничный конфликт — они спешат в свои горы, чтобы вступить в войско. Ну не птичка пропоет, а что там у них в подземельях — летучая мышка… Гномы — всегда готовы враждовать с людьми, потому что им невыносима даже мысль о гегемонии империи в Мире. Словом, гном в армии людей, даже в вольном отряде — дело небывалое. Правда, и сам этот наш гном — тоже необычный. Я как увижу его — всегда смех разбирает…
— А что же в нем такого необычного? — Ннаонна вновь загорелась любопытством и глазела на приземистого длиннобородого крепыша, державшегося особняком, что выделяло его даже среди сержантов — одиночек.
— Хо, необычного, — Дрымвенниль картинно закатил глаза, жест выглядел у этого создания весьма комично, тролль успешно копировал человеческую мимику, — начнем с его имени… Ежели мое имечко — предел оригинальности и, повторюсь, вершина остроумия моего геройского родителя, так его имя — наоборот. Он велит называть себя «Фирин Огненный Горн». Огненный Горн, видите ли! Это гном-то! Ха-ха-ха! Да они же все кузнецы! Даже сам их король Подгорного Царства нет-нет да и станет к огненному горну, нет-нет да и скует чего-нибудь… Смехота… Для гнома прозвище «Огненный Горн» — это все равно что прозвище «бородатый карлик — зазнайка»… Это как если бы я назвал себя, прошу прощения, Каменная Задница.
Тут тролль для наглядности приподнялся и хлопнул себя по упомянутой части тела. Действительно, каменной — как и у любого тролля. Ннаонна хихикнула, Филька откровенно расхохотался, а Дрымвенниль, довольный произведенным эффектом, продолжил:
— Понятное дело, имя это не настоящее… А настоящее… Эх, да что скрывать — все равно здесь это известно каждому булыжнику… О, прошу прощения, люди говорят «известно каждой собаке»…
— Дрымвенниль, вы постоянно извиняетесь, — улыбнулся Ингви, — это что — тоже юмор?
— Да какой там юмор, — сокрушенно махнул рукой тролль, — это уже привычка у меня такая. Люди — они же как? Видят, что я такой большой и при каждой моей шутке сами себя начинают убеждать, что я над ними издеваюсь. А я просто шучу. Вот и приходится давать им понять, что не хочу ничего такого… Даже вы заметили — я как пошучу, так тут же и извинюсь…
— М-да… похвальное миролюбие… Однако речь зашла об этом знаменитом гноме…
— Его настоящее имя — Вабидус. Итак, — тролль заговорил картинно-торжественным тоном, — вы зрите пред собою несчастного Вабидуса. Того самого полководца, что был вынужден сдаться имперскому маршалу, чтобы спасти жизни восьмисот бойцов, что были с ним… Сам Грабедор признал, что на нем нет вины, однако Вабидус вбил себе в башку, что это из-за его оплошности армию окружили. Он дал великую клятву (а у гномов с этим серьезно), что не возвратится в родные горы, пока не смоет свой позор… свою вину… Словом, пока не смоет потоками человеческой крови. Ну а где он может кровь человеческую лить успешнее, чем здесь? Кто лучше всех истребляет людей? Люди! А наемники редко сидят без дела… Вот он и ошивается здесь под вымышленным именем. Под вымышленным, понимаете ли, именем!
— Но если Грабедор не считал его виноватым… — проговорил Ингви.
— Ага, только на самом деле кругом его вина была — так мой капитан говорит, а уж он в этом понимает! Просто тогда как раз Гравелин Серебро попал в немилость, вот Грабедор и поставил командовать Вабидуса. Тот, конечно, оплошал, а Грабедору что же — признавать, что без опального Гравелина он не смог обойтись? Вот он и сказал — мол, не виноват Вабидус. Судьба, мол… Не повезло, мол… Но кто знает — тот знает. Война проиграна по вине Вабидуса. Так вот и вышло, что этот самый Вабидус служит наемником людям. Но у него всегда условие — нанимается только против людей же. А больше вы гнома-наемника не встретите.
— Эльфов я здесь тоже не вижу, — заметил Филька.
— Ну а я одного вижу, — спокойно ответствовал Дрымвенниль, — даже за одним столом с ним сижу. Прошу прощения.
— Ну, я!.. — надулся Филька. — Я-то…
— Эльфы иногда появляются. Есть и сейчас еще один, — успокоил эльфа Дрымвенниль, — теперь его в Ренпристе нет, он нанялся куда-то на запад империи… Ох и типчик, я вам скажу, страшненький!
— Эльф — страшненький? — усомнилась Ннаонна.
— Откровенно говоря, я сам его побаиваюсь. Вот вернется с дела — увидите…
* * *
Беседу прервал взрыв хохота и воплей, донесшийся из дальнего угла. Там за вечер постепенно собралась довольно большая толпа, которая теперь начала медленно расползаться.
— Колдуны… — пояснил Дрымвенниль, — это их угол. Там у них какие-то забавы, что-то вроде соревнований.
— Неужели это все колдуны, — кивнул Ингви на расходящихся из угла наемников.
— Нет, конечно, колдунов там меньше дюжины. Но посмотреть на их поединки собирается множество любопытных. Кто-то даже держит пари, на колдунов делаются ставки. А я, признаться, — тут тролль потупился, — побаиваюсь даже близко к ним подойти. Не понимаю я этой магии. И как по мне — так магия все портит.
— Естественно, — кивнул Ингви, — если бы не магия, то тролли стали бы самыми сильными существами в Мире.
— Дело даже не в этом… — начал было тролль, но смолк, а затем улыбнулся, — хотя нет, конечно, дело в этом. А что, скажите на милость, хорошего в том, что крошечный человечек одолевает могучее и грозное существо одним лишь произнесенным словом?
— Это точка зрения тролля, существа могучего и грозного, — ухмыльнулся Ингви, — а если глянуть с позиции крошечного человечка — могут найтись аргументы насчет того, что хорошего в такой ситуации.
— Должно быть вы правы, — тролль слегка развел ручищами (насколько позволяло ограниченное пространство за столом), — так ведь большинство бед этого Мира проистекает из того, что поставить себя на позицию противника не хватает ни желания, ни сил… Ни времени… Однако что-то сегодня посиделки затянулись. В вашей компании время бежит незаметно… А мне уже пора.
— М-да, — неопределенно промычал Ингви, — а не подскажете ли, Дрымвенниль, где бы нам заночевать?
— Да прямо здесь, в «Солдате». Комнаты сдаются — даже такие комнаты, что вместят целый отряд. Ну а уж для вас конечно сыщется помещение…
