ответственного и трудолюбивого человека, который всегда имел в запасе кучу идей и мог любому поднять настроение, — уверенно добавляет Терренс.
— Господи, что за бред! — хмуро бросает Питер. — Ребята, хватит меня успокаивать! Вы оба прекрасно знайте, кто я такой на самом деле! Знайте, что на меня нельзя положиться. У меня никогда ничего не получалось. И я не умею дружить… А еще я никогда не должен что-то обещать, ибо позже я все забываю и ничего не делаю.
— Пожалуйста, Питер, прекрати внушать себе подобные мысли, — с жалостью во взгляде умоляет Терренс. — Забудь все, что тебе сказали какие-то гады! Они не заслуживают твоего внимания и переживаний. Ты — потрясающий друг, окруженный кучей хороших друзей, всегда готовых поддержать тебя. Тебе можно доверить любой секрет с полной уверенностью в том, что он не станет известным кому-то еще. Даниэль прав — все твои действия и слова — это всего лишь последствия твоего состояния. Вот увидишь — когда тебе станет легче, то ты будешь думать иначе.
— Ты не знаешь, что на самом деле происходит у меня в душе, Терренс. Я всегда считал себя таковым, хотя и скрывал это, чтобы не казаться нытиком. Однако у всего есть свой предел. Вот и я достиг его и больше не могу жить с тем, что губит меня уже много лет. После всего, что произошло за последнее время я окончательно понял это. Я больше не получаю удовольствие от того, что делаю.
— Разве за четыре года нашей дружбы ты не стал хоть чуточку счастливым? — удивляется Даниэль. — Неужели ты делал это из-под палки и мечтал о том, чтобы поскорее отделаться от меня или Терренса? Вспомни, как классно мы проводили время вдвоем! Как нам было весело! Лично я еще никогда не проводил настолько потрясное время! Это одно из самых лучших времен в моей жизни. Я реально рад, что обрел такого друга, как ты.
— Нет-нет, я не делал это из-под палки… — тихо отвечает Питер. — Мне и самому нравилось проводить с тобой время, и я реально отвлекался ото всех своих проблем и мог прогнать всех своих демонов из головы хотя бы на несколько часов. Но к сожалению, этому времени пришел конец… Думаю, теперь ты будешь проводить классное время с Терренсом, который сможет стать для тебя более прекрасным другом, чем я. Может, однажды объявится Эдвард, и ты тоже сможешь сделать его таким же близким себе человеком. Втроем вам будет здорово. И я буду рад, если вы познакомитесь с новыми людьми и подружитесь с ними.
— Но я хочу проводить время не только с ними, но и с тобой. Мы же дружим столько лет и успели через многое пройти и тысячу раз помочь друг другу в трудных ситуациях. И сейчас — прекрасный момент, когда я могу доказать, что мне реально жаль из-за всего, что произошло.
— Не надо, Перкинс, это бессмысленно. Больше ты никогда не увидишь и не услышишь меня. Потому что я больше не хочу жить… Жить в этом чертовом жестоком мире, в котором не должен жить такой уродливый и бездарный человек, как я. Это мой прощальный разговор с вами.
— Нет, Питер, прошу не говори так! — с ужасом во взгляде качает головой Терренс, довольно часто дыша. — Что ты собираешься делать? Только не говори, что ты, черт возьми, собираешься умереть…
— Хочу, — тихо, но уверенно говорит Питер. — Мое время пришло. И я готов сделать это. Сегодня. Прямо сейчас.
Взволнованный Терренс испуганно переглядывается с Даниэлем, который с широко распахнутыми глазами, полные ужаса, прикрывает рот обеими руками и качает головой.
— Нет, Роуз, нет! — срывается на отчаянный крик Даниэль. — Не вздумай даже думать об этом, слышишь! Не смей причинять себе вред! Никаких таблеток или лезвия! Никаких!
— Не останавливай меня, Даниэль, тебе и Терренсу ничего не удастся изменить, — низким, дрожащим голосом отвечает Питер. — Я уже давно должен был это сделать. Но постоянно тянул и боялся… Однако сейчас пришло время отбросить все страхи и отправиться туда, где меня не будут терзать мучения.
— Пожалуйста, Роуз, хватит! Мы все еще можем помочь тебе! Давай мы сейчас приедем к тебе домой и спокойно обо всем поговорим. Обещаю, мы найдем решение твоих проблем и сделаем все, чтобы облегчить твое состояние.
— Забудьте обо мне, ребята. Я не заслуживаю вашего внимания. Занимайтесь своими делами и не переживайте за меня… — Питер медленно выдыхает, разговаривая тихим голосом, который сильно дрожит от волнения и становится все более хриплым. — На том свете мне будет хорошо… И я ничего не буду чувствовать… Я сделаю то, чего так хотят многие люди… Те, кто желал мне смерти… Те, кого я когда-либо предал… Те, кто жалеет, что вообще связался с таким эгоистичным козлом, вроде меня…
— Питер, пожалуйста, не делай глупости… — взволнованно тараторит Терренс, с каждой минутой дрожа от волнения все больше и больше и чувствуя, что ему довольно тяжело дышать. — Умоляю, держись изо всех сил… Держись ради нас с Даниэлем… Обещаю, мы не бросим тебя в беде. У нас нет никакого права потерять тебя и позволить тебе покончить с собой. Ты нужен нам, Пит… Как барабанщик и как друг… Прошу, выкинь из головы все мысли о самоубийстве и убери подальше все, чем ты можешь навредить себе. Мы сейчас…
— Прости, Терренс, но я не могу… — обреченно произносит Питер. — Я уже все решил… И я как раз позвонил тебе для того, чтобы попрощаться и поблагодарить за все, что ты для меня сделал. Ты — потрясающий человек, который всегда может посоветовать что-то умное и стоящее. Я всегда восхищался тобой… Ты — мой образец для подражания… И я считаю, что тебе крупно повезло быть помолвленным с такой прекрасной девушкой, как Ракель. Пожалуйста, приятель, заботься о ней. Бедняжка очень многое пережила и нуждается в искренней любви и внимании. А я знаю, что ты сможешь дать ей все это и намного больше.
Питер замолкает на пару секунд, слишком тяжело дыша из-за огромного волнения, будучи не в силах сдерживать свои слезы, но стараясь как-то сдерживать себя. Пока Терренс и Даниэль сидят бледные от ужаса и не могут поверить, что их самые худшие мысли вот-вот станут реальностью.
— Хоть мы с тобой не ругались и всегда прекрасно ладили, я все равно хочу извиниться перед тобой за то, что тебе приходилось делать все возможное, чтобы спасти группу и удержать ее на плаву, — говорит Питер и издает пару всхлипов. — К сожалению, твои усилия оказались
