Рядом с ней, смиренно уложив руки на ручку тележки, на дне которой пока был лишь одинокий и хрустящий багет, стоял Руслан.
И вот, наконец, выбрав кирпичик чёрного хлеба и уже представляя как дома сделает бутерброды с плавленым сыром и ломтиками сёмги она развернулась к мужу с вопросом, взять ли рулет с маком или хватит конфет. И сама же через секунду ответила:
— Возьмём. Когда тётю Наташу и Михаилом Харитоновичем позову шубу смотреть, под чай им выпечка лучше конфет зайдёт.
Руслан знал, что даже если бы сам купил и кинул шубу жене к ногам, то она не стала бы прыгать вокруг со слезами счастья или кидаться на него с поцелуями, признаниями, что он самый лучший, и желанием сию же минуту натурой отблагодарить его за подарок. Во-первых, сомнительно, что в мире в принципе есть что-то, что приведёт её в такой восторг, а во-вторых, Женя была не их тех, кто теряет дар речи и прыгает от радости, а из тех, кто закатывает глаза и насмехается над теми, кто так делает. Но вот такие проявления, как намерение пригласить стариков отметить приобретение шубы, и то, как забавно она, не дав ему донести покупку до машины, а взвалив на себя пусть не тяжёлую, но объёмную ношу в специальном чехле для хранения, с трудом шла прямо, гордо задрав подбородок, указывали, что для неё это событие значимое. А мужчине было приятно видеть её счастливой и знать, что он к этому причастен.
Подняв руку, Руслан прикоснулся к волосам жены, ласковым движением заправив прядь за ухо, и улыбнулся, гадая, начнёт ли она фырчать и сопротивляться, или примет активное участие в поцелуе.
Женя чуть наклонила голову, прижавшись щекой к его ладони, и другого знака ему было не нужно, он наклонился и соединил их губы.
Евгения не считала себя ханжой, но целующиеся парочки не вызывали у неё умиления, не зависимо были ли это подростки, молодожёны или сохранившие пыл пенсионеры. Так что если бы Руслан попытался углубить поцелуй, то расстегнутое пальто позволило бы ему почувствовать её коронный тычок пальцем под ребро, но нежный чмок с любимым мужем она среди полок с хлебом себе позволила.
А после, отстранившись от супруга и переведя взгляд в сторону, она увидела, что их мгновение нежности привлекло внимание стоящей в метрах этак семи светловолосой женщины. Женя была готова выразительно прошептать «Извините» и состроить пристыженный вид, если это зрелище оскорбило невольную свидетельницу, хотя на вид ей было не больше тридцати пяти и такое незначительное проявление супружеских чувств не должны было повергнуть её в шок. Но стоило ей внимательней приглядеться к блондинке, как она заметила, что куда больший интерес у неё вызвала не она, а Руслан. Даже какой-то жадный взгляд был сконцентрирован на высоком мужчине, при том что видела барышня лишь его спину.
Женя бы могла озадачиться, насколько же дамочка близко знакома с её супругом, если узнала его по темноволосому затылку, но ей и самой лицо этой глазастой стало казаться знакомым, но вот никак не получалось вспомнить откуда. Пока не услышала вопрос мужа.
— Вспомнила, что ещё купить нужно? — спросил Руслан, заметив, что жена разглядывает что-то за его спиной.
— Вспомнила, — как-то не по-доброму протянула она, снова сосредоточив своё внимание на нём. — Интересно увидеть ту, с которой всё началось?
— Что началось?
— Мой, как мне казалось, вполне себе счастливый брак пошёл под откос. Позади тебя, у холодильников с сырами стоит моя бывшая соседка. Именно с ней, а точнее в ней Андрей нашёл утешение, когда мы папу хоронили.
Руслан не стал врать, что ему неинтересно, и пытаться незаметно подсмотреть, а не скрываясь повернулся и уставился туда, куда Женя указала. В Районе сыров в этот момент было сразу две представительницы слабого пола. Та, что порумяней и потолще, судя по выражению лица, разрывалась между выбором взять пол круга или круг сыра.
«Вон как гребёт. Должно быть, вкусный, надо и нам взять, — подумал Руслан и принялся рассматривать вторую кандидатку, которая вылупилась на него, высоко задрав прямые чёрные брови
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Белобрысая и бровастая? — уточнил он. — Я бы с такой спать не стал.
— Спасибо, что успокоил, — поджала губы Женя. — А то сейчас как подойдёт и предложит.
— А чего это она на меня пялится?
— Ясно чего, у нас с Миленой схожий вкус на мужчин.
Как выяснилось одним нерадостным днём, бывшая сожительница Стаса Сташкова имела наклонность к блуду и неверности, так что пресловутое женское любопытство даже нельзя отнести к её недостаткам. Но это не значит, что Женю не злило её бесстыдное разглядывание. Конечно, устраивать разборки и высказывать своё фи, она бы не стала, независимо встретились бы они здесь или на крытой тёмной парковке, где их никто не увидит и не услышит. Но и кивать, как это принято делать со знакомыми когда-то людьми, желания не было.
Переживая неожиданную встречу, Женя не заметила, как сменялись эмоции на лице Милены. Большой интерес перерос в непонимание и растерянное недоверие.
— С таким носом она не на Милену, а на Гульнару похожа.
— Ты, знаешь ли, тоже с наскока квартиру «только славянам» снять не у всех сможешь.
— У меня в самом имени заключено послание — что я самый славянский славянин, — принялся паясничать Руслан, видя, что воодушевление жены от покупки поуменьшилось. — Даже у Пушкина в связке с Людмилой Руслан был, а он светоч русской литературы.
— Вот сейчас громко крикнуть «Русик», какой крови славянский славянин откликнется?
— Нашла с чем сравнить. Я на «Русика» не откликаюсь, — сообщил он, обняв Женю за спину и прижав к себе. Вдохнув запах любимого и временами дурашливого мужа и улыбнувшись, она отстранилась от него и была готова вновь столкнуться лицом к лицу с прошлым, но Милены уже поблизости не наблюдалось.
Вечером по квартире Женя в шубе не кружила, зато обновку примерила мама Руслана, а потом и Гришка важно прошёлся в ней, не просовывая руки в рукава, а в образе барина, накинув меха на плечи.
— В следующем году можно будет на природе отметить. Например, накрыть стол у тебя во дворе, — проинформировала Адоева мама двухлетнего именинника.
— Ожидаемо, — меланхолично ответил Олег.
— Зато Гришкин в этом году последний раз у вас отмечать будет. В тринадцать лет им с собаками и мячом бегать будет не особо интересно.
— Хотелось бы верить.
Они оба сидели в стороне, пока остальные немногочисленные гости в лице Саши, Натальи и Михаила Харитоновича наблюдали за тем, как Руслан с Гришей пытаются приладить руль к большой игрушечной машине, напоминающей внедорожник с длинной ручкой за спиной водителя. По-умному это штуковина называлась — толокаром, но выбирая и покупая, Женя окрестила её просто «каталкой», предполагая, что она заменит летнюю коляску, из которой Егор Русланович вырос.
Кстати обе коляски, как и многое другое из того, что больше не использовалось, но сохранило хорошее состояние, уже перекачивали на место жительство новой владелицы, а именно в квартиру Лёши и Жени Майоровых, ведь неделю назад они стали родителями девочки Ксюши.
И судя по тому, что Егорка за первые десять минут эксплуатации вырвал руль, каталку Ксюшиным родителям нужно будет покупать самим.
Передачу вещей Женя благотворительностью не считала. На Грише они с Андреем не экономили, но качество его детской мебели и гардероба проигрывало тому, что купили Егору. И если бы развода не случилась, и второго ребёнка она, всё так же работая из дома на магазин Эльвиры Александровны, родила от Майорова, достойных для передачи вещей было бы в разы меньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Последние две недели Евгения, сама того не желая, часто думала о том, как бы всё сложилось, не случись, или хотя бы не узнай она, что муж переспал с девушкой их соседа. В браке с Русланом она была счастлива, и дело не только в детях, муже, новой работе, друзьях и доме, что называется полная чаша, а ещё в её спокойствии и полном довольстве самой собой. И всё же образ Милены сковырнул шрам, о существовании которого она успела забыть.
