Она родилась в семье богатого промышленника Поля Куареза и его жены Мари, профессиональной светской львицы, 21 июня 1935 года. Детство ее было обычным для обеспеченной французской буржуазной семьи: строгое воспитание, благопристойное поведение, минимум чувств и максимум послушания. Непоседливую девочку держали в ежовых рукавицах и частенько запирали в темной комнате, когда Франсуаза позволяла себе слишком громко веселиться. Потом был католический пансион, где воспитанницам в первую очередь прививали веру в Бога, хорошие манеры и светский лоск. Франсуаза задыхалась среди предписаний и надоевших правил, пока в 14 лет не прочла Жан-Поля Сартра. Его книги произвели на нее огромное впечатление – Франсуаза немедленно отбросила и веру в Бога (как и в любые чудеса), и хорошие манеры. Обнаружив, что она родилась в один день с Сартром, только на тридцать лет позже, юная Франсуаза сочла это знаком свыше – их судьбы схожи, их жизни слеплены по одному образцу… Все правила поведения, все буржуазные ценности, привитые ей в семье, были забыты в один день. И если мадам Куарез больше волновало то, что ее дочь не хочет вести себя как подобает богатой наследнице, желающей достойно выйти замуж, – Франсуаза не заботилась о своей внешности, не слушала советов матери и разговаривала с молодыми людьми не о погоде и последних премьерах в театре, а о Камю и Прусте, – то ее отец старался сохранить свои запасы виски и сигар, которые его дочь втихомолку растаскивала.
Франсуаза Куарез в детстве
Окончив школу, Франсуаза, чувствуя в себе непреодолимое стремление к литературе, поступила на филологический факультет Сорбонны – Парижского университета. Правда, мадемуазель Куарез на лекциях видели редко; большую часть времени она проводила в кафе и барах, где в компании богемных друзей пила виски и беседовала о литературе. Проводя дни в философских спорах, по ночам Франсуаза писала – в семнадцать лет она закончила повесть о радостях и разочарованиях плотской любви, хотя сама еще не познала ни того, ни другого. Единственным, кто знал о ее литературных попытках, был ее брат Жак.
Не сдав экзамена по английскому, Франсуаза вылетела из Сорбонны после первого же семестра. Оказавшись перед перспективой крупного семейного скандала, она набралась смелости и отослала рукопись своей повести «Здравствуй, грусть!» в крупное издательство, называвшееся по имени его владельца «Жюй-яр». Потом Франсуаза говорила, что ей просто повезло – она нарвалась на человека, у которого были и литературное чутье, и средства. Рене Жюйяр заинтересовался рукописью, но никак не мог поверить, что автором повести является семнадцатилетняя девушка, которая выглядит на пятнадцать и еще ни разу не целовалась. Слишком взрослым был текст, слишком реалистичным содержание, слишком глубок был философский подтекст. Автор убедительно говорил о том, что всеми человеческими поступками движут лишь любовь и одиночество: одиночество толкает на поиски своей половинки и приводит к зарождению любви; нежелание понять вновь приводит к одиночеству. Жюйяр долго колебался – то ли он напал на новую Жорж Санд, то ли на очередной розыгрыш кого-то из мэтров. Он специально попросил Франсуазу о встрече, и пред ним предстала худенькая, хрупкая девушка в растянутом свитере и неглаженой юбке; ее облик говорил о бедности и равнодушии, а не о богатстве и искушенности. Но когда она предъявила Жюй-яру три тетради черновиков, он понял, что перед ним – настоящий самородок, с большим литературным будущим и прекрасным коммерческим потенциалом. «Мы открыли талант, не уступающий величайшим писателям XIX века!» – скажет он позже.
Франсуаза Саган
Опасаясь очередного семейного скандала, Франсуаза не решилась поставить на титульном листе свою фамилию. Отныне она стала Франсуазой Саган – в память о принцессе Босон де Саган, героине из романа «В поисках утраченного времени» ее любимого Марселя Пруста. Одновременно с выходом книги была организована шумная рекламная кампания, где «Здравствуй, грусть!» представлялась читателям как прорыв в изображении человеческих чувств. И это действительно был прорыв: за год книга разошлась только во Франции тиражом в 350 тысяч экземпляров, а во всем мире тираж превысил миллион. Повесть – предвестница сексуальной революции, грустный и усталый взгляд на человеческие взаимоотношения – стала настоящим событием, ее буквально рвали друг у друга из рук. Книга, где семнадцатилетняя девушка искренне рассказывает о том, как хорошо быть молодой и счастливой, как надо наслаждаться жизнью и как легко можно от этого заскучать, с финалом, который в традиционной для Франции католической литературе мог бы считаться аморальным, – это было так смело, так необычно и так свежо, что не могло пройти незамеченным.
Франсуаза получила невиданный по тем временам гонорар – сто тысяч долларов, а за права на экранизацию в Голливуде ей заплатили еще три миллиона франков. Растерянная Франсуаза спросила у отца, что ей делать с неожиданно свалившимся состоянием. Тот ответил: «Выброси их в окно или немедленно истрать, потому что деньги для тебя – опасная вещь». Он хорошо понимал свою дочь…
Франсуаза в одночасье превратилась в главную французскую знаменитость. Каждая газета считала своим долгом написать о ней статью, каждый устроитель модной вечеринки желал видеть Франсуазу среди гостей, каждый уважающий себя критик писал исследование о «феномене Саган». Ее приглашали на презентации и банкеты, в зарубежные турне и на загородные прогулки. Франсуазе эти светские мероприятия надоели еще в юности. Она с горечью жаловалась Жаку: «Знаешь, они думают, что я вещь. Таскают меня на свои презентации, словно я манекен в модном платье». Ее больше заботило, что скажут о ней ее друзья и критики. Но большинство критиков сходилось в одном: Франсуаза – не талант, ей повезло случайно написать одну хорошую (не такую уж хорошую, говорили некоторые) книгу, но ее стиль, где смешались цинизм и лиризм, скоро приестся, а самой Франсуазе никогда не написать ничего путного. Но книга сразу же стала символом времени; критик Жорж Унден писал, что роман Саган «отразил настроения и позицию молодого поколения, вступающего в жизнь после огромного потрясения, которое пережил мир в годы войны, когда рухнули прежние представления о Добре и Зле, прежние нравственные ценности, былые запреты и табу». Образ Сесиль, главной героини, получился настолько всеобъемлющим, что немедленно возник термин «поколение Саган».
Сама Саган в это время следовала совету своего отца. Устав от бесконечных интервью и фотосессий, она проводила время в шумных гулянках в компании случайных друзей. Безумные вечеринки, оргии, шумные поездки по ночному Парижу Франсуазы и ее свиты – «банды Саган», состоящей из молодых бездельников, претендующих на интеллектуализм и знание жизни, – быстро стали притчей во языцех для всей Европы. У нее появились толпы поклонников, и Саган никогда не задумывалась, кто им нравится больше – она, ее слава или ее деньги. Франсуаза тратила деньги не задумываясь – она платила за всех в ресторанах и гостиницах, покупала дорогущую одежду и бриллианты, норковые шубы и дома. Франсуаза пристрастилась к рулетке и проигрывала огромные суммы в казино; второй ее страстью были спортивные автомобили – их она меняла чаще, чем нижнее белье, и каждая новая машина была дороже и быстрее предыдущей. Франсуаза носилась на предельной скорости, управляя автомашиной босиком, и нередко садилась за руль пьяной. Она пыталась убежать от самой себя – от того демона, который грыз ее изнутри: неужели она действительно не сможет больше написать ничего достойного? Неужели эти «друзья за деньги» и бесцеремонно любопытные журналисты – все, что у нее будет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
