— Конечно, поняла, — глухо ответила она, продолжая смотреть на него, и Вадим отвернулся. — Ты — страж из стен… или… уж не знаю, из чего. Ты — один из тех, кто стережет тени, охраняет квартиру и… забирает людей.
— Вот именно, — его глаза сузились. — Но я сбежал. И теперь — и не пес, и не человек — и в то же время все. Я — сбежавшая тень. Я — живое и мертвое. Я подстерег сильного человека и стал его частью, а он стал частью меня, и уже не понять, где начинается одно и заканчивается другое. Вот что я такое. Обо мне даже не скажешь „кто“, — Вадим с безадресной насмешкой прищелкнул языком. — Но я живу. И я не хочу обратно. Я свободен — почти, но мне довольно и этого… Это… это место — оно словно держит меня на цепи… не знаю как, но оно меня держит. Я не могу уйти далеко… и я не могу подойти близко… Ты видела, что происходит, если я ухожу далеко… а когда я очень близко, оно начинает тянуть, звать, и… это тоже бывает очень больно, Кира. И очень страшно. Оказаться там снова… второй раз мне уже не сбежать… — он покачал головой. — Поверь мне, это одна из тех вещей, которых я боюсь больше всего на свете.
— А есть и другие?
— Другая, — спокойно поправил ее Вадим и остановил машину. — Все, дальше придется пешком…
Он потянулся было к повязке с явным намерением снять ее, но Кира поспешно схватила его за пальцы.
— Ты что делаешь?!
— Возвращаю — не собираешься же ты идти в таком виде? — он кивнул на ее кружевной лифчик. — Крови на ней особо не видно… и ожогов у тебя от нее не будет, — Вадим подмигнул Кире и ей опять — уже в который раз захотелось влепить ему пощечину, хотя она еще не совсем понимала, за что. — Или замотаешься в покрывало?
— Не буду я ни во что заматываться! — зло ответила она и распахнула дверцу. — Мне наплевать, понял?!
— Ну, твое тело — это твое дело, — Вадим хмыкнул и выбрался из машины. — Мне, лично, до сих пор не всегда понятно, зачем нужна одежда, когда тепло.
Он захлопнул дверцу и двинулся вперед, прихрамывая и чуть пошатываясь. Кира в несколько шагов догнала его и схватила за здоровую руку.
— Думаешь, удеру? — насмешливо спросил Вадим, глянув на схваченную руку не без удивления.
— Да, — просто ответила Кира. — Пойдем к тебе, если не возражаешь… только твой вид… мы можем встретить кого-то из соседей…
— Теперь это уже не важно.
Утро уже расцветало вовсю, серый полумрак отступил, и из-за горизонта медленно и вальяжно выползало солнце, обещая новый жаркий день. Уже возвращались с прогулки собачники, уже тянулись на море отдыхающие, уже спешили по каким-то своим суетливым делам неугомонные старушки-жаворонки, и многие ошарашено оглядывались на неторопливо идущую странную пару — девушку с всклокоченными волосами, на которой выше пояса был один лишь прозрачный лифчик, практически ничего не скрывавший, и прихрамывающего мужчину с бледным лицом, порезами на щеке и затянутой на предплечье майкой. Они со злым вызовом смотрели на каждого, кто устремлял на них удивленный взгляд, и сцепленных пальцах их рук тоже таилось что-то злое и в то же время совершенно безнадежное.
III
Кира сидела на стуле, поджав под себя ноги, смотрела на развевающиеся в ярких солнечных лучах оконные шторы и слушала, как в ванной шумит вода. На ней была серая мужская рубашка, и влажные волосы, рассыпавшиеся по спине, оставляли на ткани темные пятна. В голове было пусто и звонко, и из всех ощущений осталась только саднящая боль в затылке. Позабытая сигарета дымилась в пальцах. В окно врывался шум машин и отдаленный собачий лай… собачий лай…
В ванной наступила тишина, и Кира подняла голову, но не отвела взгляд от окна. Скрипнула, открываясь дверь. Его шагов она не услышала, но знала, что он подходит к ней сзади, и пыталась понять — кто именно — и когда к ее затылку прикоснулась рука, вздрогнула, и рука Вадима сразу же отдернулась.
— Я просто…
— Нет, ничего, я просто задумалась… Посмотри, как там — не очень жутко?
Его рука вернулась и начала осторожно ощупывать затылок. Кира чуть поморщилась от боли.
— Приличная шишка, только и всего. Поболит, конечно, но скоро пройдет… Дать обезболивающего?
— Нет, не хочу. Ты-то как? — Кира дотронулась до затылка и снова сморщилась. Вадим прошел мимо нее и прислонился к подоконнику, глядя в угол комнаты. Его мокрые волосы были приглажены, на руке белела повязка, сквозь которую проступило красное пятнышко, порезы на щеке закрывали тонкие полоски пластыря. Он был в легких брюках и черной майке навыпуск.
— Хорошо. Правда.
— А рука?
— А-а, зарастет, как на собаке! — Вадим отмахнулся, криво усмехнувшись собственной шутке, но его лицо сразу же стало серьезным. — Говоришь, ты все это время была без сознания? Странно.
— А что он делал все это время?
— Ездил. Просто ездил. Сначала по городу… я потерял вас из вида совсем не надолго — думаю, в это время он и остановился, чтобы тебя привязать… а потом опять поехал. Затем выехал из города и начал ездить туда-сюда… словно просто катался, — он нахмурился, — будто… будто его водили… но так ездил, гад, что я никак не мог его догнать.
— Ну, тебе ведь было тяжело бежать… за городом.
Вадим метнул на нее злой взгляд и снова уставился в угол. Кира, глядя в окно, прошептала:
— Я что-то сделала с ним. Я не знаю, что и как, но сделала. Он сошел с ума…
— Ну, он меня увидел — зрелище не для слабонервных.
— Нет, это было позже… когда ты отстал ненадолго. Он… я сидела и просто смотрела на него, — Кира сглотнула. — Он начал бесноваться, крутить руль во все стороны, отмахиваться от чего-то — будто что-то видел. Что-то, чего не видела я. И я… я смеялась над ним. И мне это нравилось… господи!.. — она закрыла лицо ладонями. — То, как он себя вел… это было ужасно! Он… он поседел — буквально за несколько секунд…
— Кира, а ты… ничего не находила в своей квартире? — негромко спросил Вадим, и она убрала руки. Его лицо было взволнованным, и в глазах снова промелькнула странная опаска. — Что-нибудь, похожее на украшение? Камень… черный камень в оправе из листьев?..
— Да. Откуда ты знаешь?
— Он с тобой?
— Нет, — Кира покачала головой, — я его потеряла… очень давно. Мне кажется, это… Стас забрал его.
— Кроме твоего… Егора… это ведь он пригласил всех остальных?! — его голос стал напряженным. — Скажи, это ведь он?! Я… — Вадим вздохнул, — я знаю, что это не ты, я уверен… но, пожалуйста, скажи мне это сама.
Она удивленно взглянула на него и кратко рассказала все, что узнала. Под конец ее рассказа Вадим удовлетворенно кивнул, но на его лице было недоумение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
