— В моей тоже, — признался я. — Мне трудно представить, что я когда-то буду более счастлив.
— Такого точно не случится, — помотала она головой. — Счастливее быть невозможно! Вот этот момент — он навсегда!
— Навсегда! — повторил я.
Когда мы вернулись, то решили ещё на всякий случай обойти вокруг особняка — на всякий случай. Когда мы продирались сквозь кусты, Панси толкнула меня вперёд, а сама куда-то испарилась. Теперь-то я знал, что она просто обернулась кошкой и убежала, но для непосвящённого это выглядело именно так — была девушка, и нет. Из кустов я вылез на небольшую прогалину, где на траве сидела Дафна. Она тихо всхлипывала и шмыгала носом. Я сел рядом и попытался её обнять, но она дёрнула плечом.
— Уйди, пожалуйста, — попросила она. — Оставь меня!
— Не-а, — откликнулся я. — С чего бы?
— Я сейчас не в том виде, чтобы показываться тебе, — всхлипнула она.
— Глупости, — заявил я, уселся так, чтобы она оказалась у меня между ног, и предупредил, прижимая к себе: — И не вздумай тоже обернуться кошкой!
— Это тебя Панси привела? — буркнула она, пряча голову у меня на груди.
— Не заговаривай зубы, — попросил я.
Она помотала головой.
— Я тебе ничего не скажу, — откликнулась она.
— Дафна! — взмолился я.
— Это всё из-за того, — пояснила она после паузы. — Мне нужно, хочется, но оно мне мешает.
— Я ничего не понял, — признался я. — Объясни, пожалуйста!
— Я хочу, понимаешь? — горячо зашептала она. — Ты не поверишь, какие мысли крутятся у меня в голове. Всё время, когда ты рядом и постоянно, когда тебя нет! Может, это порочно и неправильно, но мои фантазии иногда настолько… навязчивы… Мне очень нужно, чтобы ты понял…
— Я понимаю, — шепнул я.
— Правда? — удивилась она. — Значит, я не извращенка какая-то?
— Ты мне пока ещё ничего не рассказала, — улыбнулся я. — Как я могу судить?..
— Не шути, — попросила она. — Я же перед тобой душу раскрываю!
— Моя милая и безумно… любимая, — последнее слово я произнёс совсем тихо, но она всё равно услышала и на секунду крепче прижалась, — ты не поверишь, какие мысли, не фантазии, а совершенно определённые желания и намерения, бродят в моей голове. Когда я осознаю, что именно у меня на уме, я сам краснею…
— Да, да, — закивала она, сжимая мою руку. — Мне нужно… мне хочется прямо сейчас, но я… Я не знаю, почему моя магия отказывается тебя подпускать ближе…
— Мы с ней просто недостаточно хорошо знакомы, — предположил я. — Может, она тебя ревнует…
— Придумаешь тоже, — улыбнулась она. — Магия — ревнует!..
— Всё будет хорошо, — пообещал я. — Мы с Панси подождём…
— Ой, не надо! — громким шёпотом воскликнула она. — Не надо из-за меня…
— Тш-ш, — произнёс я. — Мы с Панси подождём. Подождём, сколько надо… Я раньше не совсем это осознавал, но теперь мне кажется… Когда это наконец случится, мы должны быть вместе…
Я замолк, давая ей осознать услышанное.
— Ты прав, — прошептала она через пару минут. — Наше личное… это когда мы вместе, я понимаю. Мне будет неуютно, если Панси не будет рядом, и горько, если я сама окажусь где-то в другом месте, когда вы… Но это же так… Мы все извращенцы, Алекс! Ой, мне так стыдно!
Она уже совсем забыла про свои слёзы и тревоги, которые их вызвали. Я надеялся, что позабыла. Но Панси, конечно, могла бы и раньше сказать, что Дафна так переживает.
— Постой, — вспомнил я, — но ведь вчера же ты меня не убила! Когда ты… я…
— Чудовищным усилием воли, — покачала она головой. — Очень много сил ушло на то, чтобы держать себя под контролем и не дать сорваться…
— Но оно хоть того стоило? — спросил я.
— Глупый ты, глупый! — улыбнулась она. — Но шутки в сторону, Алекс. Всё очень серьёзно, на кону практически жизнь человека! Так вот, я думаю, что мне по этой части нужны тренировки.
Она потянулась ко мне поцелуем, разворачиваясь и устраиваясь удобнее, а я подумал, что тренировки — это здорово!
Последний день, когда мы уже отбывали обратно в Лондон, решили из Корнуола не возвращаться обратно в Манчестер, а отправиться прямиком домой, сэкономив на лишнем путешествии через камин. Астория уже была вся в предвкушении встречи со своими подружками в понедельник, а вот Лиза, наоборот, выглядела… Нет, она не была подавленной или хмурой, — ничего в таком роде, — но вот жизнерадостность, которая из неё обычно била, словно ключом, уже просто плескалась небольшим фонтанчиком, и тем, кто её хорошо знал, — а мы все её теперь хорошо знали, — разница прямо-таки бросалась в глаза.
Когда мы обедали, Панси села рядом и легонько толкнула её плечом. Лиза сначала удивлённо на неё посмотрела, а потом кивнула, поняв, чего та хочет.
— Лето быстро кончилось, — пояснила она. — Я бы ещё недель тридцать-сорок провела в таком ключе! И в такой компании…
Девушки дружно рассмеялись, и я вместе с ними. Дафна пододвинулась ко мне и сложила голову на плечо, наблюдая за общением подруг.
— Папа обещал нам зимние каникулы в Бразилии, — поделилась Панси, обнимая Лизу за плечи. — Я не думаю, что кто-то будет против твоего общества.
— Это здорово! — воскликнула она, а затем снова потухла: — Ну вот, опять буду пятым колесом…
— И то верно, — согласилась Панси. — Точнёхонько пятым.
— Ходить кругами и облизываться… — добавила Лиза.
— Некоторые, не будем показывать пальцем, — заметила Панси, — не только облизывались, но ещё и облизывали! У тебя, кстати, опять помада размазалась!
— Где? — встрепенулась Лиза, машинально проводя пальцем у губ, а потом вспомнила, что при походах на пляж она не красится, покраснела и потупилась, выводя не песке фигуры. — Ну, это… Как его…
— Именно, — погрозила ей пальцем Панси. — У нас всё записано!
— Я, кстати, забыла вас поздравить, — перевела тему Лиза. — Вот, поздравляю.
Теперь хихикнули мы с Асторией.
— Да-да, спасибо, — кивнула Панси. — Что может быть прекраснее кольца на палец от любимого, с которым у тебя взаимность?
— М-м, — задумалась Лиза. — Свадьба?
— В декабре, — отрезала Панси. — Я тебе это к чему говорю?
— Похвастаться, — пожала плечами Лиза. — Может, уязвить немного?
— Разве что самую чуточку! — довольно кивнула Панси. — Но вообще-то я хотела сказать… Это всё очень серьёзно — любовь до гроба и всё такое… Да что я тебе буду объяснять? В общем, Алекс нам самим нужен полностью и безраздельно… — она сделала паузу, дождалась, пока Лиза горестно вздохнут и опустит голову, и повторила: — Без-раз-дель-но! Как минимум ближайшие пять лет… — Лиза вскинулась, просияв, и Панси повторила строгим голосом: — Как минимум!
— Но это же… — произнесла Лиза и положила подбородок на колени, глядя за горизонт. — Пять лет!
— Пять лет в ожидании любимого человека, — уточнила Панси. — Некоторые из нас ждали и дольше!
Некоторые начали строить планы ещё до того, как Алекс пропал, а потом ещё пять лет горевали… Надо почаще себе об этом напоминать, а то я воспринимаю своих змей, как должное — мне кажется, что иначе и быть не может, чтобы они не были рядом со мной…
Причина того, что мистер и миссис Турпин гостили у нас, была проста — переживания за старшую дочь. Действительно, ребёнок скоро уже должен был появится на свет, а зачинщик всего этого безобразия дрыхнет, не просыпаясь, уже почти три месяца — и в ус не дует! А ведь бедняжке так трудно! И любящее сердце матери не может понять, что рядом всегда, и днём, и ночью, находится Флёр, которая, к слову, сама вдруг перешла на более свободный покрой платья, да и шампанского она всё лето не пила… Миссис Турпин с наличием Флёр в жизни своей дочери — в качестве второй жены зятя, конечно — смириться никак не могла, и постоянно требовала, чтобы Белинда перебралась к родителям. Та упиралась и никак не желала удаляться от Сириуса более, чем до зала, где у нас проходили обеды, и в результате мама прислала приглашение мистеру и миссис Турпин погостить у нас столько, сколько они посчитают нужным. В пределах разумного, конечно. Так и написала — до рождения внука.
Летние планы семейства, опять же, были поломаны, и ожидания Лизы, что она с родителями отправится куда-нибудь в путешествие, не оправдались. Зато приятным бонусом оказалась компания Панси и Дафны с Асторией. И несущественный довесок в виде меня. Мистер Турпин, конечно, не был в восторге оттого, что его дочь оказалась в обществе столь легкомысленного молодого человека, но ради пригляда за Лизой оставить миссис Турпин одну в чужом доме он не мог. В общем, страсти мадридского двора и страдания Монтекки в одном флаконе.
На следующее утро после нашего возвращения в Лондон мама собрала всех девушек, составила список необходимого, и они отправились за покупками. У меня-то с лёгкой руки Молли всё уже было заготовлено. Мама внимательно изучила одежду, что та мне понакупила, — за мои же деньги, — и преспокойно отнесла всё в приют для сирот. Я тогда, честно говоря, не очень понял, отчего она так сделала, о чём маме и сказал, добавив, что в купленном меня всё устраивало. Предложив мне более не волноваться по этому поводу, она сама прошлась по лавкам и магазинам, подобрав мне всё необходимое, но уже по размеру и, как она пояснила, более добротное. Мне, честно говоря, всё равно, что носить — через год я либо вырасту из нынешней одежды, либо всё это изорву. Впрочем, эти мысли я оставил при себе, просто поблагодарив маму за заботу.
