невольно усмехнулся Рауль. Вот тебе и «психологически устойчивый, малоэмоциональный» шербис! То ли врали тесты, то ли обаяние Грега Мартаса творило чудеса…
— А мы что, теперь работаем поодиночке? — снова сощурился Грег и подался вперед. — Рауль, пока я работаю на тебя, пока ты меня не высветил коленом под зад, на этого парня можешь полагаться. У тебя так много доверенных слуг? Есть еще кто-то, кто знает обо мне?
— Нет, никого, — признал Рауль. — Это слишком опасно. Достаточно одного слова, и…
— А без них все равно никуда, — оборвал Грег. Взгляд его внезапно перестал напоминать взгляд Джейсона Мерсера и сделался прежним, совсем человеческим. — У вас тут это как-то не принято, я уже понял, но имей в виду: те, кого ты держишь личной преданностью, сделают для тебя намного больше, чем наемники. Кстати, Мерсер это прекрасно осознает, ты в курсе?
— Вот как?
— Представь себе. Вермелла он, по-твоему, чем удерживает при себе? Одними деньгами? Как же! — Грег хмыкнул и закурил. Рауль уже свыкся с запахом табачного дыма, пропитавшего портьеры, и не обращал на него внимания. — Из того, что я смог понять… Вермелл Мерсеру предан по самые уши, и я догадываюсь, чем он так его к себе привязал.
Рауль не догадывался, он прекрасно знал, чем привязал к себе бывшего шербиса Джейсон: сперва пощадил, застав на месте преступления, когда тот сунул любопытный нос в документы хозяина (спасло Вермелла то, что продавать информацию он не собирался, а проделал это лишь из любопытства и желания попробовать взломать хозяйский компьютер), потом не вышвырнул на улицу, а дал возможность реализовать недюжинные способности… При поддержке консула Вермелл стал ведущим дилером на черном рынке, но прекрасно осознавал при этом: лишись он расположения Джейсона, недолго ему оставаться на коне, потому и лез из кожи вон, выполняя поручения своего хозяина, не бывшего, отнюдь…
— Личная преданность, значит… — протянул Рауль. Что-то не давало ему покоя в словах Грега, но что именно, он пока понять не мог.
— Она самая, — кивнул Грег и вдруг улыбнулся задорно и вызывающе: — А ты в курсе, что я давно уже мог бы смыться с Арау?
— Неужели? — Рауль сохранял самообладание, но от последней реплики Грега его передернуло.
— Ага, — кивнул тот. — Особенно после того, как я свел дружбу с Реем и разобрался с тем, кто есть кто на черном рынке. Знаешь, это совсем не сложно, Рауль…
Это было чистейшей правдой. По въевшейся раз и навсегда привычке Грег не забывал прорабатывать пути отхода, а с тех пор, как ему предоставили хоть какой-то доступ в Галактическую сеть, занялся этим вплотную. Наладить хорошие отношения с Реем он постарался сразу же: Грег хорошо знал, что от таких вот слуг-тюремщиков в судьбе узника (пусть и добровольного) зависит очень и очень многое, а потому пустил в ход все свое обаяние, и не безрезультатно. Получив же в свое распоряжение массу информации о черном рынке, Грег понял, что покинуть Арау для него не составляет ровным счетом никакого труда. Он знал, кому и сколько нужно заплатить, чтобы первым же рейсом (хотя бы и грузовым), безо всяких документов отбыть с планеты, а уж как добраться до космопорта… В его распоряжении были машины советника, которые никто не задержит, Рей достал ему нормальную одежду, у Рея же имелась кредитка… Достаточно было окорнать волосы — хоть бы и столовым ножом! — и вперед… Сразу бы его не хватились, а Грег уж сумел бы позаботиться о том, чтоб тот же Рей не поднял тревогу…
Однако этой возможностью Грег не воспользовался: ему было достаточно осознания того, что он не является вовсе уж беспомощным пленником. Хорошие же отношения с прислугой… Что ж, это еще никому не приносило вреда.
— Почему же ты до сих пор здесь? — каким-то неестественным голосом произнес Рауль, и Грег вернулся к реальности.
— Почему я здесь? — переспросил он и широко улыбнулся. — Я, знаешь ли, еще никогда не нарушал условий соглашения, Рауль. А срок его действия пока не истек, я ведь, как дурак последний, подписал бессрочный контракт… Ну и, кроме того, мне интересно. — Грег со вкусом потянулся. — Сперва я думал, сумею ли я сыграть Мерсера так, чтобы никто не заподозрил подмены. Потом ты сказал о Нью-Кионге, и я понял, что удавлюсь, но дождусь переговоров с ними. А тут еще Харрис подвернулся! В общем, мне интересно, что будет дальше, это раз…
— А… два?
— А два… — Грег пристально взглянул на советника, в измученные зеленые глаза. Он не обольщался, он прекрасно понимал: достаточно малейшего прокола, чтобы Рауль избавился от него, но тем не менее… — Я не хочу подвести тебя. И теперь, когда я вник в ситуацию — особенно. Ты на меня рассчитываешь, ведь так? А я не привык кидать своих. Я сделаю все, чтобы оправдать твои ожидания, но при одном условии, Рауль. Я не говорю сейчас о деньгах — ты платишь более чем достаточно, но это уже неважно…
— Что же это за условие? — Лед в зеленых глазах медленно таял.
— Доверяй мне хоть немного, — сказал Грег прямо. — Тогда мы с тобой вывернемся из любой заварушки. Для меня это уже дело чести… хотя какая уж честь у таких, как я! Но все же… Идет?
Рауль опустил ресницы. На мгновение ему показалось, что все было напрасно, что от Грега придется избавляться, причем прямо сейчас, потому что промедление смерти подобно: Мартас знает слишком много, более того, он в курсе первопричин, а не только внешнего проявления событий, а это опасно вдвойне… Грег рассуждал с такой снисходительной уверенностью, что казался еще более похожим на консула, чем прежде, — это была манера Мерсера, один в один, и Раулю стало совсем не по себе… Если Грег настолько же непредсказуем, если он так же привык пренебрегать любыми договоренностями…
Но… «Я никогда не нарушал условий соглашения», «я не хочу подвести тебя»… «Мы с тобой вывернемся»… «Для меня это дело чести»… Поверить ему или нет? Разве Грег дал ему хотя бы один повод для недоверия? Да, он изыскивал пути для побега, — кто осудит его за это? — но не воспользовался ими, а это дорогого стоит…
«Доверяй мне хоть немного»… Рауль никому не доверял, то ли и не умел никогда, то ли давно разучился, он покупал людей за очень большие деньги — и только так мог быть уверен в их преданности, просто потому, что заплатить больше советника мог только консул, а с ним они всегда играли на одном поле, и опасаться
