помню натуральную сгущенку. Теперь сгущенку делают не из молока, а из молокосодержащих продуктов. Скажи, в каких продуктах, кроме молочных, содержится молоко в таких количествах?
Они пили чай и беседовали. Саше очень не хотелось огорчать деда, и она заводила разговоры на темы, которые ему нравились. Она задавала вопросы, и старик с удовольствием на них отвечал. Саша для него стала некой связью с внешним миром. Девушка много знала, многое умела. За год знакомства с ней, дед ни разу не услышал от нее ни единой просьбы, а приезжая в гости к нему, она никогда не спешила, и не ссылалась на занятость. Проводив старика, Саша взяла с него слово « забыть о Максиме». Телефон вновь ожил. Звонил Максим.
– Что-то не так? – спросила Саша. – Ты хочешь обвинить меня в краже? В присвоении чужих вещей? Чего ты хочешь?
– Ты забыла кольцо.
– Я его не забыла, я его вернула. Я не смогла стать для тебя хорошей женой. Хороших жен не меняют на любовниц, – говорила Саша спокойным голосом. – Ты взрослый человек, Максим, и должен понимать, что мне нужна спокойная обстановка в доме, без нервотрепок и слез. Я хочу родить во время здорового ребенка. Сделай для меня одолжение, ради того хорошего, что было между нами, не звони больше. Я не так много от тебя прошу. Подумай.
Закончив разговор, она внесла абонента в черный список. Приняла душ, застелила кровать и легла. Сон пришел сразу и ушел только на рассвете. « До Нового года чуть больше недели. Надо бы подготовиться», – думала она завтракая. – У Яны своя компания, а дедушка в ночь в гости не поедет. Гостей можно не ждать, а мне все же стоит отметить с сыном праздник. Нарисуем, что нам надо купить и чтобы такого приготовить, чтобы ощущение праздника не покидало дня три. Чего бы я такого съела на пару с Алешкой? – Здесь же за столом, она написала список того, что нужно ей к празднику. Часов в десять она вышла из дому, а вернулась только к обеду. В руках у нее были целых четыре пакета, три из которых с детскими вещами. Она с интересом рассматривала детские вещи, и вновь аккуратно складывая их в пакеты. – После праздника мы с тобой, Лешенька, все постираем, поутюжим, соберем в пакеты, – убирая покупки, говорила она вслух. – Главное ничего не забыть. До горшка, сынок, тебе еще далеко, а вот кроватку, ванночку и пеленальный столик вместе с коляской мы купим с тобой в январе. Ты главное мне помоги и не торопись родиться раньше срока. Я обещаю быть хорошей мамой. Прямо с завтрашнего дня начнем с тобой питаться, как положено, без перекусов и сухомятки». Звонок в дверь прервал ее разговор с сыном. Пришла Яна.
– Как у тебя дела? Чем занимаешься?
– Думаю чем перекусить, чтобы обед не готовить. Ты с чем пожаловала?
– Саш, поговори со мной.
– О чем?
– О чем хочешь. Я себя чувствую виноватой.
– А разве это не так? Вы пристроили Макса в надежде, что он измениться. Пусть так, но ты должна была мне рассказать, что он из себя представляет, и что я могу от него ждать. Вряд ли это бы что-то изменило, но я бы к этому была готова. Ладно, обо мне вы не подумали, но о ребенке стоило. Тебе меня чисто по-женски не жалко? Он твой брат, но я для тебя вроде, как тоже не чужая тетя. Почему ты промолчала?
– Саша, он очень изменился после встречи с тобой. Мы с папой подумали, что это его шанс. Он держался больше года. С тех самых пор, как мы познакомились с тобой. Может, Саша, ты поговоришь с ним?
– О чем, Яна? Вчера, у торгового центра, он был в обнимку с девушкой абсолютно счастливым. Я просила подвести нас домой. Ты знаешь, что он мне ответил? Чтобы я взяла такси, а он занят. Посмотри, какие фото мне прислали. Нравится? Я не знаю имени доброжелателя, но телефон мой он как-то узнал. Макс последнюю неделю является под утро. О чем я должна с ним говорить? О том, что он бабник и лжец? Он и без меня это осознает. Ему не нужна ни я, ни сын. Я ушла от него и возврата не будет. Мне совсем неважно, как вы к этому отнесетесь, какие отношения сложатся между нами. Плакать в подушку по ночам я не буду, но и принимать его в своей постели, после очередной подружки не буду. Мне есть о ком и о чем заботиться, кроме Макса. Больше я не хочу о нем слышать ни хорошего, ни плохого. Ты, пойми, он не ни может бросить то, что ему нравится, он не хочет этого делать. Разницу чувствуешь?
– Я не буду больше о нем говорить. Обещаю. Какой подарок ты попросишь у Деда Мороза?
– Подари мне швабру. От меня подарка не жди, но под елку могу положить долларов сто. Я думаю завтра-послезавтра купить все к празднику, а к деду поехать тридцать первого прямо с утра, пока пробок не будет. Ты со мной?
– Давай созвонимся накануне, числа тридцатого. А что мы ему подарим? У тебя вообще, как с деньгами?
– Порядок. Деду внимание нужно, а не сувенир. Я что-нибудь придумаю.
Дед практически не оставался один и этот факт Сашу утешал. Он давно жил в трехкомнатной квартире. В одной комнате жили его помощница по хозяйству с мужем, в другой дед, у которого был еще и кабинет, и большая кухня-столовая. Помощница была деду дальней родственницей и жила в квартире лет двадцать-тридцать. Анатолий был, в свое время, личным водителем деда, а при выходе деда на пенсию, «ушел» вместе с ним на вольные хлеба. Сошелся с Марией, которую знал давно, и теперь жили вместе. Свою квартиру он сдавал и работал в автомастерской слесарем рядом с домом. Дед всегда жил по распорядку, и Анатолий точно знал, когда и куда его надо везти. Один раз в год, ранней осенью, дед, не меняя правил, выезжал в ведомственный дом отдыха на три недели. Свои доходы он не афишировал, но никогда не оставлял внучек без подарков, а Саше еще делал каждый месяц перечисления на карту, добыв ее номер не совсем законным путем.
До самого Нового года, Александра каждый день выходила в магазины, покупая бытовые мелочи. Ей нравилась предновогодняя суета, и она чувствовала себя частичкой этого большого города. Они поздравили с новым годом деда, а вернувшись, Саша получила у консьержки
