– Немного поздно заботиться о Мире, тебе не кажется? – не могла не уколоть его я.
– Возможно. Но лучше поздно, чем никогда, правда? Три ода назад мы оба вели себя импульсивно и необдуманно. Сейчас все иначе. К тому же, мы теперь говорим не только о дочери.
Я вздохнула и отступила от него.
– Что ты хочешь от меня, Влад? – повторила я свой вопрос, заданный двадцатью минутами ранее.
– Все, что ты будешь готова мне отдать, – с подкупающей откровенностью ответил он без колебания.
– И что это по-твоему должно означать?
Взгляд бывшего мужа был абсолютно серьезен, а на лице не осталось и следа улыбки.
– Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.
Я едва не поперхнулась. Самомнение этого мужчины просто не знало границ! Он что, действительно думал, что стоит ему щелкнуть пальцами, и я прибегу к нему, как побитая собачонка? Три года назад, разбитая, униженная и больная, я ждала хоть какой-то реакции с его стороны на свой уход, но он не сделал ровным счетом ничего. Даже зная о его предательстве, уйти от него было настолько невыносимо, что я проплакала больше ночей, чем могла сосчитать. И еще год вздрагивала всякий раз, когда звонил мой телефон, в надежде услышать его голос. А сейчас он стоит здесь, такой уверенный и надменный, видимо ожидая, что я лужицей растекусь у него под ногами от слов, которые запоздали на три долгих года.
– В каком качестве? – поинтересовалась я, не скрывая иронии в голосе.
– На данный момент в том, в котором тебе будет максимально комфортно.
– Это невозможно.
– Почему нет? – спросил он, будто ожидал услышать отказ и заранее запасся аргументами. – Позволь мне позаботиться о тебе. Хотя бы до тех пор, пока мы не будем знать наверняка, что у нашей дочери не появится брат или сестра.
Я невесело засмеялась. Понятно, что все, что его интересует – это ребенок. Только поэтому он объявился на моем пороге. Но услышать подтверждение этому из его уст оказалось куда болезненнее, чем я ожидала.
– Спасибо, но я сама могу позаботиться о себе, – ответила я твердо. Но в то же мгновение почувствовала себя такой хрупкой и беспомощной рядом с Владом, который олицетворял спокойствие и уверенность, что мне вновь отчаянно захотелось заплакать. К тому же, в висках начинала пульсировать зарождающаяся головная боль.
– Тогда скажи мне, почему синева под твоими глазами такая, будто ты не спала несколько суток, – прошептал он, шагая ко мне и сокращая расстояние между нами.
– Ссоры с тобой утомляют.
– Так уступи мне.
Я покачала головой и отвернулась от Влада, выходя из кухни. Иначе я могла бы совершить какую-нибудь глупость. Например, действительно уступить ему. Ведь это казалось таким заманчивым.
Сейчас мне нужно было время, чтобы осмыслить то, что сказал Влад. Чтобы привести в порядок собственные мысли. Чтобы понять, что делать дальше. А для этого, мне нужно было остаться одной. Рассуждать здраво в компании бывшего мужа я оказываюсь не в состоянии, как показали последние несколько дней.
Я вздохнула, села на диван и обхватила руками подушку, выставляя ее впереди себя, как щит от Владислава Громова. Сказать, что я была в смятении – это ничего не сказать. Меня по-настоящему напугало то, что какое-то мгновение я всерьез рассматривала его предложение. Что готова была уступить ему, пойти на все, только бы иметь возможность еще раз почувствовать на себе всю силу его страсти. Крепость его объятий. Жар поцелуев.
Ну не глупость ли, даже думать об этом, имея во внимание нашу с ним историю? Самоубийство, скорее.
– Ксения, ты должна понимать, что я не отступлю… Не отступлю от прав на своего ребенка, – с нажимом произнес он, глядя на меня сверху вниз. Подавляя меня своей силой, своим взглядом, своей мощью. – Не позволю тебе отстранить меня.
– Ты говоришь о ребенке, которого нет.
– Мы этого не знаем. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня, какими бы ни были последствия у вчерашней ночи.
Подумать только, как складно у него все получается!
– Когда-то я уже рассчитывала на тебя, – колко ответила я, намереваясь посильнее уязвить его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«…Но ты был чересчур занят».
Влад помрачнел. Его брови соединились на переносице, а губы превратились в тонкую линию. Очевидно, он понял намек. И так же очевидно, что он ненавидел, когда ему указывали на его промахи.
– Я не хочу обсуждать то, что было в прошлом, – отрезал он. – Подумай о том, что есть между нами сейчас.
– А между нами ничего и нет.
– Значит, для тебя прошлая ночь была просто физическими упражнениями от скуки? – спросил он.
– Тебе виднее. Это ты, а не я и ночи не можешь провести без очередной пассии в своей постели.
– Не говори глупостей, – вспылил Влад. – То, что происходит между нами…
– Между нами ничего не происходит, – выкрикнула я, бросая подушку на пол и вскакивая на ноги. – Я ненавижу тебя.
– Посмотри мне в глаза и скажи это еще раз! – не теряя выдержки, сказал он. – Или лучше подойди поближе, чтобы я мог поцеловать тебя и на деле показать, как слаба твоя ненависть ко мне.
Вместо ответа я уставилась в окно. Влад тоже молчал.
– И как же отнесется к такому повороту событий твоя очередная любовница? – с издевкой спросила я.
– Зачем мне любовница, если у меня есть ты?
– Меня у тебя нет!
– После вчерашней ночи, я уверен, что ты у меня есть. И ты можешь не сомневаться, что мое внимание будет принадлежать только тебе.
С моих губ сорвался саркастический смешок.
– Точно также, как оно принадлежало «только мне» в последние месяцы нашего брака?
Влад напряжённо сжал челюсти. Он ненавидел эту тему, потому что чувствовал себя неуверенно, разговаривая о нашем браке. А может быть, его все-таки терзало чувство вины. А он не привык чувствовать себя виноватым.
– То, что случилось с нашим браком, больше не повторится.
– Именно. Потому что я не собираюсь ничего повторять. Извини, Влад, но твое предложение неосуществимо. Я не собираюсь снова быть с тобой. Даже ради гипотетического ребенка. Три года назад я уже усвоила урок – это называется учиться на своих ошибках. И я больше не повторю главную из них – не доверюсь тебе так, как я сделала это, выйдя за тебя замуж. Кстати, тоже из-за ребенка.
– И что же ты собираешься делать? – спросил он холодно. – До последнего сидеть на работе? Ходить с животом на деловые встречи? В прошлый раз врачи сказали тебе, что следующая беременность может быть для тебя опасной.
– Если я пойму, что действительно беременна, я сделаю все, чтобы защитить моего ребенка, – сказала я.
– Моего тоже! И я не дам тебе вновь сбежать, оставив мне жалкие часы на общение с малышом.
– Ребенок о котором ты с таким пылом говоришь, существует лишь в твоем воображении. И пока это так, у тебя нет никаких прав находиться в моем доме. Указывать мне, что делать и каким-либо образом заявлять свои права. Поэтому, пожалуйста, уходи. Я устала и мне пора ехать за Мирославой.
Я видела, что Влад жаждет возразить мне. Что в его глазах полыхает огонь. Что ему важно настоять на своем. Идти до конца. Но внезапно он отступил.
– Ладно, – с железным спокойствием сказал он. – Мы поговорим в другой раз.
С этими словами он обернулся и вышел за дверь. А я осталась одна, чувствуя опустошение, способное сравниться с моим жалким состоянием три года назад.
Глава 12. Искушение
Следующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Это значит, что Влад больше не появлялся, а Мирослава вела себя практически образцово. Вообще, дочь после поездки в Москву будто подменили: она вернулась на занятия по живописи, перестала прогуливать школу и обещала в скором времени познакомить меня со своим Сашей. Уж не знаю, что на нее повлияло, но перемены были такими разительными и позитивными, что я запрещала себе жалеть о том, что тогда поддалась на провокацию бывшего мужа и поехала с ним в Москву.
О возможных последствиях близости с ним я старалась не думать. Собственно, как и о его мотивах. Хотя в ту ночь, когда он бросил «Поговорим в другой раз» и ушел, да и весь следующий день, я думала только о нем, до одури, до головокружения, но так и не смогла разгадать его планов. И все последующие дни ожидала, что он вновь нагрянет без приглашения и начнет командовать, что и как я должна делать, но телефон молчал. Никто не приходил. А потому я оставила все эти мысли до лучших времен.
