Потом Корато встретил в лесу женщину курумба, ударил ее по голове железной палкой, и та понесла. В тот же вечер она родила девочку. Девочка была так прекрасна, что Корато женился на ней. Когда некоторые тода услышали о всех чудесах Корато, они пришли к нему и попросили место для жилья. Он дал им его и назвал Керодр. Еще дал им священных буйволиц миниапир. Все люди рода Керодр стали считать его своим богом. А за ним его признали и боги. Вот что могут сделать люди.
А что они сделали с бедной многострадальной Пузи? Жила богиня спокойно около рода Норш, там, где Текерзши была по совместительству родовым божеством. Сначала они приняли Пузи за Текерзши, как будто неясно, кто есть кто? Потом обозвали ее богом. Пузи, ко всем ее несчастьям, не хватало только этого. У нее мягкий характер, она рассеянная, никогда не знает, чем кончится тот или иной ее опыт, и всегда делает все вопреки здравому смыслу и логике. Поэтому от нее и ушел сын. Он сделал мать несчастной, но Пузи сама в этом виновата. Кто мог подумать, что эта тихая и застенчивая богиня родит огонь? Все рожают нормальных богов, а Пузи родила огонь. И сама, как всегда, ничего не поняла. Правда, сначала он был мальчик как мальчик, и Пузи назвала его Куриндо. А потом сын вспыхнул. Пузи, вместо того чтобы оставить его в покое, стала брызгать на него водой. Огонь угас и снова стал мальчиком. Но потом опять вспыхнул. Догадаться бы Пузи, что в этом сила сына. Так нет. Она поставила его на гору против своей и каждый раз, когда он вспыхивал, брызгала на него водой. Кому это может понравиться? Куриндо был единственным богом, который получил способность гореть, а мать обливала его холодной водой. И он сбежал. Сначала попал к какому-то бродячему племени, а потом, говорят, поселился где-то на горе около Майсура.
А теперь о Квотене. Он не был богом. Но каждый знает, что Квотен — это личность. И хотя он был первым смертным, кто отказался признать Текерзши богиней, она любила его. Квотен происходил из рода Пан и даже имел жену Квотерпани, но она не любила его и изменяла ему с Парденом из Канодрса. Квотен долго гонялся за ним и, наконец, убил его. Родственники Пардена подговорили кота, и те убили Квотерпани. Род Канодрс был так напуган событиями, что снялся со своего места и исчез. Квотен совершил многое. Разделил свой род на две части, спал в храме, ел с курумба, ночевал в деревнях кота. У него был беспокойный характер. Однажды он отправился в Пони, потому что не мог долго сидеть на одном месте. По дороге Квотен увидел ручей и захотел напиться. Он зачерпнул рукой воду и увидел на ладони золотой волос. Волос оказался длиннее его самого. Квотен очень удивился и решил узнать, кто же потерял этот волос. Он пошел вдоль ручья, а навстречу ему вылетела птица и закричала: «Не ходи! Не ходи!» Но Квотен был не из пугливых. Наконец, он увидел золотоволосую красавицу, купавшуюся в ручье. «Не подходи близко, — сказала она, — я богиня». «Какая же ты богиня, ты просто прекрасная женщина, краше которой я еще не встречал». Богиня рассердилась, но как женщине ей было приятно, что Квотен оценил ее красоту. Квотен хотел ее обнять, но Текерзши вырвалась и убежала на гору. Квотен вернулся домой печальный. Он был так расстроен, что не захотел спать в хижине. Он взял шкуру, постелил ее на дереве и заснул. А на утро жители обнаружили, что Квотен исчез. Остались только шкура да толстое серебряное кольцо, которое он имел обыкновение носить. Квотена забрала к себе Текерзши. Они долго и счастливо жили на горе Пони, скрываясь от глаз других богов, потому что боги осуждали за это Текерзши.
Но как бы там ни было, а Текерзши еще Верховная богиня. Каждый год на высоких горах она собирает богов и богинь. Некоторые из них, правда, стараются не смотреть ей в глаза и шкодливо отводят в сторону взгляды, особенно боги. Но на заседания пока являются исправно и не очень перечат Текерзши. Каждый год на Мукуртхи, или на Текхидан (как называли пик предки тода), она пускается в огненную пляску, и люди ее племени кричат: «Текерзши! Текерзши!» Для большинства из них она по-прежнему Великая мать, Верховная богиня, создавшая их самих и буйволов…
По отлогому склону горы вьется протоптанная копытами буйволов тропинка. Отсюда как на ладони виден Муллиманд. Внизу, у подножия горы, течет ручей. На его сырых глинистых берегах множество буйволиных следов. Это традиционное место водопоя буйволов. Мы стоим с Мутикеном на склоне и смотрим, как стадо спускается к ручью. Буйволы гордо несут свои крупные головы, увенчанные тяжелыми изогнутыми рогами. Их мощные тела, покрытые светло-серой шерстью, медленно и торжественно проплывают мимо нас. Я делаю шаг в направлении к ним, но Мутикен предостерегающе кричит.
— Не подходи близко, амма, — объясняет он. — Буйволы тода — полудикие. Они могут напасть на человека. Даже тигр боится приблизиться к стаду. Он набрасывается на одиноких буйволов и не всегда выходит победителем.
— Но я ведь не тигр, Мутикен.
— Все равно, амма, они тебя еще не знают.
Три крупные буйволицы остановились и стали смотреть в мою сторону. Казалось, они говорили: «Ну-ка попробуй подойти ближе. Сделай хоть шаг, и тогда увидишь». Я не сделала этого шага, но буйволицы продолжали меня бесцеремонно рассматривать и не собирались уходить. Их глаза не предвещали ничего хорошего. В них застыло угрюмое и предостерегающее выражение.
— Машк! Машк! — не выдержав, позвал Мутикен. Стоявшая справа буйволица повернула к Мутикену голову и вопросительно посмотрела на него.
— Машк… — в голосе Мутикена зазвучали просительные нотки.
Он подошел к буйволице и что-то зашептал ей на ухо. Она наклонила голову к Мутикену, как это делают иногда люди, и слушала его с несколько рассеянным и задумчивым видом. Время от времени она встряхивала рогами, очевидно в знак согласия. Дипломатическая миссия, которую взял на себя Мутикен, кончилась успешно, и Машк, бросив на меня взгляд, полный любопытства, повернулась и издала короткое мычание. По-видимому, это означало «пошли!», потому что две другие буйволицы, наклонив головы и кося глазами в нашу сторону, последовали за Машк к ручью.
— Мутикен, — спросила я, — о чем ты говорил с Машк?
— Я объяснил ей, кто ты. Буйволы все понимают. Они только говорить не могут.
— А Машк, что, твоя знакомая? Стадо ведь не из твоего манда. Откуда ты знаешь Машк?
— Как «откуда»? — поразился Мутикен. — У меня все буйволы знакомые. Каждому тода известно, как кого из них зовут.
Имена буйволиц, особенно священных, тода помнят и знают, как имена людей. Из поколения в поколение передаются имена священных животных, созданных богиней Текерзши. Первых буйволиц в роде Норш звали Ножер, Нонбит, Кажорф, Кенох, в роде Карш — Мунонбишти, Мукеяш, Инатвон, Инатвишт, в роде Тарард — Муцедван, Мухурдашк, Ирготх, Ирвив. Прародительницами священных буйволиц в роде Мельгарш были Нажель и Нательнох, в роде Пан — Мацедван и Мухурдашк, в роде Керодр — Мунияпер и Мавалынкар, в роде Кетол — Нашпажер и Нажевов, в роде Петол — Хушерегаль и Пошорданум, и т. д. Со временем буйволицы размножились, а у тода появились храмы, и при каждом из них живут священные животные. «Святость» храмов неодинакова. Самый высокий из них «по», самый низкий— «тарвали». Степень «святости» буйволиц определяется их принадлежностью к тому или иному храму. Роды племени владеют различными храмами. И буйволов люди разделили на своеобразные группы или классы. Организация священного стада в какой-то степени повторяет организацию самого племени тода. Фратрия Тейвели владеет священными буйволицами «пастир». Зато Тартар имеет более разнообразный набор «классов» священных буйволиц. Буйволицы, принадлежащие храму «курдпали», называются «нодродвайр». Это общее название. Если же «нодродвайр» находится во владении рода Карш, их величают «мартир», в роде Норш — «норшпеттир», в роде Пан — «пинейпир», в роде Мельгарш — «першасир». При храме «уршали» буйволицы рода Квордони носят имя «кайтанкурсир», буйволицы рода Пан — «кудейпир», рода Керодр — «мониапир», рода Норш — «мерсгурсир», родов Карш и Тарадр — «пюдрехтипир». Священные животные, содержащиеся при храме «кугвали», называются «кугвалир». Особенно тщательно соблюдается градация в стадах храмов «по». Эти буйволицы принадлежат к группе «персинир». Кроме того, род Карш разделил своих «персинир» еще на «парсир» и «пюрсир». Род Норш далеко превзошел Карш, и поэтому его «персинир» разделены на «унир», «атир», «тейртир», «варсир». А последняя группа еще имеет два подразделения: «кулатир» и «перитир». И если вам представят священную буйволицу как Нодродвайрноршпеттирмашк, то вы должны сразу сообразить, что ее преосвященство спит в загоне у храма «курдпали», снабжает маслом род Норш и откликается на имя Машк.
Если в самом племени патриархальные традиции начинают вытеснять матриархальные, то священное стадо находится на стадии расцвета «матриархата». Вожак такого стада — старшая буйволица, на шее которой висит священный храмовой колокол. Тода нередко падают перед ней на колени и воздают ей всевозможные почести. Если случается, что такую буйволицу приносят в жертву на погребальной церемонии, весь род плачет и убивается по ней больше, чем по умершему близкому родственнику. «Святость» передается только по «женской» линии: от матери к дочери. Телку обычно вводят в священный сан лишь после смерти матери. При «посвящении» соблюдается строгий ритуал.
