Дома они снова поругались с Никитой. Он попытался выяснить, что произошло у неё с Егором, но говорить на эту тему было настолько больно, что, проорав, чтобы он больше не лез в её жизнь, Анна убежала к себе в комнату. Брат, хлопнув дверью, заперся в кабинете, а она назло ему снова громко включила музыку. На сей раз выбор пал на рвущий душу хит Полины Гагариной «Я тебя не прощу никогда».
Забравшись с ногами в ротанговое кресло на балконе, Аня беззвучно глотала слёзы. В последнее время реветь по поводу и без повода вошло уже в привычку. Болезненный ком в груди мешал дышать, спать, думать. Господи! Как её угораздило влюбиться в человека, который далёк от неё также, как Северный полюс от Южного.
Руслан то пугал её до дрожи, то притягивал, как магнит. Маятник эмоций раскачивало от эйфории к бездне отчаяния. Никогда, ничего даже близко похожего она не чувствовала. Никогда ещё не была так зависима от другого человека. Это пугало и одновременно завораживало глубиной пропасти, в которую летел весь её здравый смысл, стоило ей отпустить на свободу свои фантазии. Стоило закрыть глаза, и она снова была в гостиничном номере, но в этой реальности, она не подливала ему в виски клофелин.
Грудь наливалась тяжестью, узлом скручивало низ живота, когда вспоминала тяжесть его тела, обжигающие поцелуи, бесстыдные касания, сводящие с ума. Представила себе, как он входит в неё, полностью заполняя пустоту внутри, как двигается в сумасшедшем ритме, выбивая из горла крик наслаждения. Рука сама потянулась вниз, тонкие пальцы скользнули за резинку кружевного белья… Анна очнулась от собственного громкого стона, тело трясло мелкой дрожью. «С ума сойти, докатилась, прямо на балконе», - щёки запылали от осознания того, что в любой момент её могли застать за подобным занятием.
Внизу хлопнула автомобильная дверца и такси отъехало от ворот дома. Илья открыл калитку и впустил на территорию девушку. Простые джинсы, клетчатая рубашка, русая коса. «Ника?» - Аня свесилась с перил, провожая незваную гостью взглядом. – «Что ей нужно?»
В коридоре за дверью послышались тяжёлые шаги брата. Анна приоткрыла дверь, прислушиваясь к происходящему внизу.
— Ник, мы можем поговорить спокойно? – донёсся до неё приглушённый голос девушки.
— Нам не о чем с тобой разговаривать, - отозвался Никита.
— Пожалуйста, выслушай меня.
— У тебя ровно двадцать минут, Ника, - вздохнул Никольский, открывая дверь на террасу и предлагая пройти на пляж, который являлся частной территорией и где точно не будет посторонних ушей.
Ника не знала с чего начать разговор. Пока ехала в такси, она придумывала разные фразы, а теперь, всё, что заготовила заранее, казалось глупым.
— Время, Ника, - Никита демонстративно постучал по циферблату часов.
— Ник, я должна сказать, что ты станешь отцом, нравится тебе или нет, - выдохнула девушка.
— Это я уже слышал, ничего нового, - отвернулся Никита, разглядывая синюю гладь бухты.
— Я хочу сказать, что не стану делать аборт.
— Мне всё равно, - бросил Никольский.
— Тогда я пойду, - сдалась девушка.
— Что не получилось олигарха отцовством обрадовать, так ко мне прибежала? – злобно сверкнул глазами Никита.
Ника остановилась, задохнувшись от обиды, резко крутанулась на месте.
— Беременности около восьми недель. Даже если бы я очень захотела, Руслан не может быть отцом моего ребёнка, - сжала она пальцы в кулаки. – Завтра я иду на УЗИ, если не веришь мне на слово, можешь пойти со мной.
— Хорошо.
— Что хорошо? – опешила девушка.
— Я пойду с тобой, - прищурился Никита. – Но берегись, Ника, если ты мне соврала.
— Завтра в десять утра, медицинский центр «Асклепий», - спокойно отозвалась Ника.
Глава 12. Когда весь мир против
Ровно в десять утра мерседес Никольского въехал на парковку медицинского центра. «Слава Богу! Приехал!» - выдохнула Вероника.
Никита выбрался из салона автомобиля, щёлкнул брелком сигнализации и направился к застывшей на крыльце Веронике.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, что идём? – прищурился Никольский.
Светлая чёлка упала ему на лоб, прикрывая шрам, оставшийся в память об аварии. Нике до дрожи в пальцах захотелось коснуться его, губами разгладить хмурые складки на лбу, поцеловать так, как раньше, чтобы голова закружилась, но не позволила себе даже долгого взгляда.
Остановившись у кабинета УЗИ диагностики, девушка постучала и заглянула.
— Можно?
— Светлова Вероника Сергеевна?
— Да.
— Входите.
— А можно мой молодой человек со мной зайдёт? – поинтересовалась у врача девушка.
— Папаша что ли? – добродушно улыбнулась женщина. – Ну, пускай заходит.
В кабинете УЗИ диагностики Никита не мог отвести взгляда от монитора.
— Всё хорошо, все показатели в норме, - вещала между тем женщина-врач.
— А какой срок? – не смог удержаться Никольский.
— Восемь – девять недель, - ответила врач.
— Хотите сердцебиение послушать?
— Хочу, - прошептала Ника.
Кабинет наполнился звуками частого сердечного ритма.
— А почему так часто? С ним точно всё нормально? – забеспокоился Никита.
— Всё нормально, молодой человек. У эмбриона на этом сроке сердце бьётся в ритме от ста десяти до ста тридцати ударов в минуту, - улыбнулась врач.
Никольскому казалось, что у него сейчас у самого сердце из груди выскочит. Никогда не считал себя особо сентиментальным, а тут вдруг грудную клетку сдавило, дыхание участилось.
— Я тебя за дверью подожду, - буркнул Никита и выскочил в коридор.
Чёрт! Выходит, он и в правду станет отцом! Глупая счастливая улыбка расплылась по лицу, но исчезла тут же, как только подумал о том, с кем Ника провела последние две недели.
Ника забрала результаты и собиралась оплатить приём, но Никольский её опередил, протянув девушке на ресепшн свою банковскую карту.
К машине шли молча. Распахнув дверцу со стороны пассажира, Никита помог Веронике сесть в машину. Не нарушая молчания, Никольский вырулил с парковки.
— Так и будешь молчать всю дорогу, - не выдержала Ника.
— Что ты хочешь услышать, Ника? – вздохнул Никольский. – Я не стану предлагать тебе начать всё сначала. Извини, но с чистого листа не получится. Помогать тебе и ребёнку буду, но на большее не рассчитывай.
— Собираешься быть воскресным папой? – обиженно отвернулась к окну Ника.
— Я хотел, чтобы у нас всё было, как у людей, даже если бы ты не забеременела, я собирался сделать тебе предложение. Ты сама всё испортила.
— Да, я виновата, но неужели я не заслуживаю хотя бы малюсенького шанса?
— Просто поставь себя на моё место, - не поворачивая головы, отозвался Никольский. – Ты смогла бы простить?
— Представь себе, смогла бы, - надулась Ника.
— А я не готов целоваться, спать, жить с женщиной, которая меня предала, - процедил Никита, сворачивая на улицу, где жила Ника.
— Спасибо, что подвёз, - хлопнула дверью мерса девушка.
— Если будут нужны деньги, позвони, - бросил ей в спину Никольский.
Ника не обернулась, процокав каблуками по дорожке к подъезду. Понимала, что слишком много хочет от него, но обида была сильнее доводов разума.
Никита развернул машину и, вдарив по газам, вылетел со двора Светловой.
Сегодня Зарецкий просил заехать в офис вместе с Анной. Артём Сергеевич весьма прозрачно намекал, что у Стройинвеста возникли непредвиденные проблемы, решать которые нужно было незамедлительно. По дороге к дому Никольский набрал сестру.
— У тебя полчаса на сборы. Зарецкий нас в офисе ждёт, - не дождавшись ответа, Ник сбросил вызов.
Анна выбралась из кровати и, шатаясь, добрела до шкафа. Из зеркальной дверцы на неё смотрело самое настоящее чучело. Спутанные пряди висели сосульками, под глазами тёмные круги, покрасневшие веки и распухший нос. «Да, уж. Красавица…» - вздохнула девушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вечером она всё-таки набралась смелости, и отправила Егору в мессенджере одно единственное слово «привет». Маркелов не ответил, хотя две синие галочки явно указывали на то, что сообщение он прочитал. Тогда они рискнула и написала ещё «как дела?» Под сообщением оказалась только одна серая галочка, значит Егор просто добавил её номер в чёрный список. От сделанного открытия стало настолько пакостно на душе, что на глаза снова навернулись слёзы. Как бы то ни было, Егору она не изменяла, именно он стал её первым мужчиной, и после всего, что между ними было, такой игнор очень больно прошёлся по без того натянутым нервам.
