— Уж не думаете ли вы, — насмешливо прервала его Алина, — что я пришла сюда выяснять отношения. Хотя стоило бы, — добавила она чуть тише.
— Ну что же, — Первый Голос старался держаться подчеркнуто официально. — Прошу садиться.
— А вот за это — спасибочки большое, — насмешливо произнесла Алина, уселась нога на ногу, вытащила из сумочки свои записки, сигарету. Первый Голос поморщился, но прикурить Алине дал.
— Галантный мужчина, — не удержалась она.
— Я слушаю вас, — неласково сказал Первый.
— Вот мои записи, — она положила на стол листочки. — Я работала над этим целую ночь.
И пока Первый пытался разобраться в ее каракулях, Алина, буквально истекая ядом, говорила о том, что никогда не делала ставку на мужскую любовь, и у нее есть в жизни еще кое-какие интересы, и она еще покажет им всем…
Первый Голос, рдея ушами, подчеркнуто внимательно читал предложенные записи.
— Ничего не понимаю, — признался он, поднимая наконец глаза. — Бред какой-то.
И тогда Алина, коротко взмахивая рукой с зажатой между средним и безымянным пальцами сигаретой, рассказала о том, что ей стало известно.
— Эклога давно здесь. Весь третий этаж исполкома работает на нее. Об этом знает пока только один человек — этот человек перед вами. И если вы не хотите бунта бессмысленного и беспощадного (или жестокого, как там у классика?), посвятите меня в это дело, и я помогу вам.
Первый Голос подумал немного.
— А кто будет, извините, бунтовать?
— Найдутся люди, — загадочно ответила посетительница.
— А какие услуги вы хотите предложить?
— Ну, во-первых, почему бы вам не включить меня в одну из комиссий по Эклоге?
— Штат укомплектован.
— Вот, значит, как, — Алина выпрямилась в кресле, но Первый Голос почти не испугался, и она переменила тон:
— Если бы вы внимательно почитали мои записи, то заметили бы, что главное мое предложение заключается в другом. Я надеюсь, что вы хоть в какой-то мере патриот Гулькина Озера, и как патриот должны понимать, — наш город неизвестен пока мировой общественности. Однако, если его имя прогремит, кроме законной гордости, мы сможем извлечь вполне реальную материальную выгоду. Прославиться только тем, что мы первыми использовали биоочиститель? Слава сомнительная и быстропроходящая. А вот если…
— Если? — неожиданно заинтересовался Первый.
— Если в городе появится праздник, связанный с Эклогой, то у города автоматически возникнет свое лицо. Почему бы нам не возродить старинную легенду, сказку, если хотите? В озере живет чудище, которому ежегодно отдают в жены самую красивую женщину в городе. Каждый год — дикий наплыв туристов, развивается система гостиниц, общественного питания, транспорт, народные промыслы…
— Нью-Васюки, — перебил Первый, — только какие-то кровавые.
— Что же кровавого? — возмутилась Алина. — Не сожрет же чудище эту женщину, а возьмет в жены!
— Подождите, подождите. В жены! А как это осуществить технически? Эклога большая. Любая, даже самая распрекрасная женщина будет сильно уступать ей в размерах. Чудище ее просто раздавит.
— Вы циник, — обиделась почему-то Алина. — Не надо все доводить до абсурда. Акт бракосочетания будет чисто символическим. Избранницу в венке из белых лилий приковывают к скале. Она облачена в белое легкое платье, выкройку платья я прилагаю. В заранее оговоренное время озеро вспучится…
— Минуточку! Как это оно вспучится? Откуда Эклога узнает, что пришло ее время? И как она поступит с прикованной барышней? Я что-то не понимаю.
— Вы вообще многого не понимаете, — уязвила Алина. — Конечно, Эклогу нужно будет выдрессировать. Она должна реагировать на какой-то звук, например, звук тромбона…
— Почему именно тромбона?
— О, господи! Ну валторны, ну какая разница?
— Разницы никакой, так как у Эклоги вообще отсутствует орган слуха.
Алина слегка растерялась.
— Ну, не звук. Какой-нибудь другой сигнал… световой, например.
— Хорошо. Предположим, Эклога появится, а как же с барышней?
— Детали оговорим в процессе.
Первый Голос задумался, пожевал скрепку, потер переносицу и, наконец, решился:
— Нет!
— Что — нет?
— Все — нет. Во-первых, неизвестно еще, какого пол особь нам выделена. А если это дама? Юношу, что ли, в венке приковывать?
— Поменяете на самца, — не уступала Алина.
— Кроме того, думаю, что нашу затею не поддержит общество защиты животных. И вообразите, наконец, чувства которые должна испытывать прикованная к скале барышня. Даже если вокруг поставить пожарных с брандсбойтами, риск слишком велик. Кто на такое согласится?
— Я, — тихо, но твердо сказала Алина. — Я соглашусь. Я стану первой в истории Гулькина озера невестой Эклоги.
Наступила тишина. Первый Голос и Алина молча смотрели друг на друга.
— Я вынесу ваше предложение на первое же заседание исполкома, — сказал Первый дрогнувшим голосом. После этого он встал и поцеловал руку Алины чуть выше запястья туда, где была маленькая родинка.
* * *
Теперь жизнь предстала перед Алиной совсем в друга цвете, перспектива рисовалась чистой и ясной, как после дождя. В мельчайших деталях продумывала она предстоящий праздник, правда, каждой раз, домечтав до того момента, как вспучатся воды озера, Алина запиналась, не в сила придумать концовку эффектную и безопасную. «Ну, это как-нибудь потом, — безмятежно думала она. — Самое главное — я буду первая. Все остальные просто повторят мой путь, все начнется с меня. Можно даже будет выпустить юбилейную медаль с моим профилем, датой первого праздника и какой-нибудь надписью, — например: «Невеста Эклоги» или «Озерная дева», или «Мисс Гулькино Озеро»…
В том, что Эклога давно находится в озере, Алина не сомневалась. Она просто обязана была там находиться. Будущая мисс Гулькино Озеро думала о чудище с нежностью и волнением, представляя, как в нарушение сценария, неразумная, но чуткая громадина подплывает к берегу и тихо положит свою лобастую голову к ногам невесты. Это было восхитительно…
— Дорогуша, вы будете участвовать в конкурсе? — ввинтился однажды в прекрасные мечты неприятный голос главного технолога Стуловой.
— Вы о чем? — удивилась Озерная дева.
— Как это, о чем? Вчерашнюю газету читали?
Обуреваемая своими сказочными идеями, Алина уже несколько недель не читала никакой прессы, а вытаскивая местную газету из почтового ящика, складывала ее в мешок, где копилась макулатура. За сорок килограммов старой бумаги можно было получить потрясающие черные колготки совместного производства Франция-Италия со швом. Поэтому Алина вынуждена была сознаться в своей некомпетентности.
— Ну, как же? — оживилась глупая Стулова. — Значит, вы не читали, что исполком в случае завоза Эклоги учреждает городской праздник с разными чудесами. И нужна королева праздника.
— Что?! — Алина не верила себе. — Повторите!
— Конкурс объявили на королеву праздника. Я вот условия списала.
После случая с манифестацией Стулова считала, что рыло у нее в пуху и, желая искупить вину и подчеркнуть лояльность, на «ура» принимала все начинания отцов города.
Алина выхватила из рук Стуловой тетрадный листок и, пока та обиженно сопела, прочитала:
«Требования:
1. Не менее 10 лет постоянной прописки в г. Гулькино Озеро.
2. Высшее образование.
3. Характеристика с места работы.
4. Автобиография.
5. Копия трудовой книжки.
6. Справка от гинеколога».
Алина опустила листок и посмотрела на Стулову.
— Зачем все это?
— Как — зачем? — мудрой улыбкой улыбнулась Лада Семеновна. — Как — зачем? Это чтобы в королевы не пролезла какая-нибудь… неизвестно кто. Нужен человек проверенный, а не какой-нибудь бильбао!
— Какой бильбао?
— Ну, такой… — Стулова изобразила в воздухе что-то неопределенное.
— Бильбао, — с горечью сказала Алина, — это такой город. В Испании, — повернулась и тихо пошла по коридору.
— Фу ты — ну ты, — подумала Стулова, — испанка нашлась. Кармен паршивая.
Алина, словно услышав, обернулась:
— А вам-то это зачем?
— Так конкурс же! — крикнула Стулова. — Приму участие! По условиям королева поедет в ту страну, для которой мы кольца делаем.
— Успеха вам, — пожелала Алина.
Бедняга не обратила внимания на последнюю фразу главного технолога, которая имела доступ к секретным документам, и осталась, таким образом, неприобщенной к государственной тайне, заключавшейся в том, что вся мощная химическая промышленность города работала, чтобы обеспечить сбросившую колонизаторский гнет слаборазвитую страну-побратим разноцветными пластмассовыми кольцами, которые аборигены, согласно местным обычаям, вставляли себе в носы…
