Как только я оказалась рядом с Джеком, он прошел вперед и открыл для меня дверь. Я села в машину и переместилась на другой конец.
— Привет, Рэймонд. Извини, что заставил тебя ждать.
Джек сел за мной и закрыл дверь. Я была уверена, что Рэймонд был единственным человеком, который знал о нашем фиктивном браке. Он был нашим единственным свидетелем в мэрии, и даже если бы его там не было, он не мог поверить, что мы недавно поженились и безумно любим друг друга, после того как видел нас вместе последние две недели.
Поскольку я смотрела в зеркало заднего вида, я увидела его небольшую, но искреннюю улыбку.
— Все хорошо. Мы не ждали слишком долго.
Я улыбнулась в ответ.
«Вот видишь, — подумала я, провожая Джека взглядом. — Почему ты не можешь быть как Реймонд и улыбнуться мне хотя бы раз или два?»
Он начал разговаривать с Рэймондом, а потом мы уже ехали к месту назначения. Я закрыла глаза и вдохнула, но тут на меня обрушился запах одеколона Джека.
Боже милостивый!
Боже милостивый! Это было все, о чем я могла думать, пока я медленно выпускала все это и старалась не дышать. Его другой одеколон, тот, который я нюхала на нем каждый день в течение последних двух недель, не был таким глубоким и мускусным, как этот. Этот аромат мог сбить с ног любого и заставить его пустить слюну, будь то фальшивая жена или нет. Я нажала кнопку на подлокотнике, чтобы немного опустить окно и дать свежему воздуху вывести меня из состояния идиотизма.
— Как далеко он находится, Рэймонд? — спросила я, когда снова обрела голос. — Ресторан, я имею в виду.
— Полчаса, может чуть больше, миссис Хоторн.
Я внутренне застонала и посмотрела на Джека.
— Ты сменил свой одеколон?
— А что?
— Я не уверена, что он мне нравится. — А мне нравился. Слишком сильно нравился.
Он повертел часы на запястье и отвернулся от меня.
— Жаль тебя.
Откуда я знала, что он скажет что-то в этом роде? Я повернулась лицом к окну и улыбнулась. Он начинал мне нравиться. Если я что-то и узнала о Джеке Хоторне, так это то, что он не желает вести светские беседы, а поскольку мне не хотелось провести почти час в тишине, я решила, что сама должна начать разговор. Но когда я взглянула на Джека и увидела, что он сидит так расслабленно и смотрит в окно, я не смогла придумать ни одной интересной темы. Я думала, что у меня хорошо получается нажимать на его кнопки, но по какой-то причине я решила, что комментария об одеколоне было достаточно для нашей поездки на машине.
Отказавшись от всех идей о светской беседе, которые возникали после этого, я прислонилась виском к холодному стеклу окна и закрыла глаза. Я не знаю, сколько минут прошло в тишине, но когда я услышала мягкий голос Джека, я с трудом открыла глаза, даже не заметив, что заснула.
— Роуз?
Я посмотрела направо и увидела, что он внимательно наблюдает за мной. Машина не двигалась, видимо, я дремала дольше, чем думала. — Мы на месте? — Я прикрыла рот тыльной стороной ладони и зевнула.
Его хмурый взгляд разгладился, и он покачал головой.
— Мы на светофоре, почти приехали. Ты устала.
По крайней мере, это было лучше, чем «Ты выглядишь ужасно». «Ты устала», было просто фактом, и я могла с этим жить.
— Значит, макияж недостаточно скрыл это, — пробормотала я. Я была не просто усталой, а измотанной. Я откинула голову назад и глубоко вздохнула. — Извини, что задремала.
Светофор загорелся зеленым.
— Я так понимаю, ты также не выспалась прошлой ночью?
— Да, вообще-то, я спала пять часов. Надеюсь, что сегодня ночью я буду спать как обычно.
Мимо нас проехали две полицейские машины с ревущими сиренами, и я проследила за ними взглядом.
— Ты уверена, что готова к этому ужину? — спросил Джек, когда стало тише — так тихо, как бывает в Нью-Йорке.
Сев ровнее, я повернулась к нему.
— Конечно. Я не разочарую тебя, Джек. — По крайней мере, я не ухудшу ситуацию, в этом я была уверена. Если бы все остальное не удалось, я бы просто была молчаливой и угрюмой, как Джек, и они бы решили, что мы подходим друг другу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хмурый взгляд вернулся в полную силу.
— Я не об этом спрашивал.
— Нет, я знаю, но я готова. Я подготовилась, и я здесь. Я просто хотела, чтобы ты знал… что я тебя не разочарую.
После неловкого долгого взгляда, когда огни проходящего города осветили его лицо, мы оба замолчали.
Слишком быстро Рэймонд остановил машину, и я выглянула в окно. Мы припарковались перед рестораном, где нам предстояло встретиться с партнерами Джека.
— Постарайся выглядеть хотя бы полуживой, — сказал Джек.
Это будет полная катастрофа. Они ни за что не поверят, что мы влюблены. Ни за что.
— Какие красивые слова. Если ты хочешь полуживую, ты ее и получишь. Если бы ты попросил меня выглядеть полностью живой, я бы тебя разочаровала. Но полуживой? Тебе повезло.
Бабочки в моем животе мгновенно начали бунтовать. Я даже не заметила, что Джек вышел из машины, пока он не открыл мою дверь. Вынырнув из своей личной паники, я подалась вперед, чтобы выйти. Заметив громоздкую сумку, зажатую в моих пальцах, я приостановилась и встретилась взглядом с Рэймондом. — Ничего, если я оставлю свою сумку в машине?
— Конечно, миссис Хоторн.
Я снова встретилась с его глазами в зеркале заднего вида и умоляюще посмотрела на него.
— Мне было бы намного легче, если бы вы называли меня просто Роуз. Пожалуйста.
Он кивнул мне и едва заметно улыбнулся.
— Я постараюсь.
Я заставила свои губы изогнуться и вышла из машины без сумочки. Вытирая руки о ткань пиджака, я ждала, пока Джек закроет дверь. Затем Рэймонд отъехал, и мы остались вдвоем, стоя на краю тротуара прямо перед двойными дверями ярко освещенного и заполненного ресторана.
— Без сумочки? — спросил он, заметив мои пустые, нервные руки.
Я перестала ерзать и покачала головой, не сводя глаз с этих больших двойных дверей — ворот в мой ад.
— У меня не было ни одной достаточно элегантной. Так лучше. — Я поймала напряженное выражение лица Джека, прежде чем он сделал шаг вперед. Не успела я опомниться, как моя рука уже сжимала его руку. Я бросила на него отчаянный взгляд. — Джек, мы забыли!
Его брови сошлись вместе.
— Что мы забыли?
— У нас нет истории. Я собиралась спросить тебя, но твой одеколон сбил меня с толку, а потом я задремала.
— Что сделал мой одеколон?
— Забудь об одеколоне!
Он вздохнул.
— О какой истории ты говоришь?
Для человека, который собирался солгать кучке своих друзей по работе, он выглядел странно расслабленным, что только заставило меня еще больше нервничать и слегка разозлиться.
— История о том, как мы познакомились! Как ты попросил меня выйти за тебя замуж! — выпалила я, а затем понизила голос. — Они спросят что-нибудь, если не эти вопросы, то что-нибудь о нас — ты знаешь, что спросят. Все задают такие вопросы.
Он пожал плечами, и на этот раз я выглядела озадаченной.
— Мы что-нибудь придумаем, если они это сделают. Просто веди себя естественно, — сказал он. — Ты нервничаешь из-за этого?
Просто вести себя естественно?
Я бросила на него измученный взгляд.
— Конечно, я нервничаю по этому поводу. Как ты можешь не нервничать? Это же твои друзья по работе. И что значит вести себя естественно?
— Они не мои друзья, Роуз. Мы партнеры. И вести себя естественно означает вести себя естественно. Что еще это должно означать?
Он доводил меня до безумия своим холодным поведением.
— Какая разница? Вы партнеры, поэтому вы должны, по крайней мере, быть дружелюбными, а если мы ведем себя естественно, значит ли это, что ты будешь хмуриться и молчать весь вечер? И что мне тогда делать?
— Я не хмурюсь. — Он нахмурился, когда сказал это.
Сюрприз, сюрприз.
Я наклонила голову.
— Правда? Ты собираешься пойти на это? Почему бы нам не пройти несколько шагов, чтобы ты мог посмотреть в красивые, блестящие стеклянные окна и убедиться в этом.
