- Я тоже, - ответил Леандер снисходительно. - Ты почти больше не замечала меня. Больше не чувствовала. Я в некоторые моменты стоял прямо за тобой. Дул тебе в затылок ... - Печально он погладил меня по коротким волосам. Щекотание, как будто в них запуталась моль, не больше.
- Ты меня хоть ещё чувствуешь? - Я протянула мои дрожащие пальцы и коснулась его лица. Провела по бровям и лбу.
- Да. Но как-то ... - Я искала слова, как сказать. - Ты здесь, и всё-таки не здесь. Как во сне. Невозможно удержать чувство ... оно тут же снова исчезает ... - Тем не менее, я точно знала, что почувствовала его. Это могло свести с ума.
- Я становлюсь призраком, Люси ... призраком. Самым позорным, что может случиться с охранником после телесного проклятья. Я теряю субстанцию. Тройной прыжок ... Я боюсь, он мне не удался. Я его провалил.
Нет, ты этого не сделал, хотела я сказать, но слова застряли у меня в горле. Потому что то, что он сказал, совпадало с тем, о чём проговорилась его сестра Клотильда на крыше. Знание о тройном прыжке было передано не полностью.
Леандеру удалось попасть между миров и потерять свою частоту, но ему было даровано лишь короткое время, как человек. Теперь он день ото дня становился прозрачнее - для других он так и так уже им был, менее осязаемый и тем не менее слишком настоящий, чтобы я могла игнорировать его превращение. Да, он был совершенен в том, чтобы сводить с ума. Я сомневалась в своём собственном, с того момента, как он заполз в палатку. Но он не был с мамой и папой ... Он поехал вместе со мной. Так что они не могли стать безумными. Он был здесь.
Леандер плавным движением соскользнул с меня, лёг рядом и положил свою голову мне на руку. Вес маленького ребёнка, но не парня высотой в 1,75м. Это было жутко.
Но я также не хотела отвергать его. Возможно, через пару дней я совсем не смогу по настоящему его чувствовать, а только как прикосновение ветерка на коже. Кроме того я была каким-то образом рада, что он был здесь. В моём кругу из камней. Со мной был ангел, это мне никто не мог запретить. В виде исключения я очень радовалась, что он был не видимым.
- Почему ты всё это сделал? Так меня мучил? И постоянно игнорировал? - Мне почти не удавалось говорить шёпотом, и опять рука Леандера опустилась на мой рот, как крылья бабочки.
Но с такой силой, которой я не могла сопротивляться.
- Подумай сама ... Мне нужно было как-то попасть сюда, с тобой вместе. Без тебя ничего не получилось бы. Гуннар больше не охранник. Поэтому мне нужен человек, чтобы ...
- Гуннар? Ты хочешь к своему дядюшке Гуннару? Но ты же ... ты же удалил все ссылки ...
- Прочитал, сохранил здесь наверху, - Леандер указал небрежным жестом на свою макушку, - и удалил, да. Я делал всё, что могло вывести тебя из себя. Я должен был так поступить, шери. Твоя мама слишком сильно тебя любит, ты должна была сначала начать вести себя как дикарка, чтобы она отпустила тебя. Но ей это было нужно также и для себя. Я плохо влияю на неё.
Со спальным мешком на плечах я села и ещё раз прокляла тот факт, что в этом кругу из камней ничего не было, на что я смогла бы облокотиться. Как будто он был настоящим джентльменом, Леандер тоже поднялся и предложил мне своё левое плечо и, немного посомневавшись, я осторожно опустилась на него. Оно не уступило, удержало меня вопреки ожиданию на месте, и всё же у меня было такое чувство, будто я доверила свой вес хрупкому, очень тонкому стеклу.
- С какого времени ты плохо влияешь на мою мать? - спросила я его моим уже привычным шёпотом. После стольких месяцев практики он почти что больше не першил в горле. - Вы ведь всегда прекрасно уживались друг с другом.
И как они это делали ... Они даже вместе смотрели телевизор. Конечно же мама не знала, что сбежавший ангел-хранитель сидел рядом с ней на диване, но они снова и снова смотрели одни и те же программы - а именно те, которые интересовали Леандера, потому что она утверждала, что эти форматы заботятся о том, что она не чувствует себя такой одинокой, смотря телевизор.
Строго говоря это был Леандер, кто заботился о том, чтобы мама не чувствовала себя одинокой. Каким-то необъяснимым образом она его чувствовала. Она даже слышала, как он кашлял, когда у него был скверный бронхит. Кроме того его частоту она воспринимала как звон в ухе. То, что Леандеру нравилась моя мать, так и так было неоспоримо. Потому что в противоположность ко мне, она интересовалось модой и сплетнями из яркого мира знаменитостей и реалети-шоу. В одно из таких форматов я как раз и попала.
Хотя в этот раз без камер.
- Это да, - согласился со мной Леандер. - Роза и я - мы друзья. Но теперь, что же ... теперь всё по-другому. Она особенно чувствительна.
- Ещё чувствительнее? - прошипела я. - Разве это возможно?
- Да. Возможно, - ответил Леандер без всякой иронии и сложил свои руки на животе. - У неё очень чувствительный период.
- Вся её жизнь - это очень чувствительный период.
- Возможно, но сейчас речь идёт о двух жизнях. А я не хочу ставить под угрозу ни одну, ни другую. Призраки оказывают плохое влияние на её состояние.
- Она что больна? - Мой вопрос даже мне показался глупым, и я сразу же поняла, что Леандер ссылался не на это. Тем не менее мой разум отказывался принимать другой вывод. Две жизни. Речь шла о двух жизнях ... Моего отца Леандер вряд ли имел в виду.
- Нет, - сказала я приглушённо в не перерастающий шум ветра, который регулярными порывами, заставлял колыхаться мою палатку. - Я в это не верю. Этого не может быть! Это ... о Боже ...
- Он к этому не причастен. Скорее твой отец. Должно быть ночью всё же раз другой выбрался из своей фланелевой пижамы.
- Это не смешно! - Я говорила немного громко и сразу же снова, на последних слогах, умерила свой голос, но отодвинулась от Леандера.
- Они ведь не ... - О нет, они это делали. Я знала, что они занимались этим, Леандер даже однажды застал их при этом занятии и подумал, что у мамы что-то болит. Но я некогда не хотела представлять себе этого, это было бяка и фука. Родители не занимались чем-то подобным. Теперь я не могла игнорировать дольше эту мысль. Мама была беременна. Это было то, на что Леандер хотел мне указать, не так ли? Мама ... и беременна?
- Но я думала ... я думала, что она не может забеременеть и прежде всего ей нельзя, потому что ... о нет ... - Теперь мне захотелось вскочить и завопить громко имена Сузи и Тома, чтобы они немедленно отвезли меня к следующему аэропорту и забронировали обратный билет до Франкфурта.
Под вопросом никогда не стояло то, что у меня появятся братик или сестрёнка, потому что мама, по словам врачей, не переживёт ещё одни роды. Почему именно, я не знала и не спрашивала. Просто так было и меня это не беспокоило, хотя мне иногда хотелось, чтобы был ещё один ребёнок, которого можно было лелеять, и чтобы не всегда мне доставалась полный мамин натиск.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
