– Вот ты где, Миранда. Ты же знаешь, что нам в пять часов нужно покинуть это помещение.
Повернув ее вправо, он незаметно начал толкать ее к выходу. Неожиданно на ступеньках появилась Олвен, которая тоже окинула девочку недружелюбным взглядом. Миранду, как провинившуюся школьницу, быстро выпроводили из зала. Но она все-таки успела прийти к собственному выводу относительно мистера Джона Мередита. Подтвердились высказывания Олвен по поводу внешности этого рыжеватого господина с серыми глазами и бледным лицом. А она желчно называла его длинным ревеневым стеблем, торчащим из мусорного ящика. Но за этой внешностью крылось что-то глубокое, какое-то завораживающее спокойствие и накал страстей. Он явно обладал каким-то гипнотическим свойством, заставлявшим ее вспомнить о Свенгали. И в этот момент она представила себя его Трильби.
Шли годы. Работать в труппе «Третейский судья» было по-прежнему интересно даже несмотря на то, что они всегда стояли на пороге банкротства. Постоянно они умоляли художественный совет выделить средства на создание шекспировского театра-студии во время зимнего периода и продолжали показывать спектакли на открытом воздухе летом, после которых Миранда со шляпой ходила по кругу для сбора средств. Джон Мередит больше не посещал спектакли, но Миранда случайно узнала о том, что он иногда субсидирует труппу без каких-либо напоминаний, что очень удивляло многих. Она никогда больше не пыталась найти работу за пределами театра, в то время как многие члены труппы постоянно нанимались на почасовую работу в магазины и рестораны города. Миранду наградили самыми лучшими ролями и местом рядом с Бретом. Олвен всегда была правой рукой Брета, а Миранда стала его левой рукой. Прямо под его сердцем, шутила по этому поводу Миранда.
В 1962 году Джанет вышла замуж за молодого актера, который устраивался на сезонную работу в театре, и они вместе уехали попытать счастья в кинобизнесе. Каролина временно возвратилась к своему мужу. Поскольку роли остались нераспределенными, Миранда, так же как и другие артисты, получила теперь вдвое и даже втрое больше ролей, что неизменно радовало ее.
Миранде было восемнадцать, но она участвовала во всех сезонных спектаклях, демонстрируя всем свои уверенные, если не сказать властные манеры. Услышав о том, что Брет собирается ставить «Гамлета» в новом гражданском театре Челтнема во время мертвого зимнего сезона, Миранда спокойно заявила о том, что ей уже давно пора предложить роль Офелии. Олвен чуть было не лопнула от злости, услышав такое заявление, а вот Брет совершенно спокойно выслушал Миранду.
– Посмотрим, – ответил он, окинув Олвен взглядом своих черных глаз.
Олвен начала возмущаться:
– Брет, с меня довольно! Не слишком ли много на себя берет эта ветреная девчонка! Ты предложишь ей роль Офелии, и она решит, что может постоянно выдвигать тебе свои требования.
Тяжело вздохнув, Брет ответил:
– Мы поговорим с тобой на эту тему после Рождественских праздников.
– Может быть, ты собираешься обсудить этот вопрос, танцуя вокруг елки, волшебные огоньки которой перекрасят ее ужасные розовые волосы в золотистый цвет?
Миранда стояла молча, не пытаясь что-либо возразить, и улыбалась, чтобы еще больше не разозлить Олвен.
На это Брет ответил:
– Ну пожалуйста, Олли. Ты, по-моему, слишком близко к сердцу восприняла эту новость. Я уже сказал, что мы поговорим об этом позже, и ты уж сама решишь.
Улыбка медленно сползла с лица Миранды.
Рождественские праздники Миранда провела вместе с Мэг в Хай-Комптон. Миранда представить себе не могла, как это Мэг удается выносить такой кошмар. Супруги Пенвит пользовались услугами Мэг так, как будто она была их старшей дочерью. Мэг, казалось, не возражала против этого. Она уже в течение целого семестра училась в художественном колледже и чувствовала себя очень счастливой.
В день святок девочки поехали на автобусе в Ньютон Аббот, где вволю нагулялись среди вересковых полей. Было очень холодно. В Плимуте выпал первый снег, и вся территория вплоть до Дартмура представляла собой белоснежное покрывало. Позавтракав в одном фермерском домике, они затем поехали в Плимут, где, вместо того чтобы вернуться в дом, стали бродить по пустынным улицам. Мэг рассказывала о своей учебе в художественном колледже, а Миранда о возможности получить интересную роль, которая вскоре представится ей.
– Брет предоставил право выбора Олвен, которая, конечно же, выберет роль Офелии. И все же я догадываюсь, что Брет неспроста предложил мне попробовать свои силы в шекспировской пьесе. Мэг, молись за меня, чтобы мне улыбнулась удача.
– А они что, держат свой брак в тайне? – невинным тоном спросила Мэг.
– Да нет же, между ними, конечно же, существует какая-то тайна, но он ее совсем не любит. В общем, что-то не то. Мне кажется, что она время от времени финансирует труппу. – Вздохнув и сделав театральный жест, Миранда пожаловалась: – Театр вечно испытывает нехватку денег!
Укутав свою шею шарфом, Мэг предупредила сестру:
– Нужно быть особенно осторожной, когда тебе исполнится двадцать один год. Боюсь, что мистер Сент-Клэр заставит тебя расплатиться за предоставленные уроки мастерства.
– Я ничего не имею против того, чтобы вложить деньги в компанию «Третейский судья» только на определенных, продиктованных мною условиях, – беззаботным тоном откликнулась Миранда.
– Может быть, у тебя что-то и выйдет, – задумчиво ответила Мэг. – А я, оставаясь верной своему решению, мечтаю сразу после получения диплома купить домик в Кихоле, где можно будет набить себе руку на пейзажах, чтобы стать хорошим художником.
Услышав такое заявление, Миранда скорчила гримасу.
– Жить на этой помойке, – насмешливо заявила она, вспоминая о таких городах, как Уэймут, Вустер и Челтнем, в которых им пришлось провести свое детство. – Теперь мне понятно, что имел в виду Теренс, говоря о разрастании корней.
Но когда сестры начали вспоминать о своем детстве, то увлеклись. Ведь, как ни говори, девочки чувствовали себя очень счастливыми, живя в Кихоле, потому что они всегда были вместе. Они смеялись и болтали без умолку, как трещотки, добираясь до Хай-Комптона по скользким улицам Плимута. Снова дало о себе знать то обстоятельство, что они являются близнецами. Добравшись до дома, Миранда, крепко сжимая руку Мэг, произнесла:
– Хорошо бы было, если бы ты смогла приехать ко мне в Челтнем в следующем году.
Но этому желанию не суждено было сбыться. Даже несмотря на то, что Олвен очень сильно простудилась, вследствие чего Миранда уже точно могла рассчитывать на роль Офелии, поездка Мэг к сестре по заснеженным дорогам из Плимута не представлялась возможной. Но теперь это не имело такого уж серьезного значения. Брет играл Гамлета, и все было великолепно. Миранде очень хотелось показать Брету то, что она чувствовала. Ее мучило единственное желание – переспать с Бретом. При одной только мысли об этом у нее начинало приятно покалывать во всем теле. Но главным препятствием в этом деле была вовсе не Олвен, а то обстоятельство, что Брет смотрел на нее, как на ребенка. Ведь он являлся ее опекуном, которому доверили ее судьбу точно так же, как однажды тетушка Мэгги доверила мистеру Брэкнелу свое наследство. Стоя около зеркала, Миранда думала о том, что уже через два года закончится срок опекунства мистера Брэкнела, да и Брета тоже.
