как ветра шум
В ветрах, в волне травы среди теней,
И вновь забыт людьми волос их свет,
Их голоса — зов дней, которых нет.
По травам ветер! Года поворот.
(55) Дрожь тростников у блещущей воды,
Деревьев шепот издали придёт,
Как сердце лета, смутные мечты
Пронзит холодный тонкий флейты звук
В провиденье зимы и мглы вокруг.
(60) И поздние цветы в разломах стен
Эльфийской флейты звука ждут, клонясь;
Сквозь солнечный чертог, древесный плен,
Кружась, приходит трель звенящим льдом
И отдается тонким серебром.
(65) Исходит год, отливы вод шумят,
Древа твои, Кортирион, скорбят.
И слышен звон точила по утрам,
И падает трава по вечерам Под косу, и наги поля.
(70) И запоздалый сумрачен рассвет,
И на лугах бледнее солнца свет.
Проходят дни. Как мотыльки вокруг свечи,
Мелькают крылья белые ночи,
Недвижен воздух, спит земля.
(75) Ламмас прошел, на убыль свет луны идет,
И Равноденствию осеннему черед;
И дрогнет напоследок гордый вяз,
Листва трепещет, бледной становясь,
Вдали завидев копья льда
(80) Зимы, грядущей с солнцем воевать, —
К Дню Всех Святых ей время умирать.
И на янтарных вянущих крылах
Летят листы в безжалостных ветрах,
Как птиц упавших, примет их вода.
III
Хривион[24]
(85) О Леди Вязов, о Кортирион!
Увы, с тобою схоже время то,
Чей воздух грустным эхом напоён —
Нет призрачней, чем отзвук песни той,
Тумана прядями закрывшей путь.
(90) О увяданье, иней поздних утр
И в ранней тени отдаленный лес!
Незримы эльфы, свет волос укрыт
Под капюшоном в сумраке небес,
И ленты на покровах синих их
(95) Блестят узором хладных звезд ночных.
И под бездонным небом танец их
Творится ночью — в свете кружевном
От Семизвездья средь ветвей нагих,
Где лунный лик сияет серебром.
(100) О Старшие, бессмертный светлый род,
Что ныне песни древние поет,
Прежде рассвета, в свете первых звезд
Рожденные; тенями средь ветров
Кружите вы, как раньше меж лугов,
(105) До нас, в краю эльфийском, в давний век,
До дня, как с моря вы пришли на смертный брег.
Кортирион, теперь древа твои —
Как смутные плывущие ладьи,
Они вздымают главы сквозь туман,
(110) Стремясь вовне, в пустынный океан,
Прочь от портов теней,
И гавани с их шумом далеки,
Где раньше пировали моряки;
Покой забыт, как призраки ветров,
(115) Они несомы к пустоте брегов
Немым теченьем много дней.
Нага твоя земля, Кортирион,
Увяла пышность, ветром унесен
Покров дерев. Лишь только в тьме ночей
(120) Семь погребальных светятся свечей,
Венчая мертвый год Ковшом небес.
Зима пришла. Бесплоден небосвод.
Безмолвны эльфы — но не мертв их род:
Они конца лишь дней суровых ждут,
(125) Безмолвствуя. И я останусь тут,
Кортирион, я встречу зиму здесь.
IV
Мэттанье[25]
Я не нашел бы ни дворцов огня,
Где правит Солнце, ни снегов смертей,
И горы стран сокрытых не манят
(130) Искать к народу тайному путей;
И башенный не манит звонкий зов
Всех королевств земных колоколов.
Здесь — лес и камни под покровом чар,
Утрат бесценных, памяти благой
(135) Ценней, чем смертного богатства дар.
И род бессмертный жив в твоей земле,
Алалминорэ древних королевств.
(Перевод А. Дубининой)
★
Я завершаю комментарии примечанием по поводу употребления моим отцом слова гномы для обозначения нолдор, которые в Утраченных Сказаниях именуются нолдоли. Слово гномы отец использовал на протяжении многих лет; оно появляется даже в ранних изданиях Хоббита[26].
В черновом варианте заключительного абзаца Приложения Е к Властелину Колец отец писал:
«Я иногда (не в этой книге) использовал слово «гномы» для обозначения нолдор и язык гномов вместо нолдорин. Я счел это правомерным, поскольку, что бы уж там ни думал Парацельс (если он и впрямь изобрел это название), для некоторых слово «гном» по- прежнему ассоциируется с сокровенным знанием[27]. А нолдор — название этого народа на языке Высоких Эльфов — означает «Те, Кто Знают», поскольку среди трех родов эльдар нолдор с самого начала выделялись как знанием того, что есть и было в мире, так и стремлением узнать больше. Однако они никоим образом не похожи на гномов как высоконаучных теорий, так и народных сказок; так что теперь я отказался от этого вводящего в заблуждение перевода. Ибо нолдор принадлежат к роду высокому и прекрасному, то — старшие Дети мира, ныне ушедшие. Были они статны, светлолицы и сероглазы, и темны были их кудри, кроме как в золотом доме Финрода…»
В опубликованном варианте последнего абзаца Приложения Е ссылки на «гномов» устранены; вместо них приводится пространное объяснение использования слова эльфы в качестве варианта перевода квэнди и эльдар, несмотря на умаляющий оттенок английского слова. Этот отрывок, где речь идет о квэнди в целом, повторяет формулировку черновика: «То был род высокий и прекрасный, и среди него эльдар, ныне ушедшие, были что короли: Народ Великого Странствия, Народ Звезд. Были они статны, светлолицы и сероглазы, и темны были их кудри, кроме как в золотом доме Финрода…». Таким образом, это описание облика и волос изначально относилось исключительно к нолдор, а не ко всем эльдар в целом. И в самом деле, ваньяр были золотоволосы; именно от Индис из рода ваньяр, матери Финарфина, сам он и его дети, Финрод Фэлагунд и Галадриэль унаследовали золотые волосы, столь приметные среди правителей нолдор. Но как возникло это необычное искажение смысла, я объяснить не в состоянии [28].
II
МУЗЫКА АЙНУР
[THE MUSIC OF AINUR]
Вторая тетрадь, точное подобие той, в которую мать переписывала Домик Утраченной Игры, содержит текст, написанный почерком отца (все остальные тексты
