— Должно быть, сильно досаждают наводнения, — заметил Гектор, быстро сообразивший, в чем причина подобных ухищрений.
Изреель ничего не ответил, потом снял висевший на крыше сверток, завернутый в тряпку, и кинул его Гектору.
— Смажь кожу. Поможет от насекомых.
Гектор размотал ткань и обнаружил внутри липкий желтый кусок прогорклого животного жира. С опаской он начал размазывать жир по лицу и шее. Нутряное сало воняло и на ощупь было просто мерзким, но оно, казалось, пресекло самые жестокие атаки насекомых. Теперь Гектор понимал, почему добытчики кампешевого дерева редко снимают свои широкополые шляпы. Головной убор оберегал от москитов голову и не позволял им запутываться в волосах.
— Сделай себе навес, — продолжал лесоруб, указав на одну из хижин. Гектор понял, что ему нужно будет соорудить нечто вроде полога из той тряпки, что он взял с корабля. Импровизированный балдахин не подпустит насекомых ночью к постели.
— Стрелять умеешь? — спросил Изреель. Очевидно, он был из тех, кто слова попусту не тратит.
Гектор кивнул.
— К возвращению твоего капитана мы припасем немного свежатины.
Рослый мужчина вытянул руку вверх и вытащил припрятанный среди покрывавших крышу листьев мушкет. Вручив его юноше, Изреель извлек затем из висевшей рядом сумки с полдюжины пороховых зарядов, завернутых в бумагу, маленькую пороховницу из рога и мешочек с пулями. Осмотрев оружие, Гектор увидел, что это старинный мушкет с фитильным замком. Для выстрела его необходимо сначала зарядить, потом нужно добавить порох на запальную полку и не дать потухнуть фитилю, пока стрелок не будет готов спустить курок. Про себя юноша подумал, что при воде кругом куда проще использовать кремневый замок, и остается только предположить, что у Изрееля не было возможности обзавестись более современным оружием.
Гектор последовал за гигантом из лагеря, и тот повел юношу тем же самым спорым шагом по болоту. Почва была влажной и топкой, желтую глину покрывал тонкий слой гниющих листьев. Время от времени по пути Гектору и Изреелю попадались разбросанные по земле светлые щепки.
— Кампешевое дерево, — пояснил Изреель и, заметив недоумение Гектора, добавил: — Берется только темная сердцевина. Остальное нужно стесать. Заболонь почти белого или желтого цвета.
Дальше они шагали в молчании, пока не дошли наконец до берега широкой мелкой лагуны. Тут и там виднелись маленькие островки, поросшие травой и купами кустарников. У воды лежала маленькая лодочка-долбленка, по всей видимости, Изреель пользовался ею для охотничьих вылазок. Каноэ было немногим больше той лодчонки, на которой Гектор сумел сбежать из Порт-Ройяла. Под банки каноэ была засунута пара весел.
* * *
Охотники зашлепали вброд по мелководью, толкая маленькую лодочку перед собой и высоко подняв мушкеты. Изреель жестом велел Гектору забраться внутрь и сесть на нос, а потом великан занял место на корме, и вскоре каноэ заскользило через озерцо. Сидя на носу, Гектор чувствовал, как всякий раз, как Изреель делает гребок, каноэ рывком устремляется вперед. По сравнению с гребками гиганта его собственные старания казались совсем ничтожными. Никто из них не проронил ни слова.
Минут через пятнадцать Изреель вдруг перестал грести, и Гектор последовал его примеру. Каноэ тихо двигалось вперед, и тут Гектор почувствовал легкий удар по плечу, а в поле его зрения появилась рука гиганта. Изреель указывал куда-то вдаль. На бережку одного островка, трудно различимые на фоне зеленой растительности, стояли полдесятка диких коров. Они были поменьше домашних коров, знакомых Гектору по родной Ирландии; темно-коричневые, почти черные по масти, эти коровы были наделены природой длинными изогнутыми рогами. Трое животных стояли по колено в воде, поедая лилии. Остальные щипали траву на берегу.
За спиной у Гектора раздался стук кремня по стали. Мгновением позже спутник передал ему кусок медленно тлеющего запального фитиля. Гектор зажал его в зажиме мушкетного замка. Очень осторожно охотники подкрадывались к диким коровам, сокращая расстояние так, чтобы их не заметили. Порой одно из животных поднимало голову, на время переставая щипать траву, и проверяло, нет ли поблизости какой опасности.
Гектор прикинул, что каноэ уже подобралось к коровам на мушкетный выстрел, пусть и почти на пределе дальности, когда, совершенно неожиданно, раздался глухой раскат отдаленного взрыва. На какое-то мгновение ему подумалось, что это сигнальный выстрел с почему-то вернувшегося шлюпа Гатриджа. Но грохот донесся не от моря, которое было позади охотников, а откуда-то слева от Гектора, из саванны.
Из чего бы ни был произведен этот раскатившийся над саванной выстрел, он обратил диких коров в бегство. Высоко задрав в панике хвосты, они сорвались со своего островка и кинулись в озеро. Пробежав по мелкой воде, коровы поплыли прочь. На виду оставалась лишь неровная линия рогатых голов, понемногу удалявшаяся от островка.
Гектор уже собирался повернуться и заговорить с Изреелем, когда гигант сам подал голос: «Не двигайся!», и мимо правой щеки юноши скользнуло дуло мушкета. Ему на плечо лег мушкетный ствол. Гектор замер на месте, всякие мысли о гребле вылетели из головы. Вместо этого он покрепче ухватился за борта каноэ и затаил дыхание. Он услышал, как позади него Изреель слегка сместился на банке, и ощутил, как чуть сдвинулся у него на плече ствол мушкета. Донесся слабый запах горящего фитиля. В следующий миг раздался громкий треск ружейного выстрела. Он прозвучал так близко от лица Гектора, что у юноши зазвенело в голове, и он наполовину оглох. От порохового дыма заслезились глаза, и на время все впереди заволокло черным облаком. Когда дым рассеялся, Гектор посмотрел туда, где плыли коровы. К его изумлению, одно из животных отвернуло в сторону. Оно уже отставало, отделяясь от остального стада. Меткость Изрееля была поразительной. Попасть с такого расстояния в цель, да еще сидя в неустойчивом каноэ, — выдающееся достижение. Даже Дан, которого Гектор полагал лучшим из всех стрелков, каких знал, добиться такой точности счел бы очень трудной задачей.
А Изреель вновь взялся за весло, мощными гребками направляя каноэ вперед. Гектор поспешил помочь ему, ибо у дикой коровы еще оставались силы и она, напрягая их, повернула напрямик к берегу. Через считанные мгновения животное оказалось на мелководье и громадными прыжками, то и дело оступаясь, бросилось наутек. Из раны на шее текла кровь, на пузырящейся воде расплывались красные пятна.
Охотники догнали добычу на пологом берегу озера, когда та была еще по колено в воде. Это был молодой бычок, раненный и от того разъяренный. Развернувшись мордой к своим мучителям, он, фыркая от боли и ярости, опустил страшные рога.
