Мы летели сейчас в обратном направлении над дорогой, которую прошла в последние недели наша армия.
Редко попадалось на глаза какое-нибудь селение. Очень долго мы летели над шоссе, по которому тянулись на восток колонны машин, груженных предметами снабжения. Сопровождающие их конвойные приветственно махали нам руками. В расстилавшейся перед нами бескрайней степи порой мелькали разбитые танки, орудия или опрокинутые грузовики. Отчетливо вырисовывались линии окопов, в которых еще недавно лежали друг против друга немцы и русские. Взгляд мой нередко приковывали к себе тела убитых красноармейцев или разложившиеся трупы лошадей с уродливо торчащими вверх ногами. Там же, внизу, кончили свою жизнь тысячи немецких солдат и офицеров, утрата которых и побуждала меня сейчас лететь в Винницу. Но тогда как немцы погребли своих товарищей в этой чужой земле, ни у кого не нашлось времени отдать последний долг и советским солдатам, павшим на захваченной нами территории.
Внезапно характер пейзажа изменился. Мы перелетели через Оскол и Донец. Врезавшиеся в степь поселки с их садами и полями стали теперь многолюднее и крупнее. А затем показался Харьков: море домов, тракторный завод, высотный дом и вокзал, а за ним и аэродром.
Описав изящную дугу, пилот посадил машину на взлетно-посадочную полосу. Самолет медленно подкатил к стоявшему вблизи «юнкерсу-52», мотор которого тут же заработал. Это был самолет связи, направлявшийся в Винницу. Наш штаб армии радировал харьковскому аэродрому, что я вылетаю из нашего степного села. Меня уже ждали. В две минуты я перебрался из одного самолета в другой. Там уже сидело несколько курьеров. Раздался гул моторов. Машина стартовала. Она быстро набрала высоту. Полет в западном направлении открывал перед нами картину, полную разнообразия. До самого горизонта тянулись плодородные украинские поля, пересекаемые полосами леса, реками и ручьями. Сеть населенных пунктов была гораздо гуще, чем на первом этапе моего воздушного рейса. Обширные села сменялись городками и городами. Наш «юнкерс-52» летел на высоте около тысячи метров. Мы без труда могли наблюдать колонны транспорта, которые двигались на восток по густой сети шоссейных дорог. Все чаще попадались навстречу поезда, мчавшиеся в Харьков. Они везли туда продовольствие, боеприпасы, горючее, оружие и снаряжение. Харьков был главной базой снабжения группы армии «Б».
Крушение надежд в Виннице
Часа через два мы благополучно приземлились в Виннице.
Легковой автомобиль доставил меня в город, где находилось управление кадров. Там я сначала вел длительные переговоры с генералом фон Бургсдорфом. Наступление на Дон, указал я, повлекло за собой особенно большие потери среди младшего офицерского состава пехоты. Группа армий не в состоянии заполнить эту брешь.
— Я понимаю вашу тревогу, — ответил фон Бургсдорф, — но в данное время мы едва ли сможем помочь. От других армий группы «А» и «Б» тоже поступили очень большие заявки. Нам нужно было представить несколько сот одних только ротных и батальонных командиров. Недели две-три назад начали работать курсы по подготовке офицеров, но выпуск будет, вероятно, в декабре самое раннее. А пока я могу только заверить вас, что мы относимся с глубоким сочувствием к положению 6-й армии. Но в настоящий момент речь может идти лишь об отдельных случаях замены выбывших офицеров, никак не больше.
— Слабое утешение, господин генерал.
— Подумайте над тем, не можете ли вы изыскать собственный ресурсы на месте, в армии. Проверьте, нет ли таких унтер-офицеров, которых вы можете предложить нам для повышения в звании. Может быть, найдутся и другие способы восполнить недостаток офицеров в пехоте. Я имею в виду некоторых молодых военнослужащих в тыловых учреждениях. Между прочим, как обстоит дело с молодыми кадрами в артиллерии и в отделах связи?
— Я сейчас еще не располагаю полными данными, — сказал я. — Но недавно начальник нашего армейского полка связи жаловался мне, что кандидаты в офицеры у него не имеют никаких шансов на повышение. Вернувшись к себе, я прикажу представить мне сведения обо всех кандидатах в офицеры, имеющихся в артиллерии и связи. Но там много не наберется.
Переговорив с начальниками отделов, ведающих офицерами танковых и инженерных войск, я отправился к начальнику организационного отдела полковнику генерального штаба Мюллеру-Гиллебранду. Этот отдел тоже находился в городе, неподалеку от управления кадров.
«Надеюсь, мне здесь больше повезет», — думал я, переступая порог этого дома. Как и везде в ставке фюрера, каждый сюда входивший подвергался самой тщательной проверке. Дежурный не меньше двух раз перечел мое удостоверение, проверил печать и подпись, посмотрел на мою фотографию, потом на меня. Затем о моем приходе доложил начальнику отдела.
— Вы пришли ко мне по вопросу о пополнении. Ваши срочные заявки мне известны, — здороваясь со мной, сказал Мюллер-Гиллебранд.
Я подтвердил это, передал полковнику последние данные о численности армии и постарался как можно убедительнее описать наше тяжелое положение.
— Перед тем как лететь сюда, я обращался в тыловые корпусные управления. Все они ответили, что в настоящий момент осуществить требующееся доукомплектование армии не могут. Скажу откровенно, у нас в оперативном отделе 6-й армии сложилось впечатление, что тыловые учреждения недооценивают трудность поставленной перед нами задачи. Как можно взять крупный город, занимающий территорию примерно в 300 квадратных километров, если боевая численность роты 30–40 человек? Исходя из нашего последнего опыта в большой излучине Дона, надо ожидать, что противник будет защищать каждый дом, каждый камень.
Начальник организационного отдела листал мои документы. Я смотрел на него с надеждой.
— Вы знаете, как обстоят у нас дела, и поверьте, я охотно вам бы помог. К сожалению, однако, все действительно так и есть, как сообщили вам начальники тыловых управлений. Новое пополнение призывников пройдет подготовку только к концу года. До января 1943 года нечего и рассчитывать на пополнение пехотных полков.
Я в ужасе смотрел на Мюллера-Гиллебранда. Ведь наступление на Сталинград должно начаться сейчас, а не в январе 1943 года! Что же с нами будет, если боевая численность наших частей не достигает даже половины?
Полковник заметил мое смятение.
— Скажите вашему командующему, что я сделаю все, чтобы помочь вам. Правда, в ближайшие месяцы мы будем располагать только солдатами, которых выписали из госпиталей как вылечившихся. Я прослежу, чтобы сформированные из них маршевые роты в первую очередь направлялись в 6-ю армию. Чрезвычайно сожалею, что ничего больше не могу вам обещать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
