— Дитя мое, — приветливо произнес дух. — Как ты поживаешь?
— Тетя Фила… — горло Элены сжалось.
Эр’рил взял ее за плечо, поддерживая.
— Что происходит с луной?
— Чо права, — Фила оглядел двор. — Выпущенные из дерева души создали временную связь между этим миром и Пустотой. Что-то похожее на мой дух — связь между мирами. — Она повернулась к ним. — Но связь не такая устойчивая, как у меня, благодаря магии Кровавого Дневника. Как только поток душ от коа’коны иссякнет, мост разрушится.
— А что происходит с луной? — повторила Элена.
Ночное светило почти полностью окрасилось в цвет крови, отбрасывая на них пламенный отсвет.
Тетя Фила нахмурилась и жестом приказала Элене поднять руку. Рубиновый оттенок розы на ладони девушки ничем не отличался от цвета луны.
— Из-за созданного моста энергия Пустоты перетекает сюда.
— Но почему? Я не понимаю.
— Я тоже. И даже Чо не понимает. Этого не должно быть. Чо напугана. Со стороны выглядит, будто кто-то прорвал огромную дыру в ткани ее мира. И он перетекает в наш.
— Чем это может нам угрожать? — вмешался Эр’рил.
— Если эта сила попадет сюда, — покачал головой призрак, — наш мир может сгореть дотла. Или его ткань будет искажена до неузнаваемости. — Она посмотрела на дерево. — Мост нужно разрушить.
— Но он почти закончил, — сказала Ни’лан, выходя вперед. — Уже последние из темных цветков очищаются.
Эр’рил видел, что нифай права. Только несколько цветков оставались темными, выпуская светящиеся сгустки из сердцевины. Но если на чашу весов брошена судьба мира…
Он покрепче сжал в руке топор.
— А мы можем защититься от магии Пустоты? — спросила Элена, стараясь отыскать способ борьбы, безопасный для Родрико.
— Мы не знаем, что вызвало разрыв.
— Но если мы не знаем, почему все это началось, то как можем с уверенностью заявлять, что разрушение моста нам поможет?
Брови тети Филы сошлись на переносице. Вопрос Элены ее, похоже, озадачил.
— Может быть, ты и права. Вначале нужно найти решение. Я должна посоветоваться с Чо.
Она отвернулась.
Девушка взглянула на Эр’рила. Воин взял ее за руку, но топор не отпускал. В нескольких шагах от них Мерик утешал Ни’лан. А одинокий мальчик продолжал петь своему дереву. На мгновение в песне Родрико Эр’рил померещился крутой поворот судьбы. Сегодняшнее событие маги, собравшиеся здесь, полноводный поток силы — стандийцу показалось, что создатели Кровавого Дневника предугадали все это давным-давно.
Куда пойдет теперь грядущее?
Наконец после длительного молчания тетя Фила повернулась. Ее глаза вновь сияли Пустотой — это была Чо. Она устремила пугающий взгляд на Элену.
— Я прочитала мировой эфир. Сила уходит в Пустоту. — Она указала на дерево и поток душ, а потом на кроваво-красную луну. — Но что-то тянет ее обратно.
— Вытягивает обратно? — нахмурилась ведьма.
Лицо Чо, вытесанное из лунного камня, исказилось.
Она взмахнула руками, пытаясь объяснить нечто, чему не могла подобрать названия.
— Два потока. Один туда, другой — обратно. — Снова быстрый взгляд на луну. — Силовые вихри… — Она взмахнула руками, подчеркивая важность сказанного.
— Стремнина? — подсказал Эр’рил.
Чо подняла голову, словно прислушиваясь.
— Потоки… луна… вихри. Фила понимает. Да… стремнина.
— Но почему? — нахмурилась Элена. — Если магия духа выходит отсюда, то что втягивает магию из пустоты?
Очертания Чо мерцали, расплываясь по краям. Насколько мог понять Эр’рил, исходя из своего опыта общения с призраками, она рассердилась.
— Не знаю! — выкрикнул дух. — Но я узнаю!
— Как? — удивилась Элена.
Чо вновь запрокинула голову, словно вопрос показался ей бессмысленным… или ответ — слишком простым, чтобы его произносить.
— Я возвращаюсь в Пустоту! — с этими словами призрак, выточенный из лунного света, взмыл вверх.
— Погоди! — воскликнула вслед девушка. — Что ты хочешь сказать?!
— Эта порча, — Чо на миг обернулась, колеблясь на границе между сущностью и первозданной магией, — опасна всем… мне, моему брату, нашим мирам. Я обязана пойти.
Дух рванулся к дереву, словно комета с очертаниями женщины, и влился в поток света. Промелькнув над ветвями, она устремилась в небо.
— Чо поплыла по реке душ, — сказала Элена, провожая ее взглядом.
Эр’рил видел, как серебристая женская фигура потянулась от коа’коны к луне, словно длинный мерцающий канат. Так она дрожала, будто вот-вот лопнет, бесконечно долго.
И вдруг с неслышным хлопком, который ощущался каждым волоском на теле воина, призрак исчез.
Повисла тишина, тяжелая, будто туман.
— Коа’кона исчерпала себя, — первым нарушил молчание Джоак.
Все взгляды устремились к дереву. Эр’рил понял, почему тишина, царившая миг назад, казалась такой полной. Родрико окончил песню и рухнул на колени рядом со стволом. Стандиец внимательно оглядел деревце. Теперь все цветки приняли пурпурную окраску, сияя, словно аметисты в темно-зеленой оправе листвы. Ни один не остался темным.
— Все кончено, — произнесла Ни’лан, облегченно вздохнув. — Все захваченные в плен души освобождены.
— Но луна по-прежнему кровоточит, — заметил Арлекин.
Эр’рил задрал голову. Луна в самом деле оставалась замаранной. Следовательно, прореха в пустоте не закрылась. Ведьма оказалась права. Разрушение моста не защитило от угрозы.
Внезапно позади него охнула Элена. Она в отличие от прочих не глядела на луну, а склонилась над Кровавым Дневником. Раскрытая книга дрожала в ее руках.
— Страницы… — бормотала она, протягивая дневник Эр’рилу.
Разворот сиял в свете факела девственной чистотой пергаментных листов. Пустота исчезла.
ГЛАВА 4
Каст спешил вслед за принцем Тайрусом в подземелье замка. По срочному вызову Сай-вен он покинул совет шкиперов дри’ренди. Женщина-мер’ай просила передать, что брат Рин обнаружил нечто внутри яйца из эбенового камня, но они нуждаются в его помощи. Тайрус тоже присутствовал на встрече, чтобы согласовать действия пиратов и кровавых наездников, и теперь шел вместе с Кастом, слушая человека, которого за ними прислали.
— Ксин, ты уверен? — в который раз спрашивал принц-пират.
— Я ощутил тьму, источник порчи, — кивнул мудрец зу’ул. — Будто свеча темного пламени, вспышка. А потом все исчезло… Но мне это не померещилось. Все произошло на самом деле.
Каст бросил озабоченный взгляд на обнаженного по пояс низкорослого шамана, чья длинная тонкая коса, украшенная перьями и осколками морских ракушек, свисала через плечо. Темная кожа зу’ула мерцала, словно полированное черное дерево в полутемных залах, и, казалось, шрам в виде восходящего солнца над правой бровью сияет собственным светом. Каст знал, что выходец из джунглей мог читать в людских сердцах и даже устанавливать мысленную связь с ними на больших расстояниях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
