старого дома. Оплачена она была на два месяца вперёд, но следовало в течение ближайшей недели заплатить ещё, чтобы хозяин не начал искать новых жильцов. Мебель в квартире относительно новая, но дешёвая на вид. Простенькая вешалка для одежды в коридоре, в большой комнате раскладной диван, заменяющий кровать и старая, видевшая ещё фараонов, тёмно-вишнёвая стенка со стеклянными створками и парой таких же полочек. При этом видно, что в квартире пытались создать уют.
– Я сразу в душ, – сказал я, сбрасывая кроссовки в коридоре. – И всю одежду надо бы сразу в стирку. У вас машина стиральная есть?
– В ванной, – сказала Даша.
– Демоны! Я совсем не подумал, во что можно переодеться.
– У меня есть запасное платье.
– Очень смешно, – хмыкнул я, затем вздохнул, проводя ладонью по лицу. – Что за день такой…
– Можешь взять одежду брата, – сжалилась надо мной Дарья. – Тебе должно подойти. Я выберу что-нибудь.
– Где он, кстати?
– Его убили, – последовал лаконичный ответ. – Когда маму поймали, он с ней был.
– Прости. Я... пойду в душ, а то пропахнет тут всё этими собаками…
Стиснув зубы, я вошёл в ванную комнату, обставленную так же просто, как и вся квартира. Тут даже вместо ванной хозяева установили душевую кабину, чтобы освободить немного места. Скинув одежду, запихнул всё в громоздкую стиральную машину. В большом зеркале над раковиной отразился крепкий телом, жилистый парень, лохматый и угрюмый, словно задумал что-то недоброе. Да уж, хороших зеркал в тёмном мире не хватало. Я попытался повернуться, чтобы посмотреть через зеркало на знак под левой лопаткой. Он, наконец, обрёл чёткую форму, став похожим на солнце в фазе затмения. От него действительно исходило тринадцать волнистых лучей, протянувшихся к соседним символам, чтобы оплести их. Не думал, что сформируется так быстро.
Тёмно-синий спортивный костюм, который подобрала Дарья, был мне великоват на пару размеров, но на эту мелочь я не стал обращать внимания.
– Я запустила стирку, – сказала Даша, вернувшись в большую комнату.
Летнее платье она сменила на удобное домашнее, распустила тёмные волосы и убрала линзы. Идеально белая радужка глаза, как и у её мамы, указывала на чистокровную родословную линию. Таких в тёмном мире называли высокородными.
– От них глаза устают, – сказала Дарья, видя мой взгляд.
– Красивые, вот и засмотрелся, – сказал я, демонстрируя бутылочку с кровью и два отмытых клыка. – Нужны чернила, иголки и сажа.
– Всё тут, – она прошла к старому шкафу, открыла створку буфета. – Мама купила всё необходимое. Удивлялась, что здесь подобное стоит очень дёшево. Баночка превосходной сажи обошлась ей всего в сто рублей. Стаканчик дешёвого кофе в магазине стоит примерно столько же.
Чтобы не портить белую скатерть на столике у окна, я использовал старый железный поднос, надраенный до зеркального блеска. Баночка чернил, сажа, набор иголок, хорошая бумага, мягкое стальное перо на длинном карандаше и полтора бутылька с медицинским спиртом. Понравились мне огнеупорный керамический тигель для химических опытов и ручная газовая горелка. Тут даже был маленький напильник, чтобы немного сточить зубы пятнистых собак. Для нанесения символа требовалась не эмаль, а то, что находилось под ней. Пока я точил зуб, смешал немного крови демона с сажей и вручил любопытной Дарье, чтобы растирала до однородной массы.
Рецепту особых чернил для нанесения символов меня научила лично Беата. Процесс долгий и кропотливый, но так как у нас почти всё было под рукой, управились за час.
– Старый символ придётся сводить? – спросила Дарья, неуютно ёрзая на стуле.
– Тебе повезло, – важно сказал я. – Его можно использовать как часть нового. У меня такой же стоит на правой лопатке. Даже не знаю, как он преобразится, когда до него лучи чёрного солнца доберутся. А может, и не доберутся. Вот, смотри, что получилось.
Я продемонстрировал чернила в маленькой скляночке.
– Тёмные какие-то, – недоверчиво сказала она. – У мамы всегда светлее получались.
– Может, из-за ингредиентов? – я посмотрел сквозь чернила на окно. – Вроде всё как обычно. Проверим. Используй силу.
Я капнул немного чернил в огнеупорную чашку, пододвинул к ней. Дарья посмотрела на чёрную капельку прищуренно, и та вспыхнула голубым огнём. Буквально за десяток секунд магический огонь оставил от чернил маслянистую сажу.
– Работает – констатировал я, стирая сажу со дна чашки пальцем и вытирая о салфетку.
– Уверен, что он мне нужен? – спросила она.
– Мне что, каждый раз рубашку снимать, показывая символы на спине, чтобы сомнения твои развеивать? У меня отменная память на символы. Да я всего пару раз ошибался.
Я выдал самую располагающую улыбку, на которую был способен.
– Оголяй правую лопатку. Можешь, вон, на диван ложиться. Я сегодня только контур нанесу, а основной тон и прочее на завтра оставлю. Кстати, у тебя в холодильнике что-нибудь есть? Я после пробежки по тёмным тоннелям проголодался.
– Можно заказать на дом, – виновато сказала она. – Я ничего не готовила. Как-то не до этого было.
– Ладно, я сейчас насчёт ужина договорюсь, – я взял со стола телефон, набирая по памяти номер Дмитрия Игоревича. Ответил он почти сразу. – Это Василий.
– Узнал, – голос у начальника был уставший.
– Что, всё плохо с собаками? – с сочувствием в голосе спросил я.
– Хорошего мало. Говорят, что тоннели полностью перекрыть нельзя. Систему вентиляции и технических проходов нужно перекрывать вручную. То есть туда должна пойти бригада рабочих и всё закрыть.
– Хреново, – согласился я. – У меня к Вам разговор серьёзный, а тут как раз ужин праздничный срывается. Может, мы с Дашей к Вам приедем в гости?
– Приезжайте, – он наверняка улыбнулся.
– На такси?
– Уговорил, заеду за Вами в семь часов вечера. Только не убегай больше никуда, договорились.
– Договорились.
Я улыбнулся Дарье, убирая телефон. Она уже ослабила завязки платья, чтобы оголить верхнюю часть спины, при этом смотрела на меня, как на маньяка. Тяжело с высокородными дами, сначала строят из себя недотрогу, а потом бегают за тобой с ножом по всему верхнему ярусу храма в порыве ревности. Пусть они очень похожи на людей, но различий много, если копнуть глубоко.
Дарья – очень красивая девушка, с молочного цвета кожей и выразительным взглядом. Кого-то она мне напоминала внешне, но я никак не мог вспомнить, кого именно.
