– Я пойду, – повторила Потапова, а Флавий нахмурился, словно вообще забыл о её существовании и теперь недоумевал, что ей от него нужно.
– Иди, – раздражённо махнул рукой, подхватил Василину под локоть и увлёк дальше по линии прибоя.
– Ой, мне же тоже нужно идти, – засобиралась Василина, но догонять подругу без руки не представлялось возможным, а отпускать плененную конечность Флавий и не думал.
– Пройдемся немного. Я не задержу надолго.
Тон легата не предполагал дискуссии и Васе пришлось подчиниться.
* * *
– А мы ещё долго гулять будем? – робко спросила Василина. – Холодает…
Густое южное небо давно украсила россыпь звёзд. Море, уже не различимое в темноте, шумно вздыхало и перебирало гальку, а Флавий все не торопился домой.
Они вдоволь нагулялись по берегу, проводили последние отблески вечерней зари, после поднялись в город и обошли несколько центральных улиц, где ещё сновали припозднившиеся прохожие с дымными факелами в руках, и, наконец, остановились с непонятной целью на возвышенности, откуда открывался вид на засыпающий древний город.
"Надо же, какой романтик". Василина избегала смотреть на задумчивого легата, но сама постоянно ощущала его взгляды, скользившие горячими всполохами по её волосам, щекам и плечам. Стоило ей поднять руку, чтобы поправить волосы, как тут же обнаженная кожа на ней покрывалась мурашками и начинала гореть, словно её целовали и ласкали.
Что скрывать – такое жадное внимание и почти неприкрытое желание льстило Василине, но одновременно и пугало. Если мужчина так настроен, как читалось в жарких взглядах Флавия, то ясно одно – он пойдет до конца.
Ещё один момент смущал Василину – все встреченные на пути люди очень странно на них реагировали. Видимо, по здешним меркам их прогулка не являлась чем-то обыденным. Мужчины недоумевающе переглядывались и отводили глаза, женщины шептались и качали головами, а дети, так и вовсе замирали с открытыми ртами и возбуждённо тыкали пальцами в их сторону.
Флавий на детвору и женщин внимания не обращал, а на мужское любопытство отвечал грозным прищуром глаз под сведенными бровями, и желающих глазеть на легата, сразу убавлялось.
– Василина, – хриплый голос Флавия нарушил затянувшуюся паузу, и Вася подняла встревоженный взгляд на легата. В темноте черты его лица терялись, но это было и к лучшему.
– Василина… - повторный зов раздался над самым ухом.
– Да, уважаемый легат?
– Прошу, называй меня Флавий.
– Хорошо… Флавий..
– Скажи мне, дева, по нраву ли я тебе?
– Я не задумывалась над этим. – Василина говорила искренне и легат это почувствовал.
– Но я не противен тебе?
– Нет, что вы! Вы очень даже ничего.
– Тогда… я не понимаю… Раз ты не девица уже, и я тебе по душе, то почему так холодна?
Вася выругалась про себя. Ох уж эта средневековая непосредственность! Логика – не подкопаешься! Раз дева – не дева, а мужик – не урод, то других препятствий, вроде как, и нет.
– Понимаете, Флавий, – осторожно подбирая слова, принялась объяснять Василина. – Я так воспитана, что не могу позволить себе вольностей с мужчинами. Мне нужно больше времени… Возможно, позже я смогу вам ответить согласием…
Флавий стоял за её спиной молча, но, даже не видя и не слыша его, Василина знала – мужчина злится. И ей, как крайне совестливому человеку, было крайне неудобно, что причиной этой злости является она.
Саша к возвращению Василины вся извелась.
– Наконец-то! – нетерпеливым рывком она втянула подругу на кухню и, под удивлённое ойканье Димитры, зажала в уголке. – Рассказывай скорее!
– Что рассказывать-то? – Василина смотрела так честно и открыто, что ей бы поверил любой. Но не Потапова.
– Издеваешься? Все рассказывай!
– Саш, ничего интересного не было, честно-пречестно! А вы чем тут отвлекаетесь от суровой действительности? – Вася аккуратно отодвинула недовольную подругу в сторону и прошла к столу, за которым Димитра занималась знакомым всем хозяйкам постсоветского пространства делом – лепила котлетки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Возле ног девушки крутился, нетерпеливо повизгивал и строил умилительные рожицы Спартак, а Димитра, в свою очередь, с самым невинным видом незаметно подкармливала попрошайку, отщипывая маленькие комочки фарша.
– У вас есть мясорубка? – Василина придирчиво осмотрела готовые полуфабрикаты, сунула нос в таз с остатками фарша и покосилась на Потапову, взвешивающую в руке большую сковороду.
– Ага… закатай губу… Мясорубку ей захотелось… Все вот этими самыми ручками нарубила. И зачем я, спрашивается, перед отпуском ногти делала?
– Реально всё сама? Тут же килограмма три мяса!
– А, – небрежно отмахнулась Саша. – Фигня вопрос! Я, когда злая, быстро ножом орудую. Мы у тебя, кстати, ещё кориандра отсыпали.
На запах жарящегося мяса, как и ожидалось, снова примчался легат. Распробовав сочные Шуркины котлеты, Флавий пришел в полнейший восторг и строго велел Димитре запомнить рецепт и готовить такое кушанье чаще.
Саша гордо подкладывала хозяину дома самые румяные котлетки и грозилась в следующий раз накормить его зразами с грибами и куриным яйцом. Флавий довольно жмурился, угощение с удовольствием сметал, и Сашу нахваливал, но на протяжении всего ужина не сводил глаз с Василины, и она, в конце концов, признала, что ей это очень нравится.
* * *
После ужина девушки поднялись к себе в комнату, где Димитра торжественно вручила им по небольшому свертку.
– Это что такое? – Василина повертела бледно-голубую ткань в руках.
Саша, тем временем, уже растянула на лежанке свой сверток, оказавшийся новым хитоном красивого глубоко-розового оттенка.
– Слуга Гераклида принес для вас. И вот ещё, – Димитра подала простую деревянную шкатулку, где под плотно притертой крышкой на тканевой подложке лежали два комплекта украшений. Один из светлого металла, скорее всего, серебра, с крупными голубыми камнями, а второй – медный с красными вставками. Рубины?
– Кто такой Гераклид и зачем он нам это прислал?
Василина не спешила радоваться неожиданному подарку, зато Саша уже нацепила тяжёлые многоярусные серьги и задорно потрясла головой.
– Вась, смотри – я цыганка! Ай, нанэ-нанэ..
Димитра подобрала ноги под себя и с неуверенной улыбкой посмотрела на Васю. Что, дескать происходит? Василина в ответ пожала плечами и развела руки в стороны. Видишь, мол, с кем приходится иметь дело.
– Так от кого подарочки, Дим? – Саша устала изображать из себя задорную танцовщицу и плюхнулась на лежанку.
– Да от Гераклида же, целительницы!
– Мы такого, вроде не лечили, с чего ему цыганскую радость нам дарить?
– Вы помогли разрешиться от тяжести его жене Фенарете.
– Ааа, – хлопнула себя по лбу Саша и по комнате снова разнесся мелодичный звон.
– Гераклид прислал вам эти дары в благодарность за спасение Фенареты и сына, и просил передать, что будет ждать вас на празднике богини Афродиты.
– Зачем это? – подозрительно прищурилась Василина. С этими средневековыми мачо ни в чём нельзя быть уверенными. А ну как заманит, да тоже начнет на покровительство намекать?
– Ой, Вась, брось занудничать! – Саша улеглась на бок, подложила ладошку под щеку и принялась мечтать: – Ты только представь – есть возможность попасть на настоящий средневековый праздник! Это тебе не ролевики с деревянными мечами и пластмассовыми украшениями. Это же такой колорит! Гладиаторы, небось, будут выступать… Может, и костры зажгут, попрыгаем… Дим, у вас как, любит народ через огонь прыгать?
– Ззз-зачем?
– Отстань от ребенка. Не принято у них такое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Эх, скучно живёте, древние люди. А я у бабки в деревне как-то попадала на Купалу. Знаешь, как весело было? Ну ничего, может встретится какой костерок захудалый, покажем местным новое развлечение.
– Не смей, Саша! Я не хочу опять от Эльпиды по улице бегать. У нее клюка больно тяжёлая. Димитра, а расскажи-ка, лучше, что это за праздник такой?
