Пот лил с Алексея Викторовича градом. Его элегантный светлый костюм даже промок на спине. Однако потоотделение ничуть не помогало работе мысли. Язык лидера индустрии развлечений заплетался так, что Вероника задумалась, не слабоумен ли господин Вотяков.
Рядом со столом шефа навытяжку стояла бухгалтерша Лиза Гавриленко. В ее розовых пальчиках дрожали финансовые документы по дню варенья Анджелины Галашиной. Красавица секретарша в это время пыталась подсунуть Веронике крошечную, на один глоток, чашечку кофе с крошечными, на один укус, пирожными.
На чашечку Вероника смотрела с презрением. У себя в следственном отделе она пила растворимый кофе из огромного мужского бокала, на боку которого грубо были намалеваны щит и меч. Она настолько была устойчива и невозмутима, что даже после литра кофе спала как убитая.
– Сосредоточьтесь! Расскажите о самых мельчайших деталях, – требовала Вероника от Вотякова.
Тот, хотя не помнил вообще ничего, для приличия закатывал глаза под лоб. Перед Вероникой лежал список всех устроителей праздника. Она сличала его со своим списком посетителей галашинского туалета. Заодно она фиксировала алиби шоуменов на вчерашнюю ночь.
Кое-какие результаты уже были. В самый конец списка подозреваемых пришлось поставить молоденькую флористку Зою Воробьеву, которая накануне праздника вместе с дизайнером Яной Друкарь украшала интерьер особняка. Испортить кран в туалете Зоя не могла. Девушка оказалась очень стеснительной и, поскольку на первом этаже постоянно торчал красавец охранник Куринец, она так и не рискнула протопать перед ним в сортир. Бедняга терпела, пока микроавтобус не отвез декораторов назад, в офис. Там она пулей метнулась в дамскую комнату. Это подтвердила, ухмыляясь, Друкарь.
Сама Друкарь застенчивостью не отличалась, но прошлой ночью тусила в клубе «Тимбукту». Она обещала представить кучу свидетелей.
Саксофонист Михаил Селянин, которого все с нежностью звали Мики, особенно интересовал Веронику – именно он мочился у Галашиных мимо унитаза. Его телефон пока не отвечал, но алиби Мики имел железное: прошлую ночь напролет он играл на свадьбе в Привокзальном поселке.
– Мики по мобильному недоступен: явно спит с похмелья, – сказал Вотяков. – Это ничего! К вечеру будет в форме, как огурчик. У него в 22.00 выезд на корпоратив, и он еще ни разу нас не подвел.
Тепло отозвался руководитель и о двух других участниках дня варенья – клоунах Тепе и Мыше. Это была пожилая пара, ветераны цирка, инвалиды второй группы. Несмотря на юность, проведенную на трапеции, они вряд ли грабили Галашина, поскольку уже пятый день находились в отпуске на территории Украины, в городе Кременчуге. Там проживала сестра Тепы, которого в миру звали Григорием Пимоненко.
– Теперь я хотела бы встретиться с Артемом Немешаевым, – заявила Вероника. – На празднике он изображал Карлсона. Насколько я понимаю, Карлсон спустился с крыши. Немешаев что, акробат?
– Нет, альпинист, – уточнил Вотяков.
– Скалолаз, – поправила флористка Зоя и покраснела так густо, что тайны ее девичьего сердца стали понятны всем собравшимся.
– Интересно, – небрежно бросила Вероника, хотя ей стало более чем интересно. – Мобильный телефон Немешаева тоже не отвечает. Вы утверждаете, что парень зарегистрирован в общежитии пищевого техникума. По моей просьбе туда позвонили, и выяснилось, что никто его там не знает и никогда не видел.
– Станет Артем торчать в такой дыре, – ухмыльнулась Яна Друкарь.
– Тогда где он живет? И где может быть сейчас?
Красавицы фирмы «Мечты сбываются» скрестили взгляды. Тень улыбки скользнула по их гладким лицам. Вероника радостно насторожилась.
– Где Немешаев? – повторила она грозным голосом.
– Он, кажется, отгулы взял, – пискнула флористка Зоя, снова заалев.
– Точно, взял. А где он сейчас, у Варьки спросите, – холодно добавила бледно-розовая бухгалтерша Лиза.
– У какой еще Варьки? У Варвары Фоминой, менеджера? Той самой, что организовала праздник у Галашиных? – наступала Вероника.
Лиза ответила утвердительной злорадной улыбкой.
– Фомина тоже взяла три дня за свой счет, – растерялся генеральный директор. – Куда это вы клоните, Лиза?
Лиза улыбнулась еще ядовитее:
– Все просто: у Варьки с Артемом роман. Они живут вместе.
Вотякова снова бросило в пот, и он зажмурился, как под душем. Теперь стало понятно, зачем приходила Жанна и что она узнала. Это пугало Алексея Викторовича сильнее, чем чье-то непонятное ограбление. Если Жанна, баба крутая, взбесится…
– Где они живут? Адрес? – требовала между тем Вероника. – Только не говорите про общежитие пищевого техникума.
– Артем где-то снимает квартиру, – равнодушно сказала Лиза. – Адреса я не знаю. Мне ни к чему.
– Может, вы в курсе? – повернулась Вероника к юной флористке.
Та тоже не знала и, скорее всего, о романе Немешаева слышала впервые. В ее глазах стояли, дрожа, блестящие детские слезы.
– Может, родители Фоминой знают, где их дочь? – спросила Вероника. – Прописана она в их квартире…
Белокурая дизайнерша Яна фыркнула:
– Варька с родней на ножах – считает их лохами, презирает. Нечего туда соваться. Уж если кто в курсе, где Варька, так это Мики Селянин.
– Саксофонист? – уточнила Вероника.
– Он самый.
– Но Мики с Варькой давно расстались, – запротестовала красавица секретарша. – Теперь они чужие люди.
Яна не согласилась:
– Ты что, Мики не знаешь? Я сама слышала, как на прошлой неделе он по телефону просил у Варьки сотню на опохмел. Наверное, она согласилась, потому что Мики сказал: «Харэ, я к тебе домой сейчас прямо и подскочу». И поскакал.
– А сам Мики где живет?
– Ну, это не секрет, это все знают, – облегченно вздохнул Вотяков. – Записывайте адрес: Академика Докучаева, 7, квартира 118. Сейчас он, скорее всего, немного нездоров после вчерашней свадьбы. Спит – у него только в 22.00 корпоратив. Если он сможет…
– Сможет, – заверила Вероника, и все поняли, что так и будет.
3
Когда Вари рядом не было, Артем переставал чувствовать себя всемогущим. А ведь именно таким он сделался в последние дни: все ему удавалось, все шло как по маслу. Варя восхищалась своим героем. Новая жизнь была так близка, как близко завтрашнее утро. Последние унизительные минуты в квартире Жанны Артем старался забыть, зачеркнуть, заесть сладким – тем, что у Галашина прошлой дождливой ночью он сделал невозможное. От этого до сих пор кружилась голова. Сейчас весь город только и говорит, что об ограблении банкира. Артем об этом вспоминал – и помогало. Когда он чуть вразвалку шел от Жанны со своей тяжелой сумкой, то заметил, что все девушки на улице жадно смотрят на него. Они ничего не знают, зато чувствуют; они любят сильных и жестоких. Он теперь такой.
В знакомой темноватой квартирке его ждала Варя. Она лежала на тахте, задрав на подоконник свои тонкие красивые ножки. Артем знал, что под халатиком у нее ничего нет. Он бросился к ней, но она оттолкнула его локтем, взяла его сумку и начала в ней рыться. Заглянув в тяжелый мешочек из-под кроссовок, она спокойно сказала:
– Неплохо. Все настоящее? Даже сапфир? Жаль, продать это придется только в Москве. А денег раздобыл? Ты ведь обещал.
Артем вынул из кармана толстую пачку купюр и подбросил над Варей. Он хотел, чтобы получилось красиво, чтобы деньги закружились, как осенние листья. Однако слежавшиеся купюры упали почти все враз, большой рыхлой кучей.
– Фу, – сказала Варя, – сам будешь подбирать!
Артем ничего подбирать не стал. Он опрокинул Варю на тахту и так задрал ее халатик, что под розовым шелком скрылось ее серьезное личико. Варя тоненько завизжала: она любила подобные штуки. У Артема никогда раньше не было такой красивой, горячей и бесстыдной девчонки, которая всегда его хотела. И он ее всегда хотел. Чем дальше, тем чаще и сильней. Разве не это называют любовью?
Когда Варя оделась и причесалась, то стала еще прелестней. Артем снова попробовал ее раздеть и растрепать. Его трясло от возбуждения.
– Уймись, – сказала Варя и, обороняясь, выставила в сторону Артема фен с колючей насадкой. – Не подходи ко мне ближе, чем на метр, а то я тоже не выдержу, и мы будем трахаться до завтрашнего вечера и никуда не улетим. И ты станешь инвалидом труда.
– Я согласен, – улыбнулся Артем.
– А я нет. Нам завтра в шесть пятьдесят лететь. Пора собираться! Я сейчас съезжу к родителям и заберу кое-какие вещи. У меня там такие чудные босоножки остались! И шубка лисья.
– Не уходи! В Москве купим тебе все новое. У нас есть деньги.
Варя, натягивая колготки, кивнула на разбросанные купюры:
– Это, по-твоему, деньги? Это слезы! И картин у нас всего две – хорошо, если хватит на самое необходимое. Только бы за границу выбраться, а уж там устроимся!
Артем помрачнел:
– Интересно, как? На что жить будем? Ты будешь снимать мужиков, да?
– Не говори глупостей, – отмахнулась Варя. – Если б я хотела, давно бы этим занялась, а я возилась с тобой, как последняя дура. Я не могу без тебя жить и буду всегда с тобой. А сейчас – пока!
