– Тогда нам надо навестить старика Абеларда – больше никто не захотел возиться с химерой, потерявшей пару, – Рольф пожал плечами, – нам не стоит задерживаться на улице до темноты, штандартенфюрер – скоро может начаться буря, мне не хотелось бы откапывать вас из песка. К тому же химера не убежит, может, сначала пообедаете?
– Да, так будет лучше, – Харальд задумчиво потёр подбородок, – мне ещё надо обдумать всё, что я уже узнал. Подполковник, позаботьтесь, чтобы пара жертвы был готов к разговору.
– Скажу старику, чтобы подготовил, – усмехнулся Рольф. Приятно было отдавать приказы этому зануде Абеларду. А детектив себя не бережёт. Если бы не напомнил, забыл бы про еду и сон. Неужели от него требуют результатов так скоро? Убитый химера был из особого отряда Башни, они держатся особняком, ни с кем другим почти не общаются. Если это кто-то из них, арестовать его будет непросто.
Поднятый ветром смерчик прокатился по земле, ударился о сапог Рольфа и рассыпался мелким песком. Небо осветила багровая вспышка, в уши толкнулся низкий рокот грома. От высокого ограждения до самого горизонта тянулась пепельно-серая пустыня. Рольф покрутил в пальцах незажженную сигарету. Один из его отрядов должен был вернуться послезавтра из разведки. Он проводил детектива к жилому корпусу и показал выделенные ему комнаты. Пусть немного отдохнёт и поест, он с самого приезда на ногах. Рольф достал зажигалку и закурил. Предупредить Абеларда, проверить охрану периметра. Он кожей чувствовал напряжение, разлитое в воздухе.
Дэнель отложил лист с ответами. Время очередного этапа экзамена почти закончилось. Та женщина в переулке – он никак не мог заставить себя забыть её. Пророк хочет, чтобы я вернулся. Перед глазами мелькали смутные образы, обрывки воспоминаний, фраз. Всё так, как и должно быть. Дэнель удивлённо моргнул. Мысль оказалась такой просто и понятной, как же он не догадался раньше? Он не потерял память, её забрали специально. Смазливый мальчишка, потерявший воспоминания, одинокий и растерянный – идеальный вариант, кто-нибудь подобрал бы его. А может и не его одного. Так он оказался бы в доме аристократа как мальчик. А когда пришло время, он бы всё вспомнил. Идеальный шпион, внедрённый в высшие круги, не вызывающий подозрений и способный исподволь влиять на своего хозяина. На мальчика никто не обратит внимания. Особая миссия, порученная ему Пророком? И только ли ему? Тот мальчик… Харальд тогда сорвался среди ночи, друг попросил его помочь. Мальчик, знавший слово, о котором не знал больше никто. Конечно, у него была семья, не самое плохое происхождение, но у Детей были свои агенты на поверхности, не было ли прошлое того мальчика ложью? Дэнель провёл пальцем по столешнице, вычерчивая буквы. L. Мог ли он действительно быть таким же, как он? i. Возможно, но зачем такие сложности? Фридрих фон Берхерт, работает в Первом Отделе Одиннадцатого Управления, контрразведка. Если Пророк связан с Республикой, такой шпион ему был бы полезен, тем более что Фридрих часто приводит домой шумные компании сослуживцев. e. Сколько ещё таких мальчиков может быть? После возвращения памяти они все должны были выйти на связь со своими братьями и сёстрами, так? Дэнель замер. Именно, так и должно было быть. Выйти на связь, получить инструкции. b. Шпионить и, возможно, ликвидировать. Могла в том мальчике пробудиться память? Он не хотел предавать? Или просто не мог быть брошенным, не мог остаться один? Осколки древних знаний разбросаны по Империи, затеряны в сказках, книгах, страхах. Он мог узнать это слово и сам. Всего лишь мальчик, не вынесший медленно утекающего меж пальцев смысла. e. Зачем искать ответ там, где его может и не быть? Попытка оправдать Пророка? Он не выбросил тебя, это был план, возможно, тобой же и одобренный? Как мерзко – отдавать свои творения на потеху извращённо-могущественной знати, зная, через что им придётся пройти! Зато потом легко будет убить? Палец замер, дрогнул на последней букве. Её не было. Инструмент, отказавшийся подчиниться. Я не вернусь. Дэнель протянул листы с ответами преподавателю. Ещё два этапа и останется только ждать результатов. Они думают, что он всё вспомнил, и не могут понять, почему до сих пор не вышел на связь. Не хочу. Не хочу вспоминать и шпионить не собираюсь. Вы ошиблись. Я подчинился не потому, что мне так приказали, я сам этого хотел. Даже если я вспомню, я уже сделал выбор. Дэнель провёл рукой по столу, стирая невидимые буквы.
Иггдрасиль медленно вынырнул из чёрного беспамятства. Ему было ужасно холодно, мышцы сводила боль, но хуже всего было это жуткое, тянущее, невыносимое ощущение в том месте, где больше не было его. Иггдрасиля тошнило, он уже не помнил, когда последний раз ел. Ещё с вместе ним. Напарник положил ему в рот кусочек мяса, сильных горячие пальцы слегка коснулись губ. Иггдрасиль чуть не взвыл от боли – любое воспоминание разрывало его изнутри, но он заставлял себя вспоминать снова и снова. Потому что там, за этой болью, прятало нечто ещё более страшное, жуткое, невыносимое. Молодой химера пытался отгородиться, спрятаться за холодом, пустотой и одиночеством от этого чего-то. Только бы не впустить, не понять! Дверь открылась с оглушающим лязгом, по полу прогрохотали ботинки. Так громко, что хочется зажать ладонями уши. Его перевернули на спину. Прикосновения чужих рук ожогами ложились на ставшую слишком чувствительной кожу. Он едва ощутил укол – опять успокоительное? Нет, ощущение совсем другое. Откуда-то пришли цвета, звуки стали тише, холод перестал ощущаться так сильно. Что это?
– Обезболивающее, – пояснил незнакомый голос становящегося всё более чётким светлого пятна. – Ещё пару уколов, и на некоторое время ты станешь почти вменяемым. Хотя потом, возможно, станет хуже. С тобой хочет поговорить один человек, отвечай на его вопросы честно.
Иггдрасиль попытался кивнуть. Ему было абсолютно всё равно, что с ним делают, лишь бы потом дали умереть. У него уже почти не осталось сил сопротивляться. Его помыли и одели в форму. Зачем? Он всё равно бесполезен. Охранник отвёл его в маленькую комнату и усадил на стул, привязал на всякий случай. Потом ему сделали ещё один укол. В голове прояснилось, но мыслей всё равно не было. Иггдрасилю было всё равно. Боль ушла, и не осталось ничего. Напротив него стоял ещё один стул, на котором сидел незнакомый ему человек. Он не помнил его запаха – терпкий сигаретный, кожа ремня и ботинок, чуть влажная ткань армейской формы, неуловимо цветочный и запах мужчины, военного, аристократа. У него за спиной стоял подполковник Рольф Шнайдер, военный разведчик и диверсант, у него своя группа бойцов, которую он сам тренирует и сам водит на задания. Они – лучшие из лучших, способны поспорить с химерами в силе и скорости. Не с восьмёрками, конечно. Иггдрасиль почувствовал, как голова медленно наполняется воспоминаниями, мыслями. Но этот человек с внимательными и немного усталыми голубыми глазами и чёрными волосами всё равно не был ему знаком. Химера попытался разглядеть знак на вороте. Зрение сфокусировалось, лица и детали перестали расплываться. Третий Отдел Седьмого Управления – ключ, увитый цепью?
– Вижу, вы уже достаточно пришли в себя, чтобы пытаться меня вспомнить. – Мужчина едва заметно улыбнулся. – Мы не встречались раньше. Моё имя Харальд Рейденберг, а ваше?
– Иггдрасиль. – Химера нервно облизнул губы. Военный был слишком вежлив, специально опустил и звание, и благородную приставку фон.
– Меня прислали сюда расследовать дело об убийстве вашей пары. Надеюсь, вам тоже хочется узнать, кто это сделал? – Военный смотрел очень внимательно, запоминал каждый жест.
– Мне уже всё равно, – прохрипел Иггдрасиль. Он не лгал, правда могла быть страшнее любого предположения.
– Потеря пары – это ещё не конец жизни, хотя мало кто способен пережить подобное и не сойти с ума. – Военный чуть склонил голову, как будто действительно понимал. – У вас была сильная связь?
– Да, конечно, у всех восьмёрок сильная, – Иггдрасиль наклонился вперёд – его мутило.
– Тогда вы должны ответить мне на вопрос – когда именно умер ваш напарник? – военный сцепил руки на колене.
Харальд внимательно смотрел на химеру. Тому было плохо, от лекарств или от потери пары… нет, было ещё что-то, напряжение. Иггдрасиль нагнулся вперёд, уголки губ приподнялись, обнажая заострившиеся клыки.
– Я не знаю, ничего не помню! – Он почти кричал, до предела натягивая ремни, которыми его привязали к стулу.
– Нет, вы помните, и достаточно хорошо. – Харальд постарался, чтобы его голос звучал твёрдо. – Смерть напарника – это не то, что можно пропустить или забыть. Вы – не первый химера, с которым мне приходится иметь дело.
– Нет, я не помню, ничего! – Иггдрасиль упрямо мотнул головой.
