Бесс хорошо понимала, что мать ничего не делает просто так, но противиться ей у девушки не было сил, и она устало вздохнула. Единственным, за кого бы она могла сейчас бороться, был Кэд. Но Бесс его потеряла.
— Хорошо, мама, — согласилась она. — Я поеду.
— Красивый? — В руках Гэсси блеснул браслет. — Просто замечательный, правда? Я только сегодня купила его.
— И сколько же он стоит? — спросила ошеломленная Бесс, увидев, что браслет золотой.
— Всего несколько сотен…
— Дайте его сюда! — И не успела Гэсси опомниться, как браслет уже был у Бесс. — Его нужно вернуть. Нам не по карману такие покупки.
— Не волнуйся, Бесс, — повысила голос Гэсси. — Я купила его в кредит.
— Но долг надо платить. Где вы его купили?
Гэсси ответила, и лицо ее побагровело, когда она увидела, что Бесс собралась отнести браслет в магазин.
— Я не могу так жить, — простонала Гэсси. — Мне нужно новое зимнее пальто, Бесс, и новая обувь…
— К Рождеству папа купил вам норковую шубу, — холодно возразила Бесс, — а обуви у вас пар тридцать, не меньше, вся кожаная и новая, вы надевали ее не более двух раз.
— Но она уже вышла из моды!
— Если вам не хватает денег, идите работать! — спокойно сказала Бесс.
Мать ушам своим не поверила.
— Но что я могу делать, Бесс?
— Ухаживать за детьми. Работать секретарем. Мыть в ресторане посуду. На худой конец, стать барменшей.
Гэсс побледнела.
— Ты предлагаешь мне идти в сферу обслуживания? Но это невозможно. Ведь меня может увидеть кто-нибудь из друзей.
— Вы забыли, что мы в Сан-Антонио, а здесь это никого не волнует.
— Нет, это не для меня, — высокомерно бросила Гэсси и направилась к двери. — Кроме того, у нас сохранились кредитные карточки, — добавила она, словно эти карточки каким-то непостижимым образом могли оставаться действительными.
Бесс ничего не сказала, лишь рассмеялась. Какой же неисправимой идиоткой была ее мать!
В эти дни Бесс чувствовала себя повзрослевшей. Она привела в порядок свои длинные, густые, золотистые, как мед, волосы, сверкающим водопадом струившиеся по спине и плечам. Бесс больше не казалась наивной девочкой. Чтобы найти работу, она должна была выглядеть старше своих лет.
Она оплакивала дом, в котором выросла и с которым пришлось расстаться, тосковала по соседям, по Кэду. Увы! Он уже стал частью прошлого. С тех пор как они переехали в Сан-Антонио, она ни разу его не видела, он не только не приезжал, но даже не писал ей, а единственное письмо, которое ему отправила Бесс, вернулось нераспечатанным. На конверте рукой Кэда был написан обратный адрес. Бесс похолодела, увидев этот конверт, и почувствовала себя несчастной. Все, что он говорил ей в тот последний день, было продиктовано жалостью к ней. Он знал, что она обожает его, и чувствовал свою вину перед ней. Потому и проводил. И кольцо подарил. Даже намекнул, что она небезразлична ему. Шло время, и сердце Бесс постепенно наливалось холодным свинцом. Поначалу Кэд не шел у нее из головы, но постепенно Бесс привыкла к мысли о том, что он просто ее не хотел. Не хотел как женщину. Что же, вполне возможно, ведь он даже ни разу ее не поцеловал. Но одного желания, впрочем, было недостаточно. Возможно, он просто держал дистанцию. Когда-нибудь она смирится с потерей Кэда. Тем более что теперь у нее совершенно другие проблемы. Бесс медленно поднялась и отправилась в ювелирный магазин с намерением вернуть браслет.
Едва успела Бесс уложить туго заплетенные косы в пучок и нанести последние штрихи макияжа, как у входной двери зазвонил колокольчик. Потом до нее донеслись голоса. И уже когда она надела серьги, которые очень шли к шифоновому платью цвета морской волны с глубоким вырезом, открывавшим плечи, Бесс узнала голос Кэда!
Девушка выбежала из комнаты, но на минуту остановилась, как раз в тот момент, когда мать с нотками торжества в голосе рассказывала Кэду о приглашении на обед.
— Ей нравится Джордан, — сказала Гэсси, — а ведь Райкеры — одно из наиболее известных семейств в Сан-Антонио. Было бы очень неплохо…
— Мама! — выдохнула Бесс.
Гэсси сверкнула на дочь глазами.
— Я рассказываю Кэду о том, что мы приглашены на обед, — с невинным видом объяснила мать. — Не задерживайся, дорогая, скоро за нами приедет машина. — Она быстро вышла из комнаты, весьма элегантная в черном шелковом платье, оставив Бесс наедине с разъяренным Кэдом. Одному Богу известно, что Гэсси ему наговорила, но вид его был устрашающим.
Черный костюм очень шел Кэду, хотя выглядел далеко не новым.
— Может быть, войдем в холл? — робко спросила Бесс.
Кэд вскинул бровь.
— Нет. Пожалуй, не стоит. Я хотел задать вам один вопрос, но, кажется, в этом отпала необходимость. — Он насмешливо оглядел с головы до ног Бесс, одетую в роскошное платье.
— О чем же вы хотели меня спросить? — едва слышно произнесла она, не сводя глаз с его загорелого лица.
— О том, откуда вы взяли деньги, чтобы расплатиться со мной.
— О! — Бесс тяжело вздохнула. — Я вам написала об этом, но письмо вернулось нераспечатанным.
— Я почему-то подумал, что это любовное послание, — ответил он с вызовом.
Бесс покраснела, и у нее задрожал подбородок. Это было невыносимо. Сначала Гэсси, потом Кэд… Какой-то кошмар. В ее нынешней жизни нет ничего, кроме вражды. Она постаралась взять себя в руки и как могла спокойно ответила:
— Вы заблуждаетесь. Я не писала вам любовных посланий, просто объяснила, откуда взяла деньги, чтобы вернуть вам долг. По крайней мере вы смогли сохранить Лэриет.
Она имела в виду продажу жемчуга, но он думал, что речь идет о какой-то другой драгоценности, и лицо его окаменело.
— Вы просто дура! — выпалил Кэд и с такой силой схватил ее за плечи, что она опасалась, как бы не остались синяки. Он втолкнул ее в холл и ворвался туда следом за ней. Взгляд его не сулил ничего доброго. Случившееся превзошло самые худшие его предположения, и теперь сердце его разрывалось на части от горя. Он не мог без отчаяния представить себе Бесс рядом с каким-нибудь мужчиной и буквально кипел от ярости. Ему хотелось трясти ее до тех пор, пока она не потеряет сознание.
— В чем дело, Кэд? — задыхаясь спросила Бесс, ошеломленная его диким взглядом и срывающимся от злости голосом.
— За что вам заплатили эти деньги, Бесс? — завопил Кэд.
Теперь Бесс по-настоящему испугалась и, высвободившись из его цепких рук, спросила:
— О чем вы говорите?! Я лишь хотела, чтобы вы сохранили Лэриет… — начала было она и осеклась, во все глаза глядя на Кэда.
Но он молчал, словно язык проглотил, устремив на Бесс взгляд, полный ненависти. Затем сделал медленный вдох, потом выдох и наконец проговорил:
