Лидос услужливым взглядом.
— Может, ещё что-нибудь?
— Нет. Не может — мрачно ответила Лидос.
Портье испарился.
В мансардные окна смотрели крупные южные звёзды.
Она приняла душ, надела пижаму, сохранившую ещё запах комфорта, села в кресло, поджала ноги и отхлебнула коньяк прямо из бутылки.
Внутренне она никак не могла смириться, что диадема выскользнула из её рук раз и навсегда. Но даже в самых смелых мечтах не собиралась воевать с итальянской мафией. Хотя посчитаться с синьорой Фелицией, ой, как хотелось. Заботило в данную минуту Лидос другое: как получить деньги с аукциона, на котором будет выставлен натюрморт Гогена. Без Соломона это было крайне рискованно. К тому же, Фелиция знала об их сделке. Время ещё было, но не думать об этом Лидос не могла. Главное — на кого опереться? В мозгу всплывал лишь один вариант — Лёня Айсберг. Но он предупреждал, чтобы она никогда больше не попадалась ему на глаза. Это Лидос не очень пугало. Ни один мужчина, который хоть раз с ней переспал, не мог отказать ей в просьбе. В этом, во всяком случае, она была уверена. Но до Москвы нужно доехать. А там её поджидает Пётр Петрович. Рисковать нельзя. Пока он жив, она постоянно будет находиться под страхом смерти. Получился какой-то замкнутый круг. Задача номер один — избавиться от Лойера. А как? Если бы рядом был Юлий Юрьевич, но Лидос даже думать не хотела об этом слизняке. Жалко времени, потраченного на жизнь с ним.
Знакомство с Сулейманом навело Лидос на мысль: не использовать ли этого татарина в своих целях. Возможно, он крут только здесь, а возможно его заинтересует хорошо оплачиваемый заказ.
От тяжелых размышлений её отвлёк стук в дверь. Она вздрогнула:
— Что нужно?
Послышалась французская речь:
— Это я. Фло.
Лидос встала, открыла дверь, впустила его.
Глава семьдесят вторая
Дане тоже не спалось. Он переживал постоянную трагедию. Пока они экстренно бежали из Парижа, времени на переживания не оставалось, и только теперь он почувствовал в сердце щемящую пустоту. Одиночество свалилось на него, сдавило грудь, не позволяя сделать глубокий вдох. Игорь его предал. Остался в Париже. В объятиях Анри. Значит, впереди совсем иная жизнь. Без любви, без партнёра, без сердечной привязанности. Кого он сможет полюбить? Другого мужчину? Юношу? Быть таким же, как все и наслаждаться частой сменой любовников? Он так не сможет. Без любви всё превращается в грязь. Но любовь не сможет возникнуть из ничего. Единственная отдушина Ада. Сдуру влюбилась, а что дальше? Ей ещё хуже, чем ему. От его желаний никто не умирает.
Дане настолько стало жалко и себя, и Аду, что он вышел из своего номера и отправился к ней.
Ада приняла Даню молча, они легли, обнялись и оба заплакали.
Никто никого не хотел утешать. Две страдающие половинки не способные стать целым. Они были обречены на одиночество вдвоём. Судьба давала им всё, забирая взамен возможность любить и быть любимыми.
Глава семьдесят третья
Лидос предложила Фло выпить. Он с радостью согласился. Сказал в своё оправдание:
— Я гулял. Увидел у тебя свет. Решил зайти.
— Правильно сделал. В твоём возрасте спать одному просто неприлично.
— Ада меня избегает. Не думал, что она такая — признался Фло.
— Я тебе тоже не собираюсь давать — предупредила Лидос.
— Хватит с меня — вздохнул француз.
Лидос рассмеялась:
— Это Фелиция отбила охоту к зрелым женщинам?
— Она меня использовала…
— А на что ты ещё годен?
Фло смерил Лидос оценивающим взглядом.
— Знаю-знаю, — поспешила на попятную она — меня защитил. Стреляешь не раздумывая. Можешь стать таким, средней руки, гангстером.
— Меня это не интересует.
— Жаль. Если бы удалось сберечь диадему, мог бы рассчитывать на хороший процент.
— Ада попросила спасти тебя. Я сделал. И какая благодарность?
Лидос налила ему ещё коньяка. Закурила.
— Ничего у тебя с ней не получится. Ада — законченная лесбиянка.
Фло отреагировал бурно.
— Я так и подумал. Неспроста она дружит с этим педиком. Но это, же не значит, что нужно меня обманывать. Я бы даже не возражал. А она трахается с Гулей?
— Со мной. И больше ни с кем — жестко заявила Лидос.
— Тогда понятно… Фло слегка офонарел от этого признания.
— Так что оставь всякие надежды и не приставай к ней.
— Но ведь ты, же, с мужиками можешь?
Лидос загадочно улыбнулась:
— Ничего ты в этом не понимаешь. У неё между ногами так устроено, что если в неё войдешь, у неё начинается отторжение. Приступы рвоты. Будет блевать, пока кровь из всех мест не пойдёт.
— Фи — скривился Фло.
— Тебе такой секс нужен?
— Я что, извращенец?
— Вот и не приставай.
— А не врёшь?
— Думаешь, почему такому красавцу отказывает?
Фло пожал плечами.
— Давай пей и иди спать…
Глава семьдесят четвёртая
Лойер решил ограничить поиск заведениями Монмартра. Он был уверен, что все разговоры русских девок о танцах лишь прикрытие для занятий проституцией. В руке у него была распечатанная фотография Гули, которую он показывал в стрип барах и сомнительных кафе. Но никто её не узнал.
— Слушай, а может, она того, конкретно танцует! — предположил напарник по кличке Кутуз.
Пётр Петрович развернулся и направился по бульвару к Мулен Руж. Купил билеты на первое вечернее шоу. И вот они с Кутузом откинулись на плюшевую спинку дивана. Официант поставил на столик ведерко с шампанским. Пётр Петрович с тоской посмотрел на него. Из-за гастрита вино не употреблял, поэтому было жалко потраченных двести евро. Зато Кутуз воодушевился. О такой роскоши он и не мечтал.
— Ты на сцену смотри — предупредил Пётр Петрович.
Легко сказать! Когда началось шоу и замелькали женские лица, груди, ноги стало ясно, что узнать Гулю будет невозможно! И вдруг… Во время номера арабского факира в одной из девушек, отвлекавших зрителей от его манипуляций, Пётр Петрович узнал Гулю.
Толкнул Кутуза в бок с такой силой, что тот поперхнулся шампанским.
— Гляди! Она!
— Бля буду — икнул Кутуз.
