не мешай и отвали в сторону.
— Боюсь, сейчас ты не можешь этого сделать.
— Это еще почему?
— Потому что, если Алекс Вульф узнает, что ты здесь, в его доме…
— Разве ты не этого хотел?
— Ты это о чем?
— Ты работаешь на Алекса Вульфа, и прикидываешься другом Артура. Самому не противно прикидываться другом?
— Дура…
Я округлила глаза. А он продолжил: — Я работаю на Северена и только. А если ты сейчас нас раскроешь — то ни тебе, ни мне — несдобровать, ты меня поняла? Так что будь добра — убери свои ноги и ляг обратно.
— Макс… У меня клаустрофобия…
— Какого хрена, Далия? — зашипел он, обращая внимание на то, что вышел Вульф.
— Макс… — позвали его.
— Иду. — А потом кинул фразу: — Уходи минут через пять. Вот мой адрес, — он вбил в приложении моего телефона свой адрес. — Едь туда…И не вздумай снова сбежать!
Макс ушел, оставив багажник открытым. Я отсчитала нужное время и выскользнула из машины, растворяясь в темноте улицы. Шатание по ночному городу было не для меня. Я доверилась навигатору на телефоне. Прошла несколько кварталов, прежде чем вызвать такси.
Вывески магазинов и фонари освещали дорогу, так что было не страшно, но всё же я оглядывалась по сторонам, опасаясь подозрительных незнакомцев.
Такси приехало минут через пять. Решив, что к Максу ехать небезопасно, я продиктовала нужный мне адрес. Ехали в тишине мы минут двадцать. Водитель, то и дело, бросал взгляд в зеркало, уточняя, верно ли выбран маршрут. Да, я специально дала неверный адрес, высаживаясь на соседней улице от дома Далии. Мне пришлось идти дворами, подпрыгивая от каждого шороха.
Глава 10
По периметру дом был огражден кирпичной высокой стеной. Единственным способом попасть в дом были откатные ворота, ну и, пожалуй, калитка, которая представляла собой металлическую решетчатую крепость с насаженными пиками наверху. Десять раз подумаешь, что выберешь.
— Понастроили тут! — возмущалась я, мучая себя попытками вскарабкаться по стене. С разбега не хватало высоты прыжка, я падала и снова вставала. Идея была так себе, не стоило даже пробовать, набила только синяки на коленках.
Оставалась калитка. Забраться по ней, в принципе, ничего сложного, главное не застрять наверху, а опасно было потому, что она выходила во двор. Мне же было важно попасть в дом тихо и незаметно. Идти в лобовую — равносильно отдать себя на блюдечке.
— Ну уж нет! — я обошла территорию, снова возвращаясь в начало. Почесав затылок, я решила всё же рискнуть. Убедившись, что во дворе, как и на улице, тихо, я полезла через калитку.
«Главное не оставить штаны», — говорила себе, перебрасывая ногу через пику. Повиснуть на заборе — курам на смех, что в общем-то и случилось со мной, когда я услышала голоса с задней части двора. Кто бы увидел со стороны, сказал бы, что я вылитый флюгер петушок — правда тот сидел на крыше, а я сидела на калитке, застрявшая между пиками. Пришлось поднажать и вытолкнуть себя вперед, я рухнула на землю, вырвав клок ткани из штанов.
«Будь проклят тот день, когда я говорила, что у меня скучная жизнь!»
Моё падение, не осталось незамеченным.
— Кто здесь? — услышала голос одного из наших охранников.
Он посветил фонариком и начал обходить территорию. Пришлось шмыгнуть в кусты и прикинуться травой, которые так красиво украшали наш забор изнутри. Я сидела тихо и ждала, когда он обойдет периметр и вернется в дом. Тот, будто назло, делал всё медленно и не спеша, выкуривая сигарету. Наконец-то, дверь за ним закрылась, и я смогла пробраться в заднюю часть двора, где у нас был запасной выход, которым обычно пользовался персонал.
Я потянула ручку на себя. Закрыто. А чего я ожидала? Определенно, сегодня был не мой день. Самое смешное, я решила ещё раз попытаться, ну а вдруг и дверь откроется. И она открылась. Начальник охраны смотрел на меня сверху вниз, недовольно качая головой.
— Далия?
— Хреново, Сергей Васильевич, парни охраняют дом, ой как хреново! — я беспардонно вошла в дом, как ни в чем не бывало.
— А где госпожа? Она разве не с вами?
— С чего нам быть вместе? — я изображала удивление.
— Вы обе пропали. Считаешь это совпадением?
— Не знаю, о чем ты говоришь, я очень устала и хочу подняться к себе.
— Ты меня то за дурака не держи. Ты — абсолютно бесстрашная или думаешь, что тебе ничего за это не будет?
Я понимала к чему он клонит.
— Сергей Васильевич, ты всегда можешь закрыть глаза и сделать вид, что меня здесь не было, — я до последнего надеялась, что он так и сделает, потому что видела, как он ко мне относился, не так как остальные — с большей симпатией и сочувствием, что ли.
— Ты засветилась на всех камерах. Либо тебе нужно дать мне хорошенько по лицу и сбежать, либо ничего не делать и склонится перед своим дядей.
Я уже приготовила кулак и замахнулась, когда Сергей Васильевич перехватил удар и заломил мою руку, пригвоздив меня к стенке. Мы были уже не одни.
— Надо было действовать решительней, а не ждать… — он сказал это мне тихо на ухо, доставая из моих карманов всё содержимое: остатки мелочи и телефон Венеры.
— Проводите нашу ночную гостью, и доложите Владимиру Аристарховичу.
Сопротивляться было бесполезно. Для профилактики меня один раз ударили в живот, и я перестала дергаться и строить из себя героиню боевиков.
Проснулся весь дом, а может быть он и вовсе не спал. Меня усадили в кресло, удерживая на месте. Не стоило ожидать, что меня встретят с распростертыми объятиями. Дядюшка в гневе одарил меня пощечиной: первая — за мой побег, а вторая — за неповиновение.
Он орал, что я спланировала побег своей сестры, чтобы растоптать честь и достоинство нашей семьи. Кто бы говорил о чести?
— Где твоя сестра? — он возвышался надо мной с грозным лицом, играя желваками на лице.
В комнату, куда меня притащили, хотела войти и моя тётка Клавдия, но ей не позволила охрана. Дядюшка посчитал, что она будет только мешать и провоцировать меня на молчание. И к тому же, своим писклявым голосом, она всех сводила с ума.
— Я не знаю, — в попытках вырваться, я вскакивала с места, и меня снова осаживали на стул. Ножки так и скрипели по полу, что нервно отдавалось по зубам.
Снова пощечина.
— Неблагодарная тварь. Я приютил тебя после смерти твоего отца, а ты так платишь за мою помощь?
