— Теперь открывай, Джу Чень. Смотри, правда, классный? — я открыла глаза и увидела перед собой ховербайк. Он был синего цвета, большой и для детей явно не подходил.
— Замечательный! Это твой, Бэй Фам? — я внимательно осмотрела ховербайк, после чего бросила вопросительный взгляд на парня.
— Это моего отца, но с сегодняшнего дня я буду ездить на нем. Мне нужно тренироваться для участия в ночных гонках. Победитель может выиграть неплохой куш.
— Ночные гонки? А на них что в гонках участвуют? — в книге об этом не писалось. Я впервые об этом услышала и была поражена. «Неужели автор забыл это упомянуть?»
— Да. Мой отец последние два года всегда занимал первые места.
— А почему в этом году он не участвует?
— Эм… Он попал в аварию и не может этого сейчас делать.
— Извини, Бэй Фам, я не знала.
— На больницу уходят все наши деньги. Я решил немного заработать, чтобы помочь маме оплачивать счета.
— Тогда ты молодец, Бэй Фам.
— Спасибо, Джу Чень, — у парня покраснели щеки от смущения, — Но ты только никому этого не говори. Мне все же только пятнадцать. Если кто узнает, то его отберут.
— Хорошо, Бэй Фам. Никому не скажу, но тогда и ты не говори никому, — я достала из кармана ключи и направилась к концу автостоянки.
— О чем не говорить, Джу Чень?
— Вот об этом! — вставила ключи в свой ховербайк и, повесив сумку на ручку руля, присела на сиденье.
— Джу Чень, это что, твой? У тебя что, тоже есть собственный ховербайк? Почему ты мне об этом не сказала?
— Мой. Модель как ты видишь намного старше твоей, но пару лет еще прослужит, — я тепло погладила ховербайк, вспоминая, как мы его с братом собирали буквально по частям.
— Да, старая модель из числа первых. Но кажется двигатель здесь из последней модели, — Бэй Фам прикрыл глаза, прислушиваясь.
— Ты что, можешь определить двигатель всего лишь по звуку мотора? — я удивленно посмотрела на друга.
— Конечно, могу, Джу Чень. Мой же отец механик, мне передались его способности по наследству. А колеса из прошлогодней коллекции. Джу Чень, я и не знал, что ты такая богатая.
— О чем ты говоришь, Бэй Фам. Колеса, как и весь ховербайк с автосвалки. Тебе как никому другому должно быть хорошо известно, что наших с тобой карманных денег не хватит даже на одну десятую часть ховербайка. Даже если мы будем копить всю жизнь.
— А какая это автосвалка была? Джу Чень, там случайно колес не было больше?
— Я не знаю. Мы туда с братом ночью ходили, чтобы нас не поймали. Ты же знаешь, что нельзя использовать уже списанные транспортные средства, особенно ховербайки. За такое даже могут посадить.
— Могут, Джу Чень, но если поймают. Так какая автосвалка? — я назвала адрес автосвалки, которая была за городом, — Спасибо, Джу Чень. Тогда я прямо сейчас и поеду. Удачной дороги! — Бэй Фам подбежал к своему ховербайку, и спустя минуту его уже не было.
Я проследила за тем, как он взмывает в воздух и, перекрестившись на всякий случай, надела на голову шлем и проехала чуть вперед, после чего переключилась на воздушное движение. Я ездила первый день, поэтому водила еще не слишком умело и заметно нервничала. Ховербайк был хорош тем, что на нем можно было и просто ездить, и летать. Главное за дорогой в оба смотреть и в случае необходимости успеть свернуть, пока патруль тебя не успел заметить. Ведь если заметит, то и попасться можно, а там уже будет не только штраф, но еще и тюремное заключение, так как транспортное средство было без регистрации.
Я еще удивляюсь, как брат согласился мне помочь достать ховербайк и даже гараж друга предоставить. Хотя если учитывать характер брата, то это не удивительно. Он меньше всех в нашей семье страдал чувством ответственности. Да и знала я, кого нужно было просить — не старших, а среднего брата. Главное, чтобы об этом не узнали остальные.
Я посмотрела вперед, выискивая здание больницы. Оно было практически недалеко, с левой стороны. Я свернула в нужную сторону и ускорилась. Минут через десять доехала до больницы и спустилась вниз. Автостоянка была практически пуста, за исключением нескольких скорых и одного ховербайка. Это была совершенно новая модель, помню, ее недавно даже по тв в рекламе показывали. Говорили, что это самая быстрая модель и дорогая. Дороже всех предыдущих версий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Живу же люди». Я не без зависти посмотрела на чужой ховербайк и, вытащив из своего ключи, сунула их в карман штанов и направилась в больницу, на ходу снимая шлем. В самых первых моделях ховербайка не было отделения, куда можно было бы положить шлем на хранения, поэтому его приходилось носить с собой.
Чтобы попасть в больницу, пришлось воспользоваться пожарной лестницей, так как время посещения уже закончилось, благо она была низко над землей. Окинув взглядом здание больницы, я увидела, что окно рядом с пожарной лестницей открыто нараспашку. Я подозрительно посмотрела на окно. Сейчас был конец зимы, кому вдруг понадобилось проветривать коридор больницы? «Быть может?» «Нет, такого не может быть». «Я же испортила его план». Недолго думая, я полезла вверх по лестнице к открытому окну и, уцепившись за подоконник, влезла внутрь.
Так как это был четвертый этаж, то я сразу же стала подниматься по ступенькам выше. Не без помощи ЭВИ я заранее узнала, где находится палата девушки, которую я по случайности спасла. Она лежала на пятом этажа в отдельной палате. Охрану насколько я знала, уже два дня как сняли, и завтра девушку должны были выписать. Из-за этого я так и спешила сегодня. Будет лучше, если я посещу ее в больнице, можно будет сказать, что ее фанатка. Лично к ней домой идти не хотелось бы, это может вызвать ненужные подозрения. В конце концов, все фанаты уважают личную жизнь кумиров, и никто не нарушает этого правила.
На лестнице я столкнулась с врачом, и опустила низко голову, чтобы он не обратил на меня внимания, так как слишком боялась, что он может остановить меня и выгнать из больницы. Я быстро его обошла и оказалась на пятом этаже. Здесь я сразу же направилась к нужной палате, третьей от входа. Но дойдя до палаты, я остановилась — дурное предчувствие не давало покоя. Я попыталась его отогнать и, взявшись за ручку двери, стала медленно ее открывать, затыкая дурные мысли. «Я уже предотвратила ее убийство!» «Не должно ничего быть!» Но, как только я открыла дверь палаты, все мои хорошие мысли улетучились. То, что предстало перед моими глазами, не было хорошо.
Постельное белье на кровати было разбросано. Апельсины валялись на полу. Лампочка все время мигала. Лекарства из капельницы растекались лужицей. А сама Иинг Суан лежала на полу совершенно бледная с синяками на шее и не дышала.
— Кажется, я опоздала… — единственное, что я смогла произнести, с ужасом глядя на мертвое тело и пытаясь понять, как долго девушка лежит в таком состоянии. Если я это пойму, то смогу узнать, когда он был здесь. «К тому же окно… оно ведь точно было открыто не для меня?»
Я посмотрела в коридор и, не обнаружив там никого, вытерла ручку двери и подошла к телу. Было страшно смотреть на мертвого человека. По моей спине пробежала дрожь, но я взяла себя в руки, присаживаясь возле тела мертвой девушки и трогая ее лоб. Помню, я где-то читала, чтобы понять, как долго мертв человек, нужно узнать степень окоченения трупа. Девушка еще была теплой, а значит… Я посмотрела на дверь палаты и побежала к лестнице, вспомнив, кого встретила по пути.
Но на лестнице, как и ожидалось, никого уже не было. Врача давно след простыл. «Возможно, я просто ошиблась». Я задумчиво посмотрела вниз на лестницу: «С чего я решила, что это был тот врач?»
— Ты думаешь, этого будет достаточно?
— Вполне. Вы ведь с ней не были подругами.
— Были — не были! Какая разница, Куан? Они были участницами одного конкурса, и она пришла ее поддержать после случившегося.
— Я все же считаю, что навещать следует друзей.
— Так и скажи, что ты просто не любишь больницы.
— Мальчики, мы же в больнице. Может, вы не будете ссориться здесь?
