– Думайте, что вам угодно, – сказал он, возвращаясь в многолюдную, сверкающую огнями комнату. – Только держитесь подальше от моей сестры.
* * *
Голова Дженни раскалывалась от усталости. Только резкий вечерний холодок и невыносимый гул в ногах не давали ей заснуть на ходу. Их небольшая группка застыла в ожидании кареты лорда Блейкли на каменном парапете, ведущем от парадного подъезда особняка, откуда еще доносились громкие звуки бала. Она покинула комнату, переполненную подавляюще яркими тканями, богатыми цветами, изысканными украшениями и пищей, которую бедные слуги, должно быть, готовили несколько дней. Однако за этими белыми мраморными стенами, в Мейфэре царила та же ночь, что и в остальной Англии.
Никакое количество денег не могло спасти от вездесущего лондонского тумана, погрузившего улицы во влажный полумрак. Во мраке ночи лорды и простолюдины выглядели практически одинаково.
Однако разница все-таки присутствовала. Нед стоял, ссутулившись, рядом с Дженни. Он зевал во весь рот, на его зубах отражался отблеск газового света из соседнего окна. Однако лорд Блейкли держался так же прямо и решительно, словно вечер должен был только начаться. Дженни могла поспорить, что его ноги не чувствовали ни малейшей боли или усталости. Неудивительно, если они выточены из того же камня, что и другие его члены, в них вряд ли есть нервы, чувствительные к боли.
– Я пытался разыскать ее, – пробормотал Нед, борясь с приступами зевоты, – но мне это не удалось. Как же мы увидимся с ней снова?
Взгляд лорда Блейкли был направлен в окутавшую их темноту.
– Просто. Мы спросим леди Кэтлин Даннинг. Она дочь герцога Уарского и, вероятно, впервые начала выезжать в этом году в свет.
– Хорошо. – Нед снова зевнул. – С тобой все ясно. Ну а где же карета?
Лорд Блейкли сцепил пальцы, обтянутые тонкой кожей перчаток.
– Выезжает из-за угла. Прямо… сейчас.
Когда Нед принялся недоверчиво озираться, лорд Блейкли вздохнул.
– Я услышал, как она приближается. Я знаю поступь моих лошадей. И, если бы ты обращал больше внимания на то, что тебя окружает, узнал бы ее тоже. Ты бы также заметил, что твоя дорогая мадам Эсмеральда едва не женила меня на моей собственной сестре. И если бы ты не привлек ее внимание к этому своим кашлем и невнятным лепетом, то уже получил бы неопровержимое доказательство отсутствия у нее каких-либо способностей.
Это, сказала себе Дженни, как минимум нечестно. Она отказалась от кандидатуры этой леди скорее из-за внезапно вспыхнувшего к ней интереса со стороны лорда Блейкли.
– Даже тогда, – задумчиво проговорил Нед, – я как раз размышлял, можно ли отказываться от сестер так же, как и делать их?
Лорд Блейкли протяжно вздохнул.
– Делать сестер?
– Я прочел об этом в одной книге по скандинавской мифологии. Правда, я читал о братьях, о клятве на крови. Два человека рассекают себе ладони до крови, а потом соединяют их вместе, чтобы кровь смешалась.
– Еще большая чушь. Неужели ты веришь во все, о чем читаешь? Невозможно искусственно создать себе брата. Это имеет отношение к биологии и наследственности. О чем ты и сам бы прекрасно догадался, если бы дал себе труд подумать.
Нед старался не реагировать, но Дженни разглядела боль в развороте его плеч, в том, как он отвернулся от подоспевшего экипажа. Когда карета с грохотом остановилась, пальцы Неда с горечью сжали ее руку, помогая протиснуться вовнутрь. Лорд Блейкли уселся на противоположное сиденье, совершенно не беспокоясь о причиненном им горе.
О да. Дженни заставит его заплатить за это.
Она наклонилась вперед.
– Лорд Блейкли, – проговорила она, – несмотря на все ваши рациональные склонности, я заметила, как усердно вы занимаетесь неким особым направлением алхимии.
Рука маркиза медленно упала на колено.
– Прошу прощения? Вы обвиняете меня в алхимии?
– Да, мистер Парацельс, я в этом уверена.
– Объяснитесь. – Его гневные слова прозвучали холоднее лондонского тумана, заполнившего небольшой экипаж.
– Типичный алхимик старается превратить свинец в золото. Но вы, будучи упрямым и не соответствующим общепринятым нормам, конечно, предпочитаете заниматься обратным процессом.
– Вы несете чушь.
Когда Дженни завела этот разговор, она еще в точности не знала, что ей предпринять. Но его поведение, его попытки всячески дистанцироваться от любого намека на иррациональность навели ее на мысль о плане, плане блестящем как полуденное солнце.
– О, вы скоро все поймете, – заметила она. Дженни заулыбалась так, что, казалось, щеки ее готовы были лопнуть. – Я говорю о втором задании.
Несколько секунд раздавался только стук колес и копыт лошадей о каменную мостовую.
– Вы хотите, чтобы я превратил золото в свинец? – Намек на изумление, легкое разочарование. – Полагаю, мне следует только порадоваться, что вы сдались столь легко. Ставя невыполнимое условие исполнения вашего предсказания, вы признаете тем самым невозможность его реализации в действительности.
Дженни наклонилась и похлопала его по щеке.
– О, да вы глупый натуралист. – произнесла она. – Вы всегда мыслите так буквально? Я наблюдаю за тем, как вы превращаете золото в свинец, с тех пор, как вас встретила.
Как Дженни и надеялась, в ответ он был способен только прорычать что-то невразумительное. Дрожь прокатилась по ее руке, которую она продолжала удерживать на его щеке. Это послужит ему на пользу. Он привык подавлять всех своим постоянным снисходительным высокомерием. Теперь пришла его очередь испытать на себе чужую снисходительность, и посмотрим, как ему это понравится.
– Я, право, надеюсь, что вы все-таки дадите несколько более развернутое объяснение, чем это. Тем из нас, кто являются ужасающе буквальными, нужно нечто менее сомнительное и двусмысленное, чем эта ваша оккультная чушь.
– Я наблюдала за вашими отношениями с кузеном все это время. Любой может заметить, что у Неда сердце из чистого золота.
Нед сделал взволнованное движение руками, юношеский жест, который Дженни перевела как «да я скорее позволю заколоть себя тупой столовой вилкой, чем соглашусь с честным комплиментом».
– Постоянно критикуя и запугивая его, вы, используя тайные алхимические процессы, намереваетесь превратить своего кузена в некий основной металл.
– Забавная аналогия, мадам Эсмеральда. – Голос лорда Блейкли звучал совсем не весело. – Я полагаю, вы переходите к той части, в которой, наконец, объясните сущность своего задания?
– Превратите свинец обратно в золото, – сказала Дженни. – Просто, не правда ли?
Он зашевелил губами, пытаясь разгадать подтекст.
– Вы хотите, чтобы я придумал что-нибудь хорошее о Неде сейчас, да? – Неуверенный тон свидетельствовал о том, что ее задание показалось ему столь же невозможным, как и алхимия.
